Владислав Кардашов - Ворошилов
Из этого определения с очевидностью следует, что за кавалерией не признавалось самостоятельного стратегического значения, она должна была лишь «содействовать» другим родам войск — и только. Определение это в полной мере соответствовало взгляду на роль кавалерии, господствовавшему в высших военных кругах дореволюционной русской армии.
Первая мировая война могла только укрепить и действительно укрепила подобную оценку роли кавалерии. В условиях позиционной войны, когда боевые порядки сражающихся армий были в достаточной степени насыщены артиллерией и скорострельным оружием, кавалерии, казалось, только и оставалось, что вести разведку. Несомненно, однако, что в первый, маневренный период боевых действий на Восточном фронте, когда его линия еще не стабилизировалась и противники не успели обнести свои позиции бесчисленными проволочными заграждениями и глубокими траншеями, русская кавалерия не смогла достаточно проявить себя и потому, что ее неправильно использовали. Кавалерийские военачальники русской армии, как, впрочем, и кавалеристы других воюющих стран, оказались не на высоте.
Во время гражданской войны положение изменилось. Война эта была маневренной, и значение кавалерии в ней резко возросло. Прорывы, обходы позиций противника стали скорее правилом, чем исключением. Поскольку механизированных войск тогда еще не существовало, тот, кто располагал кавалерией, приобретал сразу же заметное преимущество в маневренности. Поначалу в распоряжении контрреволюционных сил на юге России кавалерийских частей было больше: уже в октябре 1918 года в белых войсках здесь насчитывалось 45 тысяч кавалеристов и лишь 40 тысяч пехотинцев. Донские, кубанские, терские казаки составили ядро этой кавалерии, и наличие ее в значительной степени определяло успех войск Деникина в борьбе с Красной Армией.
В распоряжении советского командования также имелось достаточное количество и бойцов-кавалеристов, и лошадей, для того чтобы сформировать крупные кавалерийские соединения. Но процесс этот шел медленно и не в последнюю очередь потому, что командование Красной Армии, особенно Троцкий, недооценивало кавалерию. Троцкий считал ее аристократическим родом войск и не раз открыто высказывал пренебрежение как к самой кавалерии, так и к кавалерийским военачальникам. Однако само положение дел на фронте требовало противопоставления многочисленной кавалерии Деникина соответствующих красных конных частей и соединений. Там, где такие соединения были созданы, они неизменно способствовали успеху красных войск. Особенно заметной была роль конного соединения Буденного.
На протяжении зимы и весны 1918–1919 годов Буденный и его кавалеристы (теперь это была 4-я кавалерийская дивизия) сражались в составе 10-й армии на Царицынском участке фронта и совершили немало славных дел. В начале лета 1919 года к 4-й дивизии была присоединена 6-я кавалерийская дивизия. Они и составили Конный корпус Буденного. В летних и осенних боях кавалеристы корпуса не раз побеждали белогвардейские войска. Их командир, всего-то старший унтер-офицер дореволюционной русской армии, приобрел весьма лестную репутацию у неоднократно битых им белых генералов. Но громкая, поистине всемирная слава ждала его еще впереди.
В первых числах сентября 1919 года Конный корпус был выведен из состава 10-й армии и брошен в погоню за конницей генерала Мамонтова, прорвавшейся в тыл Южного фронта. Рейд Мамонтова принес серьезный урон тылам красных войск и способствовал ухудшению их положения. Но столкновение с Буденным было роковым для Мамонтова. 19 октября под Воронежем конники Буденного наголову разбили корпус Шкуро, а 24 октября, после ожесточенных боев с объединенными силами Мамонтова и Шкуро, освободили Воронеж. Форсировав Дон, Конный корпус продолжал преследование яростно огрызавшегося противника. 15 ноября, в метель, Буденный вдребезги разбил врага под Касторной.
Успех действий корпуса Буденного был поразителен. Прислушавшись к мнению Буденного, который считал необходимым создать еще более крупное кавалерийское объединение, командование Южного фронта 19 ноября 1919 года отдало приказ о сформировании 1-й Конной армии.
Известие о возможности нового назначения Ворошилов получил еще 8 ноября, а 13 ноября ему сообщили, что РВС новой армии будет состоять из С. М. Буденного — командарма, К. Е. Ворошилова и Е. А. Щаденко. В Лисках пришлось задержаться до утра 28 ноября: необходимо было сдать дела по 61-й дивизии. На станции Грязи Ворошилова догнали Щаденко и Пархоменко, тоже направлявшиеся в 1-ю Конную. Вечером 29 ноября они были в Воронеже, где встретили Сталина и Егорова. Связи с Буденным не было: его армия, невзирая на оттепель и раскисшие дороги, преследовала противника. Командование фронта тоже хотело познакомиться с Конной армией, и дальше все поехали вместе. До Касторной, однако, удалось добраться лишь ранним утром 5 декабря, а к вечеру этого дня прибыли в Новый Оскол.
Поезду приходилось двигаться крайне осторожно, останавливаться и стоять подолгу: полотно дороги и мосты были разрушены во время боев, их еще только восстанавливали, и не всегда надежно. Такое положение было повсеместным на юге России, ставшем на несколько лет ареной ожесточенных сражений. От этого чрезвычайно страдало снабжение войск; боеприпасы, продовольствие, фураж чаще всего доставлялись к фронту на крестьянских подводах.
В Новом Осколе командование фронта ожидали сани, запряженные тройкой лихих рысаков, и полуэскадрон кавалеристов: так распорядился командарм Конной, он ждал начальство в Велико-Михайловке. Прибыли поздно ночью.
Утром 6 декабря впервые собрался РВС 1-й Конной армии. Буденный докладывал:
— Противник после нанесенных ему жестоких поражений подавлен морально и физически. Как только появляются наши передовые части, его полевые караулы и разъезды отходят, боя не принимают. Если верить пленным, а они в этом единодушны, как конные, так и пехотные части белых малочисленны…
Заседали долго, в два приема — утром и после обеда Поскольку тут же присутствовало командование фронта, были разрешены самые насущные и важные дела: определена организационная структура армии, штаты, вопросы снабжения. Егоров охарактеризовал задачу армии. В заключение же был составлен и подписан приказ № 1 по Конной армии. «Мы твердо уверены, — говорилось там, — что задача будет выполнена и армия, сильная не только порывами, но сознанием и духом, идя навстречу победе, беспощадно уничтожая железными полками и дивизиями банды Деникина, впишет еще много славных страниц в историю борьбы за рабоче-крестьянскую Советскую власть». Слова эти были пророческими.
