Женевьева Шастенэ - Лукреция Борджа
Александр VI уважал Асторе за его мужество, и пленник ' сначала жил в Ватикане, окруженный любовью и восхищением римлян. Все искали его общества; даже Лукреция, тронутая несчастьями, выпавшими на долю изгнанника, нарушила свое затворничество и приняла его в своем дворце. Своей красотой и очарованием он напоминал ей Алонсо. Однако уже через двенадцать дней из-за страха перед сыном папа предает своего гостя и велит заключить его в замок Святого Ангела.
Та, которая именовала себя «несчастной принцессой Салернской», занимала слишком высокое положение и потому очень хорошо знала, как дорого приходится платить за то, чтобы быть символом законности, иметь огромное влияние и заслужить преданность и верность своего народа. Алонсо мог бы стать таким правителем в Неаполе, Асторе стал им в Фаэнце, где мнение о нем было единодушным, а это крайне редко бывало в городах, где культивировалось соперничество. Как и герцог Бишелье, сеньор Фаэнцы представлял реальную опасность для Борджа. Лукреции были слишком хорошо известны принципы ее брата: «Чтобы удержать недавно завоеванное государство, для начала необходимо позаботиться о том, чтобы полностью уничтожить семью прежнего правителя».
Почти год об Асторе ничего не будет слышно, пока однажды Бурхард не упомянет коротко о том, что труп пленника был выловлен в реке, к шее его было привязано ядро для баллисты. Надгробная речь Макиавелли дополняет эту информацию: «У победителя нет иного выхода, как ласкать свои жертвы или же предавать их смерти».
Чтобы спасти себя от резких изменений ватиканской политики, дважды заставившей ее страдать, Лукреция решила, что ей следует искать супруга за пределами Рима, чтобы его будущее не было связано с будущим ее брата. Знатные семейства полуострова хоть и поносили всех Борджа, однако искали союза с ними, надеясь таким образом защитить себя от Чезаре, чья жажда завоеваний, казалось, была неутолимой. Хотя было известно, что союз с дочерью папы не сулит спокойной жизни, находилось достаточно и мужественных, и беспринципных претендентов.
Месяц спустя после убийства Алонсо Людовик де Линь, двоюродный брат короля Франции, попросил руки Лукреции, требуя колоссального приданого. Не что-нибудь, а Сиену, откуда папа должен изгнать Петруччи, тиранов города. «Французы, — отмечает Каттанеи, — готовы на что угодно, лишь чтобы получить кардинальское звание или хорошие деньги». Следующим кандидатом стал Оттавиано Колонна, к нему тут же присоединился его соперник Франческо Орсини, герцог Гравины. В Ватикане шансы последнего оценивали очень высоко. Этот вдовец имел двух сыновей и готовил их к духовной карьере, так что дети, рожденные в новом браке, должны были унаследовать титулы и герцогство. Лукреция, вызванная святым отцом в покои Попугая по поводу этих переговоров, была осведомлена о предложении Гравины. К великому изумлению Санудо, который описывает эту сцену, она оставила свою обычную сдержанность и заявила, что не желает более выходить замуж. «Отчего же?» — спросил ее отец. «Чтобы иметь возможность полностью посвятить себя моему сыну», — ответила она. Аргумент не показался Его Святейшеству достаточно веским, и он продолжал настаивать. Его дочь, обычно такая мягкая и терпеливая, на этот раз вспылила. Венецианский летописец добавляет, что дочь папы сказала, что она устала приносить мужчинам несчастья, и «покинула залу сильно разгневанная». В действительности Александр VT желал, чтобы претендентов было много, вероятно для того, чтобы больше выторговать за согласие Лукреции и развязать себе руки во время переговоров.
