Николай Зубов - Отечественные мореплаватели —ё исследователи морей и океанов
Жизнь Сарычева протекала в непрестанном и разнообразном труде, заслужившем ему глубокое уважение со стороны современников. Исключительной его чертой были добросовестность и точность наблюдений. Сам Сарычев в «Предуведомлении» к книге о своих путешествиях во время экспедиции 1785–1793 гг. писал: «…до пользы мореплавателей касающиеся наблюдения учинены со всякою точностью и описаны сколько можно обстоятельнее»[177].
Точность наблюдений Сарычева считалась сама собой разумеющейся– моряки верили Сарычеву. Так, например, В. М. Головнин прямо писал:
«Усмотрев Петропавловскую гавань… мы употребили карту Сарычева: известная точность этого мореходца, с какою описывал он берега, заставила меня иметь к его планам гаваней полную доверенность…»[178]
Сарычев был не только замечательным практиком-гидрографом. Одновременно он был и теоретиком этого дела.
Надо напомнить, что в те времена методика морской описи была весьма несовершенной. Прочных теоретических основ этого дела не было. Переводы английских и голландских руководств мало отвечали новым требованиям. И вот Сарычев взялся составить новое наставление, обобщив в нем замечательный опыт русских военных гидрографов. Составленное Сарычевым руководство по морской описи, напечатанное в 1804 г. и переизданное с дополнениями под несколько измененным названием в 1825 г., долгое время служило прекрасным учебным пособием. Выше уже отмечалось, что «Атлас северной части Восточного океана», напечатанный в 1826 г., является классическим.
Но Сарычев был не только мореплавателем и гидрографом. Его интересы были гораздо шире. Ярче всего это выявляется в его трудах, посвященных описанию экспедиции 1785–1793 годов.
Сарычев подчеркивал, что он не ученый, а между тем его описания быта якутов, чукчей, камчадалов и алеутов надо считать классическими. Сарычев нелицеприятно описал и достоинства и недостатки местных жителей, с которыми ему приходилось сталкиваться.
Советские археологи отмечают, что «Раскопки Сарычева представляют замечательную страницу в истории мировой археологической науки. Они явились первыми раскопками древних памятников Арктики и положили начало полярной археологии как науке»[179].
Далее в своем описании экспедиции Биллингса Сарычев поднимает вопрос о причине скоплений на севере Сибири остатков мамонтов. Он писал что «в здешней стороне погребенные мертвые тела без превосходного египетского бальзамирования пребудут вечно нетленными и с тем еще преимуществом, что не только не потеряют ничего из своей вещественности, но и платье на них сохраняется невредимо»[180].
Еще недавно считалось, что рассказы чукчей о существовании к северу от Чукотки острова, ныне называемого островом Врангеля, были впервые записаны Ф. Ф. Матюшкиным и Ф. П. Врангелем. На самом же деле Сарычев писал об этом почти на 35 лет раньше. Мало того, он привел некоторые доказательства существования этого острова[181].
Хотя Сарычев недолго плавал в Чукотском море, тем не менее он совершенно правильно отметил особенности его ледового режима, зависящего главным образом от направления ветров.
Отмечая, что на восточной стороне острова Св. Матвея встречается очень много плавника, а на западной его стороне плавника совсем нет, он прямо указывает, что «на американском берегу против этого острова должна впадать в море большая река, изобильная лесом»[182]. Надо напомнить, что во время Сарычева такие большие реки, как Юкон, впадающий в Берингово море несколько севернее, и Кускоквим, впадающий несколько южнее острова Св. Матвея, европейцам не были известны.
Далее Сарычев наблюдениями доказал, что в некоторых проливах во время смены приливо-отливных течений наблюдаются два течения: верхнее и нижнее, текущие в противоположных направлениях. Эти наблюдения Сарычева были первыми в океанографической науке.
Широта взглядов и точность наблюдений Сарычева заставляют считать его одним из крупнейших океанографов своего времени, предшественником русских моряков-исследователей, блестяще проявивших себя в кругосветных плаваниях первой половины XIX столетия. Именно на книгах Сарычева эти моряки учились, чем надо интересоваться во время плаваний в мало известных районах, как надо производить наблюдения и как надо писать книги о морских путешествиях.
17. Деятельность Г. И. Шелихова в Русской Америке
(1775–1795)
Основной причиной, увлекавшей многих русских промышленников в трудные и опасные плавания на Командорские и Алеутские острова, была надежда на быстрое обогащение. Однако во время этих плаваний было собрано много географических сведений.
О том, в каких условиях в те времена проходили плавания частных лиц на Алеутские и Курильские острова, свидетельствует приводимая ниже красочная выписка из статьи известного историка русского мореплавания А. П. Соколова:
«По следам Беринга и Чирикова пустились сибирские купцы к берегам Америки, к Курильским и Алеутским островам для добывания пушных зверей и казаки для сбора ясака. Чудное мореплавание! Без карт, без инструментов, с одним компасом – иногда и без компаса – совершались продолжительные плавания по морям безызвестным. Не было ни материалов для прочного скрепления судов, ни знания для постройки их, ни даже командиров, умеющих управлять ими: управляли сами купцы, казаки, матросы и впоследствии штурмана, по большей части нетрезвые и незнающие. Строили как-нибудь, плавали на авось, приставали где прилучится, и волей и неволей открывали новые земли, иногда по несколько раз одну и ту же. Многие суда пропадали в море, многие разбивались у берегов; люди гибли от голода, жажды, суровости климата и цынги, но спасавшиеся привозили богатые грузы шкурок пушных зверей и возбуждали на новые подвиги»[183].
Среди плаваний к Алеутским островам выделяется плавание в 1797 г. судна «Зосима и Савватий», принадлежавшего компании купца Киселева. Командовал судном бывший боцманмат Сапожников, никогда раньше в этих местах не бывавший.
Судно, выйдя из Охотска в августе 1797 г., направилось на остров Уналашку. Выйдя через один из Курильских проливов в Тихий океан, стали править к Алеутским островам, так, чтобы оказаться севернее их, а затем плыть в виду берегов. Однако судно оказалось южнее Алеутских островов, и промышленники, считая себя, по невежеству кормчего, севернее, начали спускаться к югу, с целью «перехватить» Алеутские острова. В ночное время, чтобы не наткнуться на острова, правили на восток.
Так как в северной части Тихого океана в сентябре – октябре господствуют северо-западные ветры и соответствующие течения, то, вероятно, судно сильно снесло к юго-востоку. Некоторые историки сообщают, что мореплаватели спустились к югу так далеко, что от солнечного тепла растапливалась смола. В ноябре неожиданно увидели землю. А. Кошеваров считает, что это была Америка[184].
