Светлана Зубрилина - Владимир Высоцкий — жизнь, легенда, судьба
Аркадий и Георгий Вайнеры вспоминают, что именно благодаря ему они познакомились с режиссером фильма С. Говорухиным. Владимир Высоцкий пригласил их на обед в Доме литераторов и за обедом предложил:
— Я хочу вас познакомить со своим приятелем. Он режиссер Одесской студии — Слава Говорухин, я у него несколько раз снимался. Обожает «Эру милосердия», мечтал бы поставить по ней картину. Не хотите ли с ним поговорить, подумать — может быть, он подойдет?
Несмотря на то, что автора «Эры…», Станислава Говорухина тогда еще не знали, да и фильмов его не видели, но, поддавшись убежденности Высоцкого, тут же согласились. Когда будущий режиссер познакомился с Вайнерами, то они были сражены наповал его знанием романа и тем, что Говорухин клятвенно заверил, что не будет менять в сценарии ни одного слова без их согласия. Именно это и решило все окончательно в пользу друга Высоцкого, потому что большинство авторов просто не выносят режиссеров, которых в период съемок озаряют «гениальные идеи» и они начинают менять сценарий.
Высоцкий горячо поддержал С. Говорухина. И после этого он и авторы романа при поддержке консультантов картины — генералов Никитина и Самохвалова, тогдашних заместителя министра и начальника штаба МВД СССР, — утвердили Владимира Высоцкого на роль Глеба Жеглова. Станислав Говорухин, рассказывая о съемках фильма «Место встречи изменить нельзя», также утверждал, что инициатива в создании этого сериала принадлежала Высоцкому. Он звонил ему из Парижа и говорил:
— Мне звонили Вайнеры и сказали, что у них роман, где для меня очень хорошая роль есть. А я уезжаю… Ты не мог бы прочитать этот роман?
Вот так Высоцкий свел вместе тех, кто был нужен для создания фильма, но когда началась работа над будущим фильмом, вдруг захотел уйти от участия в картине.
«Делали кинопробу. Володя очень волновался — утвердят или не утвердят? — вспоминает С. Говорухин. — У него были основания для волнений. Телевидение не жаловало его в те годы. Но утвердили его, кстати, очень легко, на удивление. И вот первый съемочный день — 10 мая, день рождения Марины Влади. Приехали мы в Одессе на дачу моего приятеля. И Марина стала просить: «Отпусти Володю, снимай другого артиста». И Володя мне говорит: «Понимаешь, я думаю, я чувствую, что мне уже мало жить осталось. Я не могу тратить год жизни на эту роль». Сколько бы потерял зритель, если бы я тогда согласился».
Для Владимира Высоцкого устроили щадящий режим съемок. Он за это время успел побывать на Таити, куда очень хотел попасть, совершить гастрольное турне по городам Америки. «Мы пытались использовать его очень экономно, — вспоминает Станислав Говорухин, — чтобы он только приезжал, снимался, уезжал. Год съемки для него немыслим. Он уже к концу эту картину почти ненавидел. И все чаще стал ругаться со мной. Стал говорить: «С тобой дружить можно, а работать нельзя. Так он говорил, по-моему, обо всех режиссерах. Я прекрасно помню, что во время съемок «Арапа Петра Великого» он тоже говорил: «Нет! С Миттой я больше никогда не буду работать!» А через год уже обсуждал с ним какую-то новую картину».
Владимир Высоцкий в роли Глеба Жеглова — безусловная удача фильма «Место встречи изменить нельзя». В киноленте режиссер и актер пошли не совсем тем путем, который предлагали братья Вайнеры. В романе постоянно подчеркиваются отрицательные черты в поведении Жеглова, он как бы противопоставлялся честному и благородному Шарапову, но в кино же его образ благодаря Высоцкому стал более полнокровным. Когда он кроток — жди от него подвоха, если нежен — это выглядит зловеще, а в торжественной фразе обязательно кроется ирония. Его жесткость — от нетерпения сердца, от желания быстрее расправиться с преступностью и пожалеть обманутых, обиженных. Высоцкий прекрасно помнил послевоенные годы, и потому своего героя он сыграл удивительно точно, наделив могучим личностным началом. Жеглов твердо убежден в справедливости того, что делает. Он — по одну сторону закона, а все нарушающие закон — по другую. Знаменитая фраза, ставшая крылатой, «вор должен сидеть в тюрьме», — основа его мироощущения, у Жеглова нет времени разбираться в истоках падения того или другого, о его путях в мир уголовщины — он спешит наказать, пресечь. Но это не значит, что он равнодушен и бесчувственен: его поведение исторически и социально определено послевоенным временем.
