Игорь Зимин - Ювелирные сокровища Российского императорского двора
Малая императорская корона, возлагавшаяся Александром III на голову императрицы Марии Федоровны, была обновлена. Эту Малую императорскую корону изготовили для императрицы Марии Александровны и использовали во время коронационных торжеств 1856 г. В Описи Коронных бриллиантов указана ее стоимость в 56 608 руб. В феврале 1861 г. корону передали в Бриллиантовую комнату Зимнего дворца, где она хранилась вплоть до коронации 1883 г.
Эту корону изготовили из традиционного серебра, на котором были укреплены (табл. 16):
Таблица 16
Таким образом, Малая императорская корона, изготовленная ювелиром Зефтингеном к коронации 1856 г. по рисунку Л.-Д. Дюваля (1797 г.), использовалась после ремонта и во время коронации 1883 г. В этой короне 1393 бриллианта, общим весом 586,92 карата, а также 2167 бриллиантов огранки «роза», серебра на 256,96 г и золота 2,26 г. Общий вес Малой императорской короны – 378,39 г, высота 13 см с крестом, диаметр по нижней окружности – 12 см.
Кроме работ с Большой и Малой императорскими коронами было изготовлено новое государственное знамя, а государственный щит и меч отреставрировали. Также подверглись реставрации исторические троны, которые были установлены на помосте в Успенском соборе. Для них сделали новые подушки с вензелевыми изображениями.
Из Бриллиантовой комнаты Зимнего дворца в Москву перевезли и императорские регалии. Это важнейшее мероприятие было не только тщательно отработано с точки зрения обеспечения охраны национальных святынь, но и соответствующим образом профинансировано. Во-первых, регалии «привели в порядок» (1222 руб. 25 коп.). Под этой позицией имелись в виду не только соответствующие ювелирные работы, но и традиционная подгонка коронационных корон по головам Александра III и Марии Федоровны.
Транспортировка императорских регалий из Петербурга в Москву и обратно обошлась в 2675 руб. После окончания торжеств и возвращения императорских регалий из Москвы в Бриллиантовую комнату Зимнего дворца их «починили и почистили», что обошлось Кабинету в 3971 руб. 25 коп. Все расходы, связанные с императорскими регалиями в 1882–1883 гг. составили в 7868 руб. 50 коп.[305] К этой статье расходов примыкали расходы Кабинета по «покупке бриллиантовых золотых и других ценных вещей для подарков». При этом от цены всех приобретенных ювелирных изделий исправно отчислялись 10 % в так называемый «Инвалидный капитал». Также практиковалась выдача денег вместо подарков и другие расходы. Общие затраты Кабинета Е.И.В. по этой статье составили 279 209 руб. 47 коп. Поскольку бо́льшая часть ювелирных изделий приобреталась в Петербурге, то на «перевозку в Москву кладовой с драгоценностями и обратно» выделили 693 руб. 29 коп.
Когда коронационные торжества закончились, то при формировании итогового баланса по коронационным торжествам все расходы были сведены почти к 100 позициям[306].
Среди них значились расходы по изготовлению коронационного («серебряного») «платья Государыни Императрицы», обошедшегося в 17 357 руб., и приобретение различных вещей «для Государыни Императрицы» на огромную сумму в 158 517 руб. Вне всякого сомнения, бо́льшая часть этой суммы пошла на драгоценности, столь любимые Марией Федоровной.
От коронации Александра III, которая состоялась в 1883 г., до наших дней дошло довольно много вещей. Наряду с различными жетонами и памятными знаками, в Оружейной палате по сей день хранятся коронационные костюмы Александра III и Марии Федоровны[307]. Говоря столь подробно о «материальной составляющей» коронаций российских государей, следует иметь в виду и эмоциональную составляющую этой освященной вековыми традициями церемонии. Для всех без исключения российских монархов сам момент возложения короны имел отчетливый сакральный смысл «обручения» с собственным народом. Именно в момент коронации император буквально превращался в «помазанника Божьего». Российские монархи в XIX в. всходили на трон зрелыми людьми, отчетливо осознающими значимость этой церемонии и святость самого «царского места» в Успенском соборе Московского Кремля. Эмоциональное потрясения от вроде бы бюрократического акта коронации было настолько велико, что они проносили это чувство через всю свою жизнь. А внешне это эмоциональное потрясение проявилось в том, что эти зрелые и уже битые жизнью мужчины, стоя под прицелом тысяч глаз, плакали и не стеснялись этого. Так, во время коронации Александра III один из очевидцев отметил в дневнике (15 мая 1883 г.): «Все, что государь должен сказать, он говорит очень внятно, но вслед за возложением на него короны и коронованием им императрицы слезы текут по лицу его»[308].
Через несколько дней после коронации императрица Мария Федоровна писала своей матери в Данию: «В эти несколько дней мы морально испытали такие сильные душевные волнения, что, мне кажется, будто прошла вечность… Я чувствовала себя совершенно как жертвенный барашек… Саша, преклонив колени, прочел чудесную молитву, его голос был абсолютно спокойным и сильным… все рыдали, и это было так торжественно, волнующе и одновременно так трогательно!.. Для меня это было такое же чувство, какое испытываешь сразу после рождения ребенка, вот единственное, с чем я могу это сравнить… Это было чудесно, несколько неловко, конечно, но я воспринимала все это скорее как постановку одной из опер Вагнера, где мы играли главные роли»[309].
Другой очевидец коронации вспоминал: «Когда, наконец, наступил долгожданный момент, Митрополит взял с красной бархатной подушки Императорскую корону и передал ее в руки Царя. Александр III возложил собственноручно корону на свою голову и затем, взяв вторую корону Императрицы, повернулся к коленопреклоненной Государыне и надел ей на голову корону. Этим обрядом символизировалась разница между правами Императора, данными ему свыше, и прерогативами Императрицы, полученными ей от Императора.
Коронование Александра III. 1883 г.
Коронование Марии Федоровны. 1883 г.
Императрица поднялась с колен, и Царская чета повернулась лицом к нашей ложе, олицетворяя собою гармонию сурового могущества и грациозной красоты»[310].
Конечно, дамы, присутствовавшие на коронации, были буквально усыпаны драгоценностями. Блеск бесчисленных камней врезался в память даже великим князьям, которые на высочайших выходах повидали всякого. Так, молодой великий князь Александр Михайлович спустя много лет вспоминал: «Pyсcкиe великие князья надели, ради торжественного случая, цепи ордена Св. Андрея Первозванного, украшенные бриллиантами, с бриллиантовыми же двуглавыми орлами. На великих княгинях и иностранных принцессах были великолепные драгоценности, и я думаю, что ни я, ни кто другой не видел такого количества роскошных украшений, как в этот день 15 мая 1885 года»[311]. Как мы видим, князь запамятовал дату коронации (воспоминания были написаны в 1930-х гг.), но не забыл блеска драгоценных камней. Обратил внимание великий князь и на коронационные регалии: «Со своего места я видел российские императорские регалии, которые важно несли высшие сановники Двора: государственное знамя, меч, скипетр, державу, щит и замечательно красивую императорскую корону»[312].
