Заходер и все-все-все… - Заходер Галина Сергеевна
Его стихи расходились в виде фольклора только потому, что старались не называть автора. Приписывали их другим. В передаче, посвященной памяти Бориса Заходера, одна очень уважаемая зарубежная радиостанция сказала, что Валентину Берестову, написавшему «Селезень», удалось создать самое «заходеровское из заходеровских» стихотворений. А это «заходеровское из заходеровских» стихотворение написано Заходером в конце пятидесятых годов и было неоднократно опубликовано. Под этим самым названием.
В январе 2001 года слышала по телевидению, как один читатель, с удовольствием вспомнив «добавку» Заходера к экологическому плакату — Что будет бедный сын ломать, остановись… — приписал стихи другому. Возможно, это и лестно, но «кесарю — кесарево»…
А одна поэтесса-фронтовичка назвала свою книгу строчкой из его уже тогда известного стихотворения: Не бывает любви несчастной, — правда, изменив последнее слово на несчастливой.
Уважаемый Сергей Владимирович Михалков не так давно назвал свою книгу «Товарищи дети», в то время как еще в 1962 году вышла книга Заходера с названием «Товарищам детям» со стихотворным предисловием под тем же названием. Причем интересно, что это стихотворение стало таинственным образом исчезать из его сборников примерно с 1988 года. Позднее Борис Заходер начал следить, чтобы оно больше не исчезало. «Однако мне дорог проявленный неподдельный интерес к моим сочинениям С. В. Михалкова». (Из архива Бориса Заходера. «История моих публикаций».)
Как всякому творцу, ему хотелось при жизни насладиться успехом своего творчества. А вместо этого, получая мелкие, а подчас и крупные огорчения, оставалось для утешения вспоминать строчки, написанные им совместно с Винни-Пухом: И нет конца страданиям / И разочарованиям / Обидам, огорчениям / И вообще невзгодам.
Из записок Бориса:
«Боренька, что это Вас издают, как брошюру об искусственном осеменении мелкого рогатого скота в Северо-Восточном Казахстане?»
Такой сложной конструкцией откликнулась Рина Зеленая, когда в 1964 году я показал ей свою новую книжку.
Я не мог с ней не согласиться. Действительно, все — от бумаги до рисунков Г. Никольского — вполне соответствовало такой характеристике.
Это было его любимое творение — сказка в стихах «Почему деревья не ходят».
Дорогой Валечка, в эту ложку меда, увы, влили бочку дегтя. Поэтому и по ряду других причин ничего радостного написать не могу… — начал подписывать Боря книгу, предназначенную, скорее всего, Берестову. Она так и осталась лежать в шкафу, не подаренная…
И если страданий, огорчений и вообще невзгод было вдоволь, то горшочка с медом никто не дарил.
Чего стоит одна история с изданием его «избранного» к 60-летию. В Союзе писателей и Детгизе (кажется, уже тогда называвшемся издательством «Детская литература») начались разговоры о том, что можно бы выпустить избранные сочинения.
В те времена это было привилегией и свидетельством признания. Чем больше томов, тем, значит, признаннее писатель. Вообще у «инстанций» взгляд был такой: издавая писателя, ему оказывают милость. Чем больше томов — тем бóльшая милость.
Однако время шло, заглохли разговоры. И вдруг в 1980 году Борис получил официальную бумагу из Государственного комитета СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли, где лично Б. И. Стукалин, председатель данного комитета, сообщал об утверждении плана на выпуск двухтомника его сочинений.
А через несколько дней позвонили из Детгиза и сообщили, что они готовят к выпуску однотомник.
Реакция Бориса Владимировича была неожиданной:
Комаровка, 22 апреля 1980
Уважаемый Борис Иванович!
Я был глубоко тронут, получив Ваше письмо от 26 февраля сего года, в котором Вы любезно поздравили меня с предполагаемым изданием моих избранных произведений в 2 томах.
Однако за это время мне разъяснили, что поздравление было ошибочным — на самом деле предполагается издание моего однотомника.
Возвращая Вам письмо с ошибочным поздравлением, прошу Вас заменить его другим, правильным.
Поздравьте меня, пожалуйста, с однотомником!
Заранее благодарный (Борис Заходер).
Далее опять процитирую Заходера («История моих публикаций»):
Читателю в наши дни трудно понять и поверить, что я допустил большую дерзость. Шутить с «инстанциями» не полагалось. Втайне я, правда, надеялся, что Госкомиздат не захочет отказываться от своих слов, т. е. от своего официального поздравления…
Не тут-то было. Не прошло и месяца, как я вновь получил письмо из этой высокой конторы…
Не буду пересказывать все письмо. Одна фраза из него скажет все: «Сообщение о двухтомнике в письме 1–552/47 от 26.02.80 г. было ошибочным. С уважением, председатель Б. И. Стукалин».
Эта забавная история меня отрезвила. Мне дали ясно понять, каково мое место, — и я хорошо это усвоил. Можно считать, что после этого эпизода я — спасибо Госкомиздату — полностью сформировался как писатель.
Было бы несправедливым умолчать, что не одни неприятности сыпались на голову писателя. Однако такой приятный факт, как получение диплома Андерсена за «Алису в стране чудес», тоже был омрачен. Борис Заходер получил его не лично (его даже не пригласили на вручение), а из рук тех, кто был допущен до такой почетной поездки за границу. (Уже не помню, кто передал его дипломанту.)
После так называемой «перестройки» начались светлые дни для писателя. Его стали издавать не по графику милости от начальства, а по потребностям читателей, то есть сколько купят.
В 1993 году поэт получил премию и диплом за № 1 Ассоциации детских писателей и Национальной секции России в Международном совете по детской литературе за «вклад в развитие детской литературы». К сожалению, в Колонный зал Дома союзов ездила получать награду я со своими внуками, которые читали стихи, написанные им для этого случая, — сам он лежал на операции.
Была еще одна награда, которую Борис Заходер принял с удовольствием. В 1998 году Министерство образования России постановило: «За заслуги в воспитании детей, мудрость и доброту его литературных произведений, большой вклад в культуру нашей страны и в связи с 80-летием наградить медалью К. Д. Ушинского». Событие вдвойне приятное, так как это единственная награда, которую писатель получил лично. Вручил ее известный общественный деятель, профессор психологии А. Г. Асмолов на нашей террасе в Комаровке, в день рождения Бориса.
Последняя история с получением Государственной премии произошла за несколько месяцев до кончины поэта. Не привыкший к почестям, наградам, поощрениям со стороны власти, узнав, что его выдвинули на соискание Государственной премии и просят собрать соответствующие бумаги, Борис решил сразу же отказаться от этой попытки. Он был уверен, что все равно не дадут и незачем себя тревожить, слушать и читать благоглупости недоброжелателей. Нашлись такие, кто успел сказать, что он не подходит по условиям и сценарию этого награждения. Он молчал, терпел, пока не узнал, что все-таки получил. Тогда он написал письмо с отказом от премии. Но уговоры тех, кто боролся за него, и убедительные доводы друзей склонили Бориса принять премию.
«По крайней мере, не всякий чиновник плюнет теперь тебе в лицо», — резюмировал он, припомнив слова К. И. Чуковского после получения им высокой награды.
И тут же сочинил шуточную эпиграмму:
И опять — теперь уже в Кремле — премию Бориса получала я.
