Татьяна Умнова - Людовик XIV. Личная жизнь «короля-солнце»
Еще некоторое время маркиз де Монтеспан продолжал разыгрывать оскорбленное достоинство, но потом отбыл на очередную войну. Во время кампании 1668 года, он прославился тем, что похитил какую-то юную руссильонку и насильно удерживал ее в своем полку, переодев в мужское платье. Разразился скандал, маркиз едва не угодил в тюрьму — теперь уже за дело. Знаменитая крепость Пиньероль, — где в свое время содержались множество известных людей, Николя Фуке, маркиз де Лозен и таинственная Железная Маска, — ждала его в свои объятия. Но беспокойный гасконец вовремя сбежал и несколько лет вместе с сыном скрывался где-то в Испании.
Маркиза де Монтеспан воспользовалась благоволением короля с размахом. В отличие от всегда угрюмой Марии-Терезии и слезливой простушки Луизы де Лавальер, Атенаис была создана для того, чтобы блистать, она была настоящей королевой.
В Версале апартаменты мадам де Монтеспан занимали двадцать комнат, тогда как Марии-Терезии приходилось довольствоваться десятью. Шлейф королевы нес паж, тогда как для фаворитки те же обязанности выполняла супруга маршала.
Как писала мадам де Севинье: «Триумф ее был громок и молниеносен. В непомерной гордыне мадам за семь лет прибрала к рукам все и вся и начала тиранить окружающих, в том числе самого короля».
В письме от 15 мая 1676 года своей дочери мадам де Севинье так описывает путешествие королевской фаворитки:
«Она едет в коляске, запряженной шестью лошадьми, с маленькой м-ль Тианж; за ней следует карета с шестью девушками, запряженная тем же способом. В ее кортеже есть две крытые повозки, шесть мулов и десять-двенадцать всадников верхом на лошадях, без офицеров; ее свита насчитывает сорок пять персон. Для нее готовят комнату и кровать; прибыв, она ложится и плотно ест. К ней приходят испросить милостей для церкви; она сыплет золотыми луидорами направо и налево, щедро и милостиво. Каждый день у нее бывает военный курьер…»
Мадам де Монтеспан всецело властвовала при дворе. Она присутствовала на всех придворных церемониях, решала вопросы этикета, вводила новую моду. Она вершила судьбы придворных, раздавая милости, звания и титулы одним, других — подвергая опале и разоряя. Без нее не обходилась и внешняя политика, Атенаис ничего не выпускала из своих прекрасных ручек.
Маркиза де Монтеспан родила королю семерых детей, всех их Людовик официально признал, так же как и детей Луизы де Лавальер. Бесконечные беременности, а также любовь к обильным трапезам, заставили маркизу растолстеть. Она все еще была прекрасна, но понемногу красота ее начинала увядать. К тому же король, вообще не склонный к тому, чтобы хранить верность кому бы то ни было, к сорока годам и вовсе пустился во все тяжкие, он не пропускал ни одной юбки…
«Его устраивает все, — писала в дневнике Лизелотта Пфальцская, — лишь бы рядом с ним были женщины: крестьянки, дочери садовников, горничные, титулованные особы — и лишь бы они делали вид, что влюблены в него».
Атенаис приходилось бороться за то, чтобы устранять всех этих бесконечных соперниц: мадемуазель де Рувруа, де Граней, Рошфор-Феобон, принцессу де Субиз, мадам де Людр. Ведь все эти юные особы тоже строят интриги против нее.
Но самой опасной соперницей стала Анжелика де Фонтанж.
Глава 24
Анжелика де Фонтанж: глупый ангел
Среди значимых увлечений Людовика затесалось одно, коротко просиявшее и оставшееся в памяти современников, потому что объект страсти — юная Анжелика де Скорай де Руссиль, более известная, как герцогиня де Фонтанж — была просто умопомрачительно, фантастически прекрасна… И потому, что она так рано и загадочно умерла.
Да, ее звали Анжелика, как и героиню знаменитого книжного сериала Анн и Сержа Голон про Анжелику де Пейрак, которая блистала при дворе «короля-солнце», но так ему и не уступила. Между этими двумя Анжеликами общего, кроме имени, разве что цвет волос: они обе были блондинками. В остальном — совершенно разные характеры и судьбы, и Анжелика де Скорай никак не может быть прообразом Анжелики де Пейрак, хотя такая версия существует.
Можно сказать, что Анжелика «вклинилась» между двумя великими фаворитками: между периодом, когда жизнью короля владела Монтеспан, и периодом, когда он полюбил Ментенон. Атенаис де Монтеспан даже приписывают высказывание, якобы обращенное к мадам де Ментенон: «У короля три женщины: я — официальная фаворитка, этой девушке принадлежат его ночи, а вам — его сердце». Но вряд ли это может быть правдой, ведь Монтеспан никогда не питала такой симпатии к Ментенон и была слишком эгоцентрична, чтобы признать, что сердце короля может принадлежать кому-то кроме нее самой. Что касается положения официальной фаворитки — был период, пусть и недолгий, когда юная красавица Анжелика де Скорай потеснила Монтеспан на ее «троне».
Мария-Анжелика де Скорай де Руссиль родилась в 1661 году в замке Кроньере. Ее отец, Жан де Скорай, был губернатором Оверни. Ей было шестнадцать, когда в гости к ее отцу приехал двоюродный брат. Опытный придворный, он был потрясен красотой Анжелики и сразу понял, какие выгоды семья сможет получить, если представить девушку при дворе: как минимум она сделает блестящую партию, а в идеале — станет одной из королевских фавориток! Дядя добился для Анжелики места фрейлины в свите Лизелотты Пфальцской, супруги Месье.
Один из послов при французском дворе вспоминал, что Анжелика была «блондинкой потрясающей красоты, подобной которой не видели в Версале уже много лет. Фигура, дерзновенность, весь ее облик потрясли и приворожили даже такой галантный и изысканный двор».
«Прелестна словно ангел, — писал о ней другой современник, — но глупа как пробка». Возможно, он был не прав. Анжелика не была так уж глупа. Просто она была тихой и неамбициозной девушкой. Ей бы выйти замуж за какого-нибудь дворянина средней руки, уехать в его поместье, рожать ему детишек и прожить неторопливую, благостную жизнь. Она даже не наслаждалась придворной атмосферой и своим положением признанной первой красавицы. И королевской фавориткой становиться не очень-то хотела. Разумеется, ей льстило всеобщее преклонение. Но чрезмерная суета придворной жизни угнетала. Она казалась существом не от мира сего: белокожая, очень светловолосая, нежная, словно фарфоровая куколка или сахарный ягненочек.
Король обратил внимание на ее красоту сразу, но поначалу насмешливо называл кроткую Анжелику «волком, который меня не съест»: все красивые женщины при дворе были для Людовика «волками», которые охотились на него, желая заполучить хоть немного королевского внимания. Пресыщенный, король не желал сам ни за кем охотиться. Однако безразличие этой нежной красавицы, постоянно задумчивой, словно погруженной в собственный незримый мир, сначала задело его, потом раззадорило. Он принялся добиваться расположения Анжелики, и добился достаточно быстро: родственники буквально подталкивали девушку в объятия короля, а она была послушной, и возможно, король ей даже нравился. Впрочем, о чувствах этой реальной Анжелики к королю ничего не известно. Даже если она питала отвращение к Людовику, все равно она покорно легла в его постель.
