Сергей Девятов - Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 2
После того как началась Первая мировая война, система дворцовой телефонной связи получила дальнейшее развитие. Во-первых, в 1914 г. была проложена прямая телефонная линия, соединившая Александровский дворец Царского Села со Ставкой Верховного главнокомандования в г. Могилеве. Приемная станция линии располагалась в лицейском флигеле. Этой телефонной линией постоянно пользовалась императрица Александра Федоровна в годы войны – возможно, именно этот телефонный аппарат стал источником слухов, что императрица является шпионкой и по прямому телефонному проводу разговаривает с Берлином. После Февральской революции 1917 г. в Александровский дворец даже приезжала специальная комиссия для проверки этих слухов – конечно, они не подтвердились. Во-вторых, для предотвращения обрыва линий связи в случае авиационной атаки Александровского дворца все телефонные провода были уложены под землей в бронированном кабеле. Там, где они тянулись по стенам, провода замуровывались в специально выдолбленые каналы. В-третьих, для дворцового коменданта В. Н. Воейкова была проложена личная, дублирующая телефонная сеть с коммутатором на 50 номеров.
В 1905 г. появились средства радиосвязи – радиостанциями были оборудованы прежде всего императорские яхты. Однако к этой новинке поначалу относились без особого доверия, предпочитая привычные, проводные средства связи. Радиостанцию использовали крайне редко и иногда «не по назначению». Так, в 1907 г., когда императорская семья находилась на отдыхе в шхерах, в Петербург была отправлена радиограмма с поздравлениями в день свадьбы Карла и Лили Ден: «Эта радиограмма, как мы впоследствии узнали, вызвала множество разговоров и завистливых взглядов, поскольку связь по радио тогда еще находилась в зачаточном состоянии и, как все полагали, должна применяться лишь для важных официальных сообщений»180.
Тогда руководители дворцового ведомства не могли знать знаменитого афоризма Уинстона Черчилля – «кто владеет информацией, владеет властью», но прекрасно понимали важность средств связи и постоянно ее совершенствовали.
Глава 3
Императорская кухня
В жизни императорских резиденций кухни занимали важное место, как и всё, связанное с организацией процесса питания. Это был довольно громоздкий механизм, в котором участвовали сотни людей, и деятельность их регламентировалась как инструкциями и положениями, так и негласными традициями «по образцу прошлых лет».
Организация питания в императорских резиденциях всегда выходила за рамки чисто утилитарных задач. Царские трапезы были важнейшей специфической формой общения императорской семьи со своим окружением. Кроме того, был очень важен особый характер этого общения, который позволял обсуждать и подчас принимать решения в неформальной обстановке. Сам факт приглашения к царской трапезе всегда высоко ценился в России, поскольку свидетельствовал о приобщении к «ближнему кругу» царя. Для мемуаристов фиксация кулинарных пристрастий или повседневного меню первого лица государства была стандартным «пунктом» в их писаниях. Например, о Екатерине II современники вспоминали: «Вседневный обед государыни не более часа продолжался. В пище она была крайне воздержана. Никогда не завтракала и за обедом не более как о трех или четырех блюд умеренно кушала: из вин же одну рюмку рейнвейну или венгерского вина пила; и никогда не ужинала»181. Другие детализировали «вседневное» меню императрицы, упоминая, что по утрам она пила крепчайший кофе, делясь сливками и сухарями с любимой левреткой. Обед Екатерины II был достаточно незатейливым – говядина с соленым огурцом, вишни и яблоки, рюмка мадеры или рейнвейна и распущенное в воде смородиновое желе. Обычно она не ужинала, за исключением праздничных дней, и не оставалась за столом более часа182.
В рассматриваемый нами период XIX – начала XX в. императорские кухни находились в компетенции обер-гофмаршала, который возглавлял гофмаршальскую часть Министерства императорского двора183. В ведение этого подразделения входили составление меню завтраков, обедов и ужинов, приготовление стола, само хозяйство дворцов, в том числе заготовка и хранение продуктов для членов императорской семьи. Гофмаршальская часть являлась важным и влиятельным подразделением придворного ведомства. Царские кухни традиционно были сложным и отчасти стихийным механизмом. Порядок «на кухне» начал наводить Павел I, а продолжил эту практику педантичный Николай I, при котором императорская кухня приобрела законченный характер и прочные традиции, в целом сохранявшиеся до 1917 г.
Одной из важнейших обязанностей Гофмаршальской части было обеспечение стола императорской семьи, который стоял вне категорий. Следует подчеркнуть, что императорский стол обслуживался исключительно придворными служителями. Что касается других столов, то по высочайше утвержденному 30 декабря 1796 г. Придворному штату184 их число было ограничено тремя классами.
К первому классу придворных столов относился так называемый гофмаршальский стол (или кавалерский) для дежурных офицеров и гостей двора. В эту же категорию входили стол обер-гофмейстерины, от которого кормились жившие при дворе фрейлины, и стол начальника кавалергардских рот. Весьма немаловажным было и то, что по статусу гофмаршальского стола Придворным штатом 1796 г. предусматривалось, что «всякому, для кого стол назначен, позволяется иметь гостей, а содержатель по числу оных стол сервировать обязан».
Со временем круг питавшихся за гофмаршальским столом неоднократно менялся. Блюда, приготовленные по категории этого стола, подавались самому гофмаршалу, министру императорского двора, когда он находился в Петербурге, обер-гофмейстерским и свитским фрейлинам. Имели также право получать довольствие с этого стола военные, дежурившие при Николае II, и офицеры, несшие в этот день караульную службу при дворце. Лица, представлявшиеся императорской чете и не удостоившиеся личного приглашения к высочайшему столу, завтракали за столом гофмаршала в его присутствии185.
Одной из производных от статуса стола стало широко бытовавшее понятие гофмаршальского завтрака. Так, согласно мемуарам, в 1877 г. «во дворце после представления свиты последовал фамильный завтрак, а для всей свиты – гофмаршальский»186.
Во времена Александра III после доклада императору в его рабочем кабинете Гатчинского дворца, посетителя, «прежде чем отпустить… из кабинета с милостивым пожатием руки, государь, подойдя к рабочему столу, надавил ногой находившуюся под ним пуговку, должно быть, от электрического звонка. это послужило сигналом, чтобы предложили ему позавтракать, когда он выйдет из кабинета. Так и было сделано. Завтрак был вкусный и сытный, водка в маленьких графинчиках, с расчетом по две рюмки на одного с vis-a-vis, и две порционные бутылочки: красного и еще какого-то крепкого вина, хереса или мадеры. За общим столом. сидели всего три или четыре особы. Должно быть, это были дежурные придворные чины, в форме исключительно военной»187. Это описание гофмаршальского стола дано «разовым» докладчиком, которого чем бы ни накормили во дворце, все было замечательным.
