Вадим Евсеев - Футбол без цензуры. Автобиография в записи Игоря Рабинера
А еще до этого, когда прошли зал прилета, Лось уже начал было звать: «Такси, такси!» Я ему: «Подожди со своим такси. Давай тысячу». Отдал…
Сейчас Лось учится в Высшей школе тренеров, в хоккей играет, воспитывает сына, который тренируется в футбольной школе «Локомотива». Постоянной работы у Димы пока нет, и для меня это поразительно: у нас что, много таких людей в футболе, чтобы ими разбрасываться и ничего дельного не предлагать? Конкретно – в «Локомотиве», для которого Лоськов, может, лучший игрок всех времен.
А пари устраивали мы часто. Серега Овчинников однажды на спор выпил графинчик оливкового масла. Оглядел всех и сказал: «Могу и табаско выпить». Но рисковать не стали.
Ну а я тем более не по части экстрима – ни пищевого, ни воздушного. Это в детстве на электричку сзади мог вспрыгнуть и одну остановку проехать – голова была дурная. И в Тарасовку ездил так, когда за дубль играл и на тренировку опаздывал. Хотя до такого, как у Хохлова с Липко, которые в пятнадцать лет свешивали ноги с крыши девятиэтажного дома и начинали пихаться, у меня не доходило.
А с едой я и в раннем возрасте экспериментировать боялся. Помню, по Китаю с молодежной сборной ездили – тот же Саня Беркетов пробовал всяких червячков-паучков. Я не рискнул.
Горные лыжи – это максимум. Никаких парашютов, тарзанок и так далее. Мне и на земле экстремальных вещей хватает. Как-то ехал по пустому автобану в Германии со скоростью 250–260 км/ч. Сердечко поднялось куда-то в область горла. Тут-то и подумал: «Зачем?» Тут же до двухсот сбросил. Адреналинчика хватило.
В России с Парфеновым в Иваново по хорошей Ярославской дороге развил 226 км/ч. От МКАДа доехали за два сорок пять. Опаздывали на тренировку, надо было чуть-чуть нажать на газ. Машина позволяет…
Поездить-то быстро люблю, хотя сейчас уже, с возрастом, спокойнее стал. А когда-то даже из «семерки» «Жигулей» 140 выжимал. В 2000 году привезли 420-й «Мерседес» – так я как 200 втоплю! У меня в той машине теща, ребенок, собака – всех тошнило. А мне хоть бы хны.
У меня с машинами особые отношения были. Как-то «Милану» в Лиге чемпионов дома проиграли – так я на следующий день пошел и «Лендкрузер» купил. Обиделся, что проиграли. Но я никогда машины не коллекционировал, возможностей для автопарка не имел. Всегда было два автомобиля на семью – один мой, другой жены. Без излишеств. И спортивных супермашин вроде «Феррари» или «Ламборгини» у меня никогда не водилось, хотя однажды и возникло желание. Но тут как раз «Сатурн» обанкротился и с деньгами больше чем за полгода кинул – так что от идеи пришлось отказаться, причем, видимо, навсегда.
Помню, однажды «Локомотив» с «Ауди», который был его спонсором, устроили конкурс, кто лучший автогонщик команды. Сделали трассу на территории стадиона, посадили нас за «Ауди А4» – и мы в парах гнали по три круга наперегонки. Причем не только игроки, но и Коротков, и Мышалов. Молодой Ванька Старков только права получил – так чуть в ограждение не врезался и людей, там стоявших, не сбил.
В финал мы с Сычевым вышли. У него есть спортивная машина, он знает в этом деле толк, в перчатках пришел специальных. Но это Димону не помогло, я все равно выиграл. «Ауди» за победу, правда, не вручили. А шампанское было. Награждала нас Яна Чурикова, ну, я бутылку там и открыл, как в «Формуле-1», когда гонщик выигрывает. Всех, кто под руку попался, облил.
* * *Если говорить о рейтинге самых нелепых травм на моей памяти, то с Измайловым и его мениском после сна может поспорить Женька Харлачев. Это случилось на сборе в Чокко, в Италии. В тренажерном зале, когда мы штангой занимались. Каждый блин был по 5 кг, и вот один там чуть-чуть отошел со штыря, и он решил поправить. А в зал пришел в сланцах.
Но поправить блин он решил не просто так, а ногой, главным образом – большим пальцем. После чего сразу несколько блинов, то есть 30–40 кило, упали ему на этот самый палец. Сломали, естественно. Он вылетел где-то на один сбор – но самое интересное, что именно с этого момента у него карьера и пошла наперекосяк. А ведь парень рассудительный, думающий. Но вот бывают же такие вещи!
И забавного много было. Шаман, наш массажист Вова Ткаченко, рассказывал, что в день той игры с Киевом, о которой я вспоминал в связи с Измайловым и Лоськовым, Борис Петрович Игнатьев, помогавший Семину, зашел к нему. И сказал, что накидал около пяти вариантов состава на игру и пять разных схем – выбирай, мол, одну. А играть надо через пять часов! Палыч засмеялся: «Да все уже давно решено, а ты мне за несколько часов до игры схемы рисуешь…»
Народ у нас в «Локомотиве» был интересный, разнообразный. И ребята, и сотрудники команды, которых принято обслуживающим персоналом называть. Но это как-то неуважительно звучит по отношению к людям, которые вносят огромный вклад в успехи команды – такой же, как футболисты.
С тем же Шаманом сначала месяца на три-четыре в «Спартаке» в 1996-м пересеклись, а потом по новой – в «Локо». Шаман – потому что иголки нам ставил, по-нашему – шаманил. Еще мы его называли – Чикатило. Потому что очки носил, похожие на те, что на фотографиях у этого серийного убийцы были.
Но Вова – добрый. Рыбак, охотник. Как-то раз с одного выстрела уложил… охотничью собаку егеря. И массажист отличный. Правда, больно после его массажей было. Хочешь расслабиться – а он, наоборот, как втопит! И приговаривает: «Вот она, пошла, чувствую, чувствую!» Иной раз так больно, что еще сто раз подумаешь, идти ли к нему на массаж…
А Егорыч, легендарный администратор «Локомотива» Анатолий Машков? У него всегда все находилось. На старом «Локомотиве» была каморка, куда только он мог пройти, не нагибаясь. Что ни попроси – все оттуда выудит.
Это я знал, еще когда в «Спартаке» играл. В 1996-м, когда Лужники закрылись на реконструкцию, мы домашние матчи тоже на «Локомотиве» проводили. Мне что-то из экипировки потребовалось, и администратор «Спартака» Александр Хаджи, для которого не существовало слова «нет», к Егорычу за этим обратился. Тот мигом нашел!
А когда я уже в «Локомотиве» играл, стал канючить у него бутсы «Адидас» на тринадцати шипах – так называемые копочки. Их не было нигде – а он мне принес. То ли с кем-то поменялся, то ли у кого-то попросил. Позже сказал, что со стадиона «Динамо» их взял.
В общении дядька очень простой. Я и не знал до поры, что он сидел. Оказалось, много лет назад он не сдал людей, которые работали тогда в «Локомотиве» и на чем-то проворовались, взял всю вину на себя. Приговорили его то ли к пяти, то ли к семи годам.
А потом, когда он вернулся из заключения, клубом уже руководили Филатов с Семиным – и взяли его к себе. Никто его не трогал, он был символом команды. Не трогают и по сей день, хоть в клубе почти все люди сменились. Да, может, его и отодвинули, но в команде оставили. Нам он тюремных историй не рассказывал. Но многозначительно говорил: «Если будут какие-то проблемы – обращайся».