До сих пор ни один из претендентов не обладал достаточным весом, чтобы содействовать успеху Борджа. Могущество Чезаре, с тех пор как пала Фаэнца, возросло, все правители полуострова боялись его и хотели заключить с ним союз, чтобы сохранить собственные привилегии. Лишь один особенно долгожданный соискатель, потомок древнего рода, семья которого правила государством, вызывавшим всеобщую зависть не только в Италии, но и во всей Европе, ничего не предпринимал и ни о чем не просил.
Глава XI
НАМЕСТНИЦА ПАПЫ
Чтобы уберечь себя от происков родственников, Лукреция твердо решила покинуть семейный ад Борджа и уехать из дворца, напоминавшего ей о трагических событиях. Поэтому, когда в конце мая 1501 года отец заговорил с ней о возможности союза с Альфонсо д'Эсте, она не колебалась ни минуты. Прежде всего, Феррара находилась далеко от Рима, там она чувствовала бы себя в безопасности, и потом, она уже встречала раньше этого принца, двоюродного брата Алонсо Бишелье по линии матери, Элеоноры Арагонской. Он был также родственником Джованни Сфорца благодаря браку с Анной Сфорца. Наконец — и это главное, — наследник Феррарского герцогства был сильной личностью, что также говорило в его пользу: он сможет стать для Лукреции надежной защитой от амбиций отца и брата и обеспечить ей спокойствие. С таким зятем Чезаре пришлось бы либо договариваться, либо перед ним капитулировать.
Лукреция поняла, что отец наконец-то решительно настроился выбрать ей могущественного супруга, способного защитить ее от интриг и угроз брата, и когда он описал ей открывающиеся перспективы, она одобрила этот союз.
Эти маневры Борджа сначала были восприняты семейством д'Эсте весьма настороженно. При феррарском дворе, как при дворе мантуанском, коим правила дочь Эркуле д'Эсте, Изабелла Гонзага, об этих римских испанцах судили довольно сурово, не проявляли ни малейшей снисходительности. Род д'Эсте был известен с X века, поэтому Лукреция и ее семья казались этому семейству выскочками. Да и витавшие вокруг них слухи о скандалах не облегчали ход предварительных переговоров. Поэтому кардинал Джамбаттиста Феррари столкнулся со многими трудностями. Этот прелат, преданный и Эсте, и Борджа, должен был информировать Эркуле о намерениях святого отца. На предложение папы герцог Феррарский ответил вначале, что уже ведет переговоры о браке своего старшего сына с Луизой, герцогиней Ангулемской, и что вести параллельно другие переговоры было бы бесчестьем для него и оскорблением для короля Франции. Луизе Савойской, вдове Шарля Ангулемского и матери двух малолетних детей, было тогда двадцать пять лет. Говорили, что у нее прескверный характер. Алчная, властная, злобная, мстительная и готовая всем пожертвовать, лишь бы возвести сына на престол, она сплела ради этого целую сеть интриг, например, с Жаном де Шабанном, братом маршала, бывшим к тому же одним из ее любовников. Это бросало тень на идиллический образ невесты.
Однако Лукреции было отлично известно, что ее положение дочери папы римского, как и ее репутация, представляло серьезное препятствие этому браку. Ведь Джованни Сфорца, ее первый муж, обвинил ее в инцесте. И хотя он сразу же от этого отрекся, клевета — и она об этом знала — уже делала свое дело. К тому же нельзя забывать о ее связи с камерарием Перотто и о тайных родах и, наконец, о гибели отца ребенка от руки Чезаре. Вот эти-то события и обсуждались весьма активно послами, аккредитованными в Риме. И если все воздерживались от суждений, то многие сомневались, хватит ли у этой компании наглости породниться с семейством, до сих пор вступавшим в союзы исключительно с семьями могущественных владык. Ныне властвующий герцог сочетался законным браком с дочерью короля Ферранте Элеонорой Арагонской, умершей в 1493 году; Альфонсо остался вдовцом после смерти Анны Сфорца, сестра которой Бьянка вышла замуж за императора Максимилиана, а брат, погибший в октябре 1494 года, был миланским герцогом.
