Бенгт Янгфельдт - Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой
“Докладная записка о репрессиях против венгерских евреев”
К “Докладной записке о репрессиях против венгерских евреев”, составленной Раулем и посланной в МИД 18 июля, прилагался список фамилий будапештских евреев, имеющих какое-то отношение к Швеции, а также отчет о лагерях уничтожения, подтверждавший сведения из “Протоколов Освенцима”. С той же диппочтой было отправлено благодарственное письмо юденрата Густаву V за его вмешательство в судьбу венгерских евреев. В письме описывались тяжелые условия, в которых живут евреи, и постоянный страх, что депортации возобновятся. В нем также была просьба к королю поставить в известность германское и венгерское правительства, что Швеция готова эвакуировать будапештских евреев и может предоставить транспортные суда для эвакуации в румынском порту Констанца. Поскольку авторы письма (Штерн, Петё и Вильгельм) боялись “репрессий против выживших евреев Венгрии”, Пер Ангер в сопроводительном письме в МИД просил, чтобы “нижняя часть страницы 2 с печатью и фамилиями отправителей была удалена и сожжена, как только Ваше Величество ознакомится с написанным”. Это, однако, сделано не было, и письмо хранится в нетронутом виде в архиве МИДа.
В основе докладной записки Валленберга лежали сведения, полученные не только от членов юденрата, но и от других лиц. Так, 13 июля Рауль встретился с Миклошем Краусом, будапештским представителем базирующегося в Палестине Еврейского агентства, а два дня спустя – с бывшим членом парламента Миклошем Кертесом, одним из социал-демократов из списка Бёма. Другими источниками информации послужили представитель Центральноевропейской компании в Будапеште Ласло Келемен и сотрудник отдела культуры венгерского Министерства иностранных дел Гёза Соос, с которым Рауль познакомился 11 июля дома у Пера Ангера, служившего Соосу контактным лицом в шведской миссии[27]. Именно Соос в начале мая обеспечил перевод “Протоколов Освенцима” на венгерский язык и позаботился о том, чтобы они дошли до христианских церквей Венгрии. Их получили также сионистский лидер Отто Комой и невестка Хорти. Позже в том же году Соос возглавит небольшую группу сопротивления – Венгерское движение независимости – и в связи с этим наладит контакт с шведской военной разведкой.
Календарь Валленберга отражает его встречи в первую неделю в Будапеште.
В докладной записке Валленберг сообщает об ужасающих условиях в перевалочных лагерях на территории Венгрии и о дальнейшей транспортировке евреев в Польшу и Германию. Документ также содержит его мысли об отношении венгров к преследованиям евреев, ответственность за которые многие склонны возлагать на немцев. Однако, по мнению Валленберга, антисемитизм имеет глубокие корни и в самой Венгрии. То, что война приближается к концу, видно из того, что часть венгров, прежде всего в ведущих экономических кругах, “в настоящий момент проявляют определенное любопытство по поводу наказаний, которые могут ожидать активных сообщников преступных акций”. Далее Валленберг поднимает вопрос о “возможностях побега”: у евреев они очень ограниченны из-за требования носить звезду Давида, запрета выходить на улицу, нехватки наличных средств (евреи имели право снимать со своих банковских счетов только незначительную сумму), “лишь прохладного сочувствия” христианского населения, а также географии страны: рельеф Венгрии преимущественно плоский. В Будапеште от 20 до 50 тыс. евреев прячутся у христиан, и совершается много крещений в надежде, что крещеным евреям удастся избежать ношения звезды[28].
Докладная записка на самом деле не содержит ничего нового. Это в основном суммирование ранее доступной информации. Интересно размышление Валленберга об отношении евреев к своей собственной судьбе: “Будапештские евреи совершенно апатичны и едва ли делают что-то для своего спасения”. В этом своем наблюдении Валленберг был не одинок. В разговоре с Айвером Олсеном Пер Ангер “очень жаловался на полное отсутствие мужества у венгерских евреев, так как они могли бы сделать очень многое, чтобы помочь самим себе даже в тех случаях, когда знали, что будут убиты, что это только вопрос времени”.
Для Рауля, приехавшего в Будапешт для спасения евреев, их пассивность, надо думать, стала шоком. Его вывод, может быть, основывался на общих впечатлениях от города: будапештские евреи без сопротивления смирились с попранием своего достоинства и гражданских прав. А может быть, он почерпнул это представление от коллег по миссии и других лиц, с которыми разговаривал. Нельзя исключить и того, что формулировка отражает его впечатление от Будапештского юденрата, пассивность которого была невероятной – и удивительной, учитывая, что для его руководителей политика полного уничтожения евреев не могла быть тайной. О репрессиях в отношении евреев в Германии и Польше было известно задолго до обнародования “Протоколов Освенцима”. Еврейские лидеры в Венгрии, таким образом, знали, что означает “окончательное решение” еврейского вопроса – в отличие от немецких и польских евреев, когда тех отправляли в газовые камеры. Пассивность руководителей Юденрата объясняется скорее тем, что они не видели для себя иного выбора, кроме сотрудничества с оккупационной властью и ее венгерскими приспешниками с целью выиграть время в надежде, что война скоро закончится. Вот почему они призывали своих соотечественников сохранять спокойствие, вместо того чтобы информировать их о политике нацистов в отношении евреев в оккупированных Германией странах. Кроме того, те, до кого дошли сведения о газовых камерах, в большинстве случаев отнеслись к ним с сомнением: не может же что-то подобное случиться с венгерскими евреями…
Репатриация
В письме матери, отправленном той же диппочтой, Рауль сообщал, что у него “ужасно много дел” и он работает “день и ночь”. В настоящий момент такое впечатление, что его “первая попытка в рамках гуманитарной акции” может увенчаться успехом, хотя он и не спешит вполне в это поверить.
Под “первой попыткой” подразумевались запланированные усилия шведов по оказанию помощи венгерским евреям, имеющим отношение к Швеции. 13 июля заместитель министра иностранных дел Венгрии Михай Арноти-Юнгер сообщил, что венгерское правительство решило согласиться на предложение Швеции об операции по спасению евреев. Операция, состоящая главным образом в финансовой и материальной помощи, должна была происходить под патронажем Красного Креста. Правительство также согласилось, что венгерских евреев с шведской привязкой можно будет отправить в Швецию – “репатриировать”, согласно употребленному в документе термину. Говорили, что на позитивный ответ повлияло послание Густава V Хорти. Решение о репатриации, одобренное Гитлером 10 июля, касалось не только Швеции, но и Швейцарии, Палестины и других стран, в которые дозволялось выехать 7 тыс. 800 евреям. (Благодаря сотрудничеству между швейцарской миссией и Еврейским агентством Палестины еще в 1943 году 4 тыс. евреев были репатриированы в Палестину, но этот процесс прекратился после германского вторжения в Венгрию. Репатриацией в Палестину занималась Швейцария, поскольку миссия этой страны представляла в Венгрии интересы Великобритании, а Палестина находилась под британским мандатом.)
