Калоян Манолов - Великие химики. В 2-х томах. Т. I.
Его лекторский талант и огромные знания привлекали слушателей со всех концов Европы[300].
Франция была в то время самым крупным центром науки, и немалая заслуга в этом великого Гей-Люссака. У него работали и учились многие молодые ученые, которые достойно продолжили его дело.
ГЕМФРИ ДЭВИ
(1778–1829)
Синяя гладь моря уже блестела от первых лучей восходящего солнца. В тот ранний час два худеньких мальчика с трудом пробирались к возвышавшейся вдали скале: море в этом месте почти вплотную подступало к отвесному берегу, оставляя лишь узкую полоску серого песка и гальку. Дети скользили, падали, опять поднимались, перелезали с камня на камень, но твердо шли к намеченной цели.
— Ну вот и пришли наконец, — сказал Гемфри. — Видишь темные отверстия?
— В скале?
— Да. Это пещеры. Интересно, кто их вырыл и зачем? Может быть, это забытые шахты?
— Ну что остановился? Давай войдем туда.
— Только надо зажечь свечу. Ведь в пещере темно.
— Я захватил с собой веревку. Если мы привяжем ее конец к большому камню и понемногу будем разматывать моток, она поможет нам найти выход и мы не заблудимся.
Это были старые, заброшенные шахты, где когда-то добывали олово. Не так давно Гемфри набрел на них и рассказал о своем открытии Питу. Друзья решили во что бы то ни стало залезть в эти покрытые тайной мрачные пещеры. Они долго бродили по полуобвалившимся штольням, и, конечно, их детское воображение рисовало фантастические картины.
Когда мальчики вышли обратно, солнце почти уже спряталось за горизонтом.
— Отец браниться будет, — тоскливо проговорил Пит. — Весь день впустую: искали, искали, а сокровище так и не нашли.
—А может, до нас сюда приходили другие люди и все унесли?
— Рыбы наловить бы что ли, так хоть как-то можно оправдаться.
— Пойдем к скале. Там, знаешь, сколько рыбы водится. Мигом наловлю тебе, а потом домой двинемся.
Прошло еще какое-то время, и вот уже довольные, с богатым уловом маленькие искатели сокровищ возвращались на ферму…
Спустились сумерки, когда Гемфри толкнул калитку и остановился на дорожке. Свет из окон бледным пятном падал на разбитый перед домом цветник. Гемфри тут же смекнул: свет в большой комнате, значит, семья уже поужинала. Отец, верно, мастерит сейчас свои деревянные поделки. Он обучился этому еще в Лондоне — надо было чем-то зарабатывать на жизнь. Потом он унаследовал ферму, поселился на ней, но любимое дело не забывал, и когда выдавалась свободная минута, он по-прежнему вырезал из мягкого дерева причудливые фигурки.
Гемфри решил проскользнуть через черный ход на кухню. Мама-то ругаться не будет. Она простит, увидев, сколько рыбы он наловил. Проходя по коридору мимо большой комнаты, Гемфри, к своему удивлению, заметил сидящего в кресле учителя Смита; он беседовал о чем-то с родителями. Мальчик прислушался.
— У вашего сына исключительные способности, мистер Дэви. В одиннадцать лет он читает любое литературное произведение так, будто перед тобой настоящий актер[301].
— Да. В пять лет от роду, господин учитель, он читал уже так гладко и быстро, что я с трудом поспевала следить за ним: сама-то ведь я не шибко сильна в грамоте, — подхватила мать.
— Вопрос не только в чтении, мистер Дэви. Он уже знает все, что мог найти в наших учебниках. Его следует отправить учиться в Пензанс. Там вы найдете хороших учителей. Мальчик он способный и наверняка преуспеет в жизни.
— Заманчивая идея, господин учитель. Мы последуем вашему совету и едем в Пензанс.
Гемфри вовсе не хотелось расставаться со скалистыми берегами Корнуолла, но решение отца было твердым. Мансарда в доме Джона Тонкина, где они остановились, показалась ему очень уютной. Здесь он будет жить совсем один, из окна можно любоваться морским прибоем, восходом и заходом солнца и… писать стихи. Природа всегда волновала его, и он выражал свои чувства в звучных сонетах.
Теперь, когда уехал отец и Гемфри один поселился в Пензапсе, он чувствовал себя совсем свободным, в его занятия никто не вмешивался. Он сам знал, что ему читать и чем заниматься.
Но внезапная смерть отца нарушила все его планы. Теперь Дэви вынужден был прекратить химические опыты, которыми он так увлекался последнее время: денег, что присылала мать, не хватало даже на еду. Его химическая лаборатория, устроенная им в большом сундуке, вот уже много дней была заперта на замок.
Прокормить пятерых детей только доходами с фермы вдова Дэви не могла и потому продала ее, переехав в Пензанс. Она открыла в городе ателье дамских шляпок, но и это не улучшило ее бедственного положения. К тому же надо было серьезно подумать о будущем Гемфри.
— Хочу с вами посоветоваться, отец, — обратилась она как-то к мистеру Тонкину. Он удочерил ее, когда она еще ребенком осталась круглой сиротой, и миссис Дэви в благодарность всегда называла его «отец». — Вы знаете, как мне нелегко сейчас.
— Да, Грейс, попытаюсь помочь тебе, чем могу.
— Не знаю, как и благодарить вас за это, но я хотела поговорить о другом. Не кажется ли вам, что пора подыскать для Гемфри какое-нибудь дело?
— Так-то оно так, но учителя считают, что у мальчика отличные способности. Мы должны попытаться помочь ему продолжить образование.
— Мне бы тоже не хотелось отрывать его от ученья. А что бы вы сказали, если б он поступил в аптеку к мистеру Джону Борлейзу?
— Хорошая мысль. У Борлейза он будет изучать не только тайны химии, но познакомится и с медициной. Мистер Борлейз очень хороший врач с большой практикой.
— Если Гем захочет, со временем он сможет поехать в Эдинбург и выучиться там на врача. Совсем неплохо для человека вроде нашего Гемфри: ведь он так любит все живое.
Гемфри несказанно обрадовался решению матери. Теперь он будет заниматься любимым делом. Наука, как магнит, притягивала его и побуждала работать в лаборатории Борлейза с полной отдачей. Мечта стать врачом привела его в стены библиотеки, где была собрана богатая литература по медицине. Среди толстых фолиантов он раскопал как-то учебник химии Лавуазье, потом «Химический словарь» Николсона[302]. Познакомившись с трудами ученых-химиков, молодой Дэви понял, что химия — его истинное призвание. Он начал исследования, далекие по сложности от первых наивных опытов, которые проводил когда-то в мансарде у мистера Тонкина. Любовь Дэви к химии вскоре стала известна не только близким в Пензансе. О ней прослышал и Томас Беддоис[303], который нуждался в хорошем химике и с этой целью посетил аптеку Борлейза.
