Яна Рудковская - Исповедь «содержанки», или Так закалялась сталь
Я примерно представляла себе распорядок Виктора Николаевича. Поэтому на следующий день, 28 декабря, мы все вместе снова поехали попытать счастья, но чуть позже, чем вчера. Охрана тут же принялась звонить Виктору Николаевичу, а я, не раздумывая, сразу же полезла через забор - теперь я уже знала, как мне действовать.
- Андрюша, Коля! - кричала я. - Детки, откройте!
В этот момент я увидела, как наверху в спальне дрогнула занавеска. Но потом снова все стихло.
- Эй, здесь нельзя находиться! - Охрана поселка располагалась рядом с нами, но на этот раз парни уже не спешили лезть в драку, поняв, что дело непростое, и, видимо, в душе сочувствуя. Но работа есть работа.
- Да звоните, куда хотите! - махнула я рукой. - Я иду к детям, надоело уже все!
Виктор Николаевич позабыл у меня отобрать ключи от гаража, который соединялся с домом. Этим я и воспользовалась. Щелкнув кнопочкой, я открыла автоматические рольставни, заслонявшие гаражный проем, и вошла внутрь.
Мама передала мне пакет с подарками - с этим пакетом я вошла в прихожую и тут же увидела Колюшку, который спустился на первый этаж и караулил нас с бабушкой у двери.
- Колюшка! - бросилась я к нему в слезах. Малыш испуганно отшатнулся. - Колюшка, ты меня не узнаешь? - со страхом прошептала я.
- Узнаю, мама, - испуганно ответил малыш и опустил голову, немного приблизившись.
- Колюшка, а что же ты не идешь, не обнимешь свою маму? - спросила я.
- Я боюсь, - прошептал мой мальчик. Потом подошел, обнял меня и заплакал. Я сидела перед ним на корточках и тоже ревела как белуга, сжимая маленькое тельце в объятиях.
Парадоксально, что именно в этот момент, после месяцев разлуки, когда мне так хотелось просто остановить мгновение и побыть с сыном, - именно в этот момент нельзя было раскисать ни в коем случае. Дети запуганы, они находятся под давлением, и единственный способ получить ответ о том, что происходит в доме - спросить самого ребенка. Маленькие дети, как известно, не лгут. А Колюшке всего пять лет.
Я достала из кармана диктофон и, собравшись с духом, щелкнула кнопкой:
- А что папа сказал? Мне нельзя видеться с вами?
- Да, - тихо отвечал Колюшка.
- А почему? Почему папа сказал так?
- Не знаю, - как призрак повторял мой сын.
- Сказал, что нельзя видеть маму?
- Да…
Слезы снова закапали у меня из глаз.
- Но ведь это же неправильно, да? - плакала я, гладя его по голове и окончательно потеряв счет времени…
- Яна Александровна! - донесся из-за двери встревоженный голос помощницы адвоката. - Скорее, пожалуйста! Охрана звонила Виктору Николаевичу еще сорок минут назад. Он будет здесь с минуты на минуту!
Я очнулась.
- Маленький мой. Вот бабушка передала подарочки тебе и Андрюше, - протянула я ему пакет с игрушками. Еще раз погладив Колю по голове, я выскользнула из гаража.
Кое-как снова перебравшись через забор, я доложила маме и адвокатам, что Андрюшу я повидать не успела - слишком мало времени.
- Надо позвонить, - обеспокоенно покачала головой Светлана Николаевна. - Уже три дня прошло, надо узнать, как его состояние, ребенка никто не осмотрел…
На наше счастье, к телефону подошли. Ответил Коля.
- Здравствуй моя лапочка, - взволнованно заговорила моя мама, стараясь побыстрее все объяснить. - Я тебе там слоника привезла, слоник один голубой, другой белый. Коля, и мышка там еще есть, и поросеночек. А ключик большой стеклянный - это для Андрюши, он хотел волшебный ключ…
Еще немного поговорив и повесив трубку, моя мама с дрожью в голосе произнесла:
- Коля сказал: «Бабушка, почему ты к нам не зашла, я тебя видел в окно - и тебе папа запрещает к нам приходить»?
На выезде из Жуковки мы столкнулись с машиной Виктора Николаевича. На этот раз стычки не произошло, он, будто не замечая нас, проехал мимо и последовал прямиком к дому. А мы поехали в милицию, снова писать заявление.
Я не знала, что дальше предпримет Батурин. Поскольку съемки были воистину душераздирающими и шокирующими, я боялась, что за пленкой приедут молодчики - юристы посоветовали тут же обнародовать эти съемки. Пленку показали по НТВ.
Господи, наверное, со стороны все это могло выглядеть очень смешно и абсурдно - на потеху праздной публике. Пресса еще долго не унималась, обсуждая, как это было весело и забавно - Рудковская, дескать, через заборы лазит. Но то, что пришлось пережить - не пожелаю никому. И мое счастье, что я, известный, публичный человек, который имеет возможность бороться с кем-то, кто априори сильнее и влиятельнее. Пока я и моя семья рассуждаем о том, что морально, а что аморально, Виктор Николаевич, невзирая на законы юридические и человеческие, ничуть не сомневается в своей правоте и творит все, что считает нужным, полностью уверенный в своей безнаказанности. И сейчас, в феврале 2009-го, на момент окончания написания этой книги, я все еще не знаю, где мои дети - хотя суд уже давно определил место их проживания со мной.
«Забор» не единственная пленка, которая способна вызвать слезы. В ответ тем, кто обвиняет меня в пиаре и привлечении интереса к себе, отвечу, что такие кадры в принципе пиаром быть не могут, поскольку стороннему зрителю суть действия не понятна и вызывает недоумение. Лезет женщина через забор. Ну и что? Но, к счастью, у меня есть и другие съемки: их удалось мне сделать скрытой камерой по совету адвокатов, ибо далеко не всегда Виктор Николаевич позволял мне увидеть детей в еще чьем-то присутствии. А наедине - он, я и дети, - Батурин говорил такие ужасные вещи, что невозможно даже представить. Для суда такая запись представляет высокую ценность. И нам не хотелось, чтобы она пропала. Пусть простит мне этот поступок строгое общественное мнение. Я боролась за своих детей.
В дальнейшем способы оградить меня от детей Виктор Николаевич изобретал довольно меткие и до боли обидные. Например, на последний из дней рождения Коленьки, это было летом 2008 года, он прислал телеграмму, где приглашал меня на празднование в кругу семьи, сообщив место, где пройдет торжество. В назначенный день с утра я, мои мама и папа приехали по указанному адресу, но никого не застали. Точнее, застали отъезжающую машину Виктора Николаевича, откуда мне махали руками и что-то кричали мои дети…
Представляете, а если бы мы приехали хотя бы на пять минут позже?
В полной панике мы вскочили в свой автомобиль и бросились догонять кортеж, который удирал от нас, как в самом крутом шпионском фильме. Я стала звонить Виктору Николаевичу, умоляя его позволить увидеть сыновей и сообщить место праздника. После короткой перепалки мне поставили условие - я могу приехать. А мои родители - нет. В итоге я все-таки выяснила место действия, догнав Виктора Николаевича и ребят у одного из причалов Москва-реки. Виктор Николаевич заказал речной трамвай и вместе с гостями и мальчиками уже собрался отчаливать. Без меня и без моих родителей.