В момент работы над картиной Владимир Высоцкий не однажды помогал другим актерам, пробовал себя в режиссуре. Вот несколько примеров. Все, кто смотрел фильм, навсегда, наверное, запомнили эпизод с вором-карманником Кирпичом, которого играл Станислав Са-дальский. Очень долго после выхода фильма на экран большинство зрителей были в полном убеждении, что у этого артиста дефект речи. А «заработал» он его благодаря Высоцкому. Когда снимали эпизод с допросом Кирпича, получалось несмешно, и Говорухин попросил Владимира Семеновича рассказать пару баек от имени придурковатого парня «Синёзки-гнусава». Помните, о космосе: «Вот ты смеесся, а я там тни дня понетаю, да, понетаю тни дня, а потом веннюся и на твоей внуське зынюся!…»
Съемочная группа каталась по полу от смеха, когда Владимир Высоцкий рассказывал эти истории. А Садаль-ский немного потренировался и стал говорить, как персонаж этих рассказов.
Или сцена в подвале, когда бандиты взяли в заложники Шарапова и Жеглов в раздумье, как его выручить без связи с ним. В романе Вайнеров Жеглов «услышал крик души» Шарапова и понял, что единственное место, где тот может укрыться, — кладовка — с толстой дверью. В кино надо было найти какое-нибудь изобразительное решение. И вместе с авторами Владимир Высоцкий нашел его: фото любимой Шарапова на двери. Были и другие находки.
Высоцкий говорил авторам романа:
— Не могу я, как у вас в романе, хладнокровно, да еще «с озорной улыбкой» убить человека… В крайнем случае меня что-то должно к этому вынудить… Давайте думать… — и тут он предложил. — Если побег Левченко будет реальным, если через секунду он скроется — тогда мой выстрел будет хоть как-то оправдан… — и, как мы знаем, так и было снято в фильме. Жеглов убивает Левченко вынужденно, и жаль становится не только последнего, но и «непоколебимого в своей правоте» следователя МУРа.
Владимир Высоцкий сыграл роль Жеглова блестяще. В его исполнении персонаж романа Вайнеров стал мягче и человечнее, и от этого выиграл весь фильм.
Во время длительных съемок картины, по просьбе С. Говорухина, Высоцкий пробовал себя в режиссуре: «Однажды, — вспоминает режиссер, — мне надо было ехать на кинофестиваль. Я говорю: «Володя, снимай. Вот павильон, оставшаяся декорация». Еще надо было снять четыреста полезных метров, то есть тринадцать минут экранного времени. «Снимай сцену. Я уезжаю». Он говорит: «Хорошо». Ну, мы наметили в общих чертах. И я уехал. Четыреста полезных метров — это примерно семь дней работы. А он снял все за три или четыре дня. Повторяю, он во всем торопился. Он быстро ездил. Никогда не ездил поездом, только летал. Ел так, что не успевали следить. У него — раз — исчезла тарелка. Когда мы находились в гостях, ему говорили: «Ну, Володя, почему вы не едите?» Я говорю: «Да оставьте его в покое, он уже съел в три раза больше, чем все остальные, вы просто не успели заметить». И снимал он очень быстро. Я когда вернулся, в съемочной группе меня встретили словами: «Он нас измучил!» «Почему?» — спрашиваю. А потому что он, привыкший использовать каждую секунду своего времени, не мог себе позволить раскачиваться. В 9.00 он входил в павильон, а в 9.15 уже начинала крутиться камера. И никогда на полчаса раньше, чем кончалась смена, не уходил никто. В общем, если бы в этой декорации было не 400 метров, а в десять раз больше, то он за неделю моего отсутствия снял бы весь фильм… Все, что он снял, вошло в картину».
