Бранимир Станоевич - Усташский министр смерти
г) 21 апреля 1945 года в лагере еще оставалось около 760 женщин и девушек, работавших в подсобном хозяйстве или на кухне. В тот день усташи погнали их на расстрел. Длинная колонна женщин шла на казнь с песней. Они прощались с друзьями, выкрикивая: "Мы идем на смерть, а вы оставайтесь!" Все они были убиты, а тела их сброшены в Саву или сожжены на костре;
д) 21 апреля заключенных охватила паника, и около ста из них, отчаявшись, повесились в бараках и мастерских.
В результате к 22 апреля в лагере Ясеновац осталось 1060 человек. Усташи заперли их в помещении кирпичного завода, забили досками все двери и окна, выставив вокруг усиленную охрану.
Все последующие сутки усташи были заняты минированием фабричных зданий, мастерских, складов, бараков. Весь лагерь превратился в сплошной факел.
Люди, запертые в помещении кирпичного завода, знали, что они обречены на смерть. Поэтому они решили во что бы то ни стало вырваться из заточения и, несмотря на отсутствие оружия, всеми силами бороться за жизнь. Руководителем выбрали Анте Бакотича. Вооружившись всем, что оказалось под рукой, что удалось сорвать со стен или дверей, узники ровно в 10 часов утра 22 апреля 1945 года выломали двери и окна и выбежали наружу. Правда, в последний момент около 460 узников, главным образом больные, престарелые и до предела изможденные люди, не имевшие ни сил, ни смелости осуществить задуманное, сникли.
Остальные же 600 человек несмотря на то, что в результате перенесенных в лагере лишений были физически ослаблены, собравшись с последними силами, проявили решимость в борьбе за свою свободу. Напав на охранников и задушив некоторых из них, они завладели винтовками. Вооружившись железными прутьями и кирпичами, узники устремились к восточным воротам лагеря в направлении к дороге, ведущей к Кошутарицу. При этом им надо было пересечь пространство между южным ответвлением большой стены и рекой Савой. Там усташи соорудили много бункеров, в каждом из которых было установлено по нескольку пулеметов.
Однако усташи оказались застигнутыми врасплох. Поскольку никто из них не ожидал, что безоружные узники осмелятся напасть на них, они держали восточные ворота лагеря незапертыми. У этих ворот и разыгралась заключительная драма. Миле Ристич, задушив пулеметчика, охранявшего вход в лагерь, завладел его пулеметом и открыл огонь по усташам.
60 узникам удалось вырваться за ворота и спастись, скрывшись в окрестных лесах. Остальные 520 человек погибли в ходе стычки. Около 460 человек, оставшихся в лагере, усташи уничтожили.
В конце апреля 1945 года усташи перед бегством из Ясеноваца ликвидировали все материалы, содержавшие данные о количестве узников, убитых в лагере. Однако если бы такие материалы и сохранились, они не смогли бы помочь составить даже приблизительное представление о количестве уничтоженных узников, так как большую часть своих жертв усташи вообще не доставляли в лагерь. Но остались свидетели, которые дали следующие показания Комиссии по выявлению преступлений оккупантов и их пособников:
ЯКОБ ДАНОН:
"1 августа 1941 года меня посадили в котарский филиал тюрьмы в Завидовичах. Арестовал меня усташ Анто Драгичевич из Завидовичей, который, как я узнал впоследствии, погиб. Когда меня посадили в тюрьму, там уже находилось около 35-40 заключенных, все – евреи и сербы. Я хорошо помню тех, кто был вместе со мной в этой тюрьме: Самуэль Данон, Морис Данон, Йосеф Кабильо, Элиша, Рафаэль, Изак, Менто, Альберт, Альберт Йозефов, Элиша Изаков (все Кабильо), Карло Стернбергер, инженер Руди Стерн, Карло Стерн, члены семьи Мусафи: Хайм, Рафаэль и Йозеф, Саламон, Аврам, Зигфрид Шустер, Драго Ледерер, Пали Сохр, Арон Маэстро, Барис Герсон, Павао Соненрелд, Силвие Шмуклер, Роснер Фритц, Александар Вайс, Йозеф Швебер, Богдан Арсенович, Лоза Смилянич, Ацо Влайнич, Коста Маркович, Бранко Аядинович, Перо Боянич, пекарь Спасо (фамилии не знаю), Ацо Савич и его отец. Все вышеперечисленные так же, как и я, находились один день в котарском филиале тюрьмы.
Начальником тюрьмы был Куленович. В тот день он сказал нам, что всех нас переправят в Загреб и там отпустят по домам. Родственники принесли нам в тюрьму самые необходимые вещи, поскольку мы были арестованы прямо на работе. Вечером нас отправили поездом в Босански-Брод. Сразу по прибытии туда нас на перроне окружили усташи и какие-то люди в штатском. Встречавшие усташи распорядились всем построиться в колонну, во главе которой поставили конвоировавших нас усташей; видимо, это было сделано для того, чтобы они не видели, что будет происходить дальше. По дороге от станции Босански-Брод до станции Славонски-Брод усташи в штатском, шедшие рядом с нами, стали избивать нас прикладами и палками. Они отняли у нас все, что представляло хоть какую-нибудь ценность. При этом один из них, худой и довольно высокий молодой человек в форме железнодорожника, избивал заключенных молотком по голове. Он меня тоже ударил. Это заметил сопровождавший нашу колонну жандармский унтер-офицер; он сказал, что, если усташи, которых никто не звал, не прекратят избиение, то он повернет всю колонну назад. На усташей из Брода это подействовало, и они один за другим отстали от нас. Нас отвезли поездом в Госпич и разместили в бывшем загоне для овец, где уже находились заключенные, так что всего нас было около 500 человек – мужчин, женщин и детей.
Надо сказать, что среди мужчин были только евреи, а среди женщин – и православные, и еврейки. Православных же мужчин, сидевших вместе со мной в тюрьме в Завидовичах, отделили от нас еще в Загребе. Я слышал, что всех православных переправили в Госпич, в специальную тюрьму, а оттуда через Велебит в пустынное безлюдное место под названием Слани, где их уничтожили. Там вроде бы находился лагерь, из которого православных узников доставляли в Ядовно для ликвидации. Комендантом нашего лагеря, разместившегося в овчарне, стал усташский поручик Драгутин Пудич. Меня определили на работы в села Барлета и Лички-Рибник, где вместе с 80 другими заключенными я выполнял сельскохозяйственные работы, так как православные жители этих сел сбежали, скрываясь от преследований усташей. Я хорошо помню, как, вернувшись однажды с работы в лагерь под сильным дождем, застал в нем следующую картину. Заключенных, которые в тот день не выходили из лагеря на работу – женщин, детей, стариков,– Драгутин Пудич выгнал из овчарни на улицу, и они вынуждены были вместе со своими вещами мокнуть под дождем.
Потом он загнал всех нас на чердак, где мы простояли целую ночь, не присев из-за неимоверной тесноты ни на минуту. Для такого наказания не было ни малейшего повода, так как никто из заключенных ни в чем не провинился. По состоянию на 19 августа 1941 года в этом лагере насчитывалось около 900 человек. В тот день один усташ-надсмотрщик сказал нам, что всех узников лагеря отправляют в Госпич, где нас распустят по домам. И действительно, 21 августа 1941 года меня вместе со всеми остальными отправили пешком в Госпич, а оттуда поездом – в Яску. В Яске усташи оставили часть заключенных – около 300 человек, а остальных 600 человек направили в Ясеновац.
