Тамара Катаева - Анти-Ахматова
Лева не сделал себе капитала на своей личности, он не придумывал себе биографию и ее не создавал. Вопреки всему он сделал себе имя своим трудом. Ахматовского винтика из него не получилось.
Анна Андреевна знала, что я регулярно общаюсь с ее сыном, а потому спросила меня: «А как Лева?» — «У него все хорошо, — отвечал я. — Между прочим, он датировал «Слово о полку Игореве». — «Ну вот в это я не верю», — отозвалась Ахматова.
Михаил АРДОВ. Монография о графомане. Стр. 190
Не верил и Ардов: Воспитанный Ахматовой <…>, он воспринял и отрицательное отношение к культу Льва Гумилева. О единственной слышанной им лекции Гумилева пишет так: все это как-то легковесно, несолидно, эдакий научный Аркадий Райкин, виртуоз на профессорской кафедре…
Михаил АРДОВ. Монография о графомане. Стр. 203, 357
Это — его поклон в сторону Анны Андреевны.
Лева даже не понял, что Анну Андреевну огорчало не отсутствие у сына живых интересов (Это у него-то не было интересов!), а полная атрофия чувства любви и благодарности к людям.
Эмма ГЕРШТЕЙН. Мемуары. Стр. 472
Как это ни странно, чувство его любви к матери не атрофировалось, но это уже не о ней, а о нем.
«Я ПЛОХАЯ МАТЬ»
Я дурная мать…
Анна АХМАТОВАЕсли мы подтвердим: да, дурная: сына младенцем отдала родственникам, почти не видалась, не интересовалась, «пуговиц не пришивала», из тюрьмы выручала плохо (когда его взяли с ее любовником — получше, а так не очень), в лагерь и на фронт писала мало, редкие открытки, посылки присылала самые маленькие, жила без него весело, хотя «о пытках говорили громко», в личную жизнь вмешивалась, достижений научных не признавала, не поощряла и не подбадривала, материально помогала не ему, а чужим людям — более светским, веселым, на виду. И поставим точку.
Что же произойдет?
Случится крик: ах нет, это она от самобичевания… от обостренного… от героизма… Она прекрасная мать… начнем сначала.
«Мать была никакая. Конечно уж, танцевать, имея четырех маленьких детей… Она ни одну ночь не сидела дома, только и было ей, что танцевать».
Л. A. ШИЛОВ. Звучащие тексты Ахматовой. Стр. 226
Это не об Ахматовой. Это она сама о Наталье Николаевне Пушкиной. Об Ахматовой — ниже.
1912. Осень. После рождения Левы АА приблизительно четыре недели не принимала участия в общей для всех жизни.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 319
Вскоре Леву забрали мать и сестра Н. С. Гумилева. Ахматова никогда не брала его к себе и никогда не воспитывала, воспитывали другие люди.
<…> Стоит ли называть их? Среди них глупая, злая и очень завистливая Шура Сверчкова. <…> Эта злая ведьма, к сожалению, всегда была рядом с Левушкой — Аниным сыном, и во многом виновата в замкнутом недовольстве его характера.
B. C. СРЕЗНЕВСКАЯ. Воспоминания. Стр. 353
Срезневская писала свои «воспоминания» под диктовку Анны Андреевны. Сверчкова (сестра Н. С. Гумилева, тетка Левы) взяла себе на воспитание сына Анны Ахматовой — вот что значит, что «всегда была рядом». Вовсе не то, что лезла быть всегда рядом, — просто на нее «скинули» племянника. Срезневской продиктован эвфемизм, каким это обстоятельство обозначить. Ну и что была «злая ведьма», а как еще?
Ахматова ни забирать сына, ни видеться с ним (да, почти что так) — не желает. Вид, конечно, напускает трагический.
1917 год
Ноябрь
Приписка А.А. — А. И. Гумилевой на письме Николая Гумилева: «Милая Мама, только что получила твою открытку. Не сердись на меня за молчание, мне очень тяжело теперь. Целую тебя и Леву».
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 1. Стр. 101
Это еще при жизни Н. Гумилева. Тяжело Ахматовой было уже и тогда — надо же было объяснять старорежимной «маме» («мама» — это свекровь: Анна Андреевна строго следует одесским правилам приличия), почему это родительница не стремится объединиться с сыном. Леве пять лет.
А вот Ахматовой 37 уже лет, ее сыну — 15. Забрать бы его из малоинтеллигентной среды, воспитывать, дни рождения ему устраивать… Нет, Лев Гумилев живет у «злых ведьм», Ахматова — с Пуниным, в доме, где живет жена Пунина (знакомые так и говорят: Пунин с женой, Пунины, это то время, когда Ахматова считается состоящей в третьем браке), и их дочь Ира. Ире устраиваются детские праздники (они ровесники с Левой).
Сегодня день рождения Ирины Пуниной. Я пришел в Шереметевский дом в шесть часов вечера и застал там великое множество детей и родственников Пунина. Был Тырса с женой и детьми. В столовой были угощения.
Разошлись в 11 1/2.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 310
Лева изредка (очень редко) навещает мать — получает разрешения навестить. На праздники его, конечно, не приглашают. На праздниках — угощения.
«Когда-то за столом он [Н.Н. Пунин] произнес такую фразу: «Масло только для Иры». Это было при моем Левушке. Мальчик не знал куда глаза девать». — «Как же вы это выдерживали?» — «Я все могу выдержать». («А хорошо ли это?» — подумала я.)
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 51
В другой раз по какому-то поводу говорили о бездельниках. Анна Евгеньевна (настоящая жена Пунина) вдруг изрекла: «Не знаю, кто здесь дармоеды».
Лева и Анна Андреевна сразу выпрямились. Несколько минут я не видела ничего, кроме этих двух гордых и обиженных фигур, как будто связанных невидимой нитью.
Эмма ГЕРШТЕЙН. Мемуары. Стр. 241
Или гордых, или обиженных. Если обиженных, севших за чужой стол и получивших тарелку — значит, никаких не гордых, а если гордых — то здесь мало выпрямиться за столом и продолжать сидеть — и есть — гордо, здесь все-таки надо встать и уйти.
Но это тот период, в котором Ахматова считается женой Пунина.
«Николай Николаевич уехал с Ирочкой и Анной Евгеньевной в Сочи. Он оставил нам паек, но у нас нет денег, чтобы выкупить его».
«Я плохая мать» — плохая.
Когда Лева приезжает из Бежецка в Ленинград, он, конечно, не останавливается у матери — ее сожитель бы не позволил. Да она и сама не рвется видеться с ним — ездит по своим гостям, сына перекидывает на «пажа» — Павла Лукницкого.
Около четырех часов дня я вместе со Сверчковой вышел из Шереметевского дома и проводил Сверчкову до Литейного. Здесь она по секрету (!) сказала мне, что хочет усыновить Леву (!!), якобы для того, чтоб ему легче было поступить в ВУЗ. Сказала, что все и так считают Леву ее сыном («Ведь это же так и есть…»).
