Валерий Киселев - Нижегородцы на чеченской войне
"Малолетки будут мстить..."
- Едешь селами - лбы у дорог стоят! Они на тебя смотрят такими глазами - убить готовы! А тебе нельзя. Я бы рад автомат передернуть и всех их перестрелять. Одних женщин оставить. Остальных всех перестрелять. Ему двенадцать лет, он берет "муху" и ползет...- начал рассказывать третий.
- Ну перебьем мы взрослых боевиков, а потом эти малолетки будут нам мстить за своих убитых отцов. У них же кровная месть. Или всю Чечню стереть... Наверное, в Афганистане погибло меньше, чем сейчас в Чечне.
- Осколками задело, и переломы таза, - рассказал о своем ранении водитель-таманец. - Двое суток без сознания. Раз очнулся, глаза открыл вроде в бэтре еду. Потом чувствую, как маску с наркозом надевают на голову. В себя пришел в Моздоке. Две недели лежал - ни вправо, ни влево повернуться не мог.
- "Чехи" из Грозного хотели пройти в Алхан-юрт, а там саперы поле заминировали, сорок человек боевиков подорвалось, их потом "кошками" вытаскивали. Пять человек вытащили, хотели поменять на медичку, которая попала к ним из нашей колонны. Но чеченцы не согласились меняться, потому что их убитые были с отрезанными ушами, - рассказал солдат.
Зашел разговор о женщинах-снайперах, воюющих на стороне бандформирований:
- По рации разговаривали с женщинами, девчонками из Челябинска, обеим по 19 лет, они биатлонистки. Успокаивали, что убивать нас не будут, а стреляют только по коленкам, да в пах. Мне вот коленную чашечку и раздробила пулей...
- Пацаны рассказывали, что в Моздок привезли москвичку-снайпера, двадцати пяти лет. Ее чуть не убили...
- А у нас поймали одну такую и сразу разорвали двумя БМП, пока офицеры не видят...
"Пуля в грудь ушла..."
Под капельницей лежит Михаил, родом из Архангельской области, пулеметчик 56-го десантно-штурмового полка. Воевал шесть месяцев, начал с Дагестана. Бледный, на руке следы от ожогов - "схватился за ствол пулемета..."
- Ранило числа второго марта. В Аргунском ущелье, где весенняя кошара, будь она проклята, - Михаилу трудно говорить, - Из автомата попали. Одна пуля палец перебила, другая в грудь ушла. Легкое насквозь пробито. Сознание потерял не сразу, страха не почувствовал. Сначала в Ханкалу, в госпиталь, там пулю вытащили и в Моздок, оттуда сюда бортом.
- Как сейчас себя чувствуешь?
- Как сказать... Осложнения пошли. Из легких вчера выкачали жидкости с пол-литра.
Михаил рассказал еще, что в последних боях у них было человек по пять за сутки "двухсотых", да раненых человек по пятнадцать. Роты хватило на трое суток.
- Потом батальон подошел. Знаю, что всех вывели из роты, кто остался.
Из Чечни домой он писал, но ни одного письма не получил. Сейчас удалось позвонить матери.
"По-другому смотрю на все..."
Эдик Миронов, наводчик-оператор БМП, родом из Башкирии, а служит в мотострелковом полку, в котором удалось побывать с группой моральной поддержки в ноябре прошло года. Он хорошо помнит концерт артистов Нижегородского гарнизонного Дома офицеров, который они дали на Сунженском хребте.
- Когда вы от нас уехали, мы пошли на село Подгорное, - стал вспоминать Этик, - Наша рота низиной шла, а на высотке шестая рота в засаду попала. Рота отошла, а два пулеметчика остались прикрывать отход. Потом двое суток до них не могли добраться, а когда пришли, они уже были убиты. Оба срочника, фамилий не помню. Их представили к званию Героев России. В этом же бою убило зам. командира полка. На горе у Первомайского стояли недели две. Спустились вниз, около Грозного стояли еще неделю, потом обошли его и входили в город с запада, на площадь Минутка. Там у нас погибло много солдат, из нашей роты человек восемь-девять, и раненых человек пятнадцать. Все развалины брали с боем. Грозный зачистили, денька два отдохнули, пятого февраля наших дембелей уволили, а шестого мы пошли в горы. Рядом с Комсомольским стояли, сначала мирная жизнь была, а потом опять бои начались.
Эдик получил травму в машине, когда вытаскивали сапера, подорвавшегося на мине в разведке .
- Чувствую, что изменился я за это время сильно, - сказал он, По-другому теперь смотрю на все...
Как теперь смотрит на мир солдат, понятно, если его товарищи, с которыми он разговаривал, через час погибали, а лучшему другу миной оторвало обе ноги и он умер от болевого шока...
Эти несколько раненых солдат со всей нашей огромной страны - лишь малая частичка рассеянной по госпиталям боли, и она почти незаметна для тех, кто здоров и живет обычной мирной жизнью. Но этой боли больше с каждым днем.
18. Разведчики погибают первыми
Ушел из кадра. И из жизни
В кабинете заместителя командира 84-го отдельного разведывательного батальона майора Салеха Агаева просматривали видекассету, снятую вашим корреспондентом в ноябре прошлого года, когда часть стояла в Чечне на Сунженском хребте. Офицеры и солдаты узнавали себя на экране, своих боевых товарищей.
- Стоп! Это же Курбаналиев, погибший под Дуба-юртом! - вскрикнул кто-то из солдат.
Курбаналиев в кадре был одну-две секунды. Стоявший перед ним разведчик чуть переступил и закрыл лицо погибшего через несколько недель разведчика. Ушел из кадра... А вскоре и из жизни. Потом на видеопленке разведчики нашли еще двоих своих погибших товарищей. Они тоже лишь чуть-чуть мелькнули в кадре. Если бы тогда знать, что они погибнут...
Восемнадцать солдат и офицеров потерял убитыми во второй чеченской кампании 84-й отдельный разведбат 3-й мотострелковой дивизии 22-й армии. Их имена сейчас выбиты на памятнике, который 21 июня был открыт в расположении батальона. Солдаты и офицеры смотрели ту фронтовую видеокассету, где они стояли в одном строю рядом с погибшими, и каждый думал: "А ведь и я мог бы оказаться в числе этих восемнадцати..."
Глаза и уши
Двадцать восьмого сентября 1999 года разведбат, как передовой отряд группировки российских войск, вошел в Чечню с севера. Тщательно подогнав снаряжение, проверив связь, оружие и боеприпасы, разведгруппы одна за другой уходили в свой первый боевой поиск. Уходили 19-летние, под командованием всего на три четыре года старше себя лейтенантов, в ночную мглу, в чужие холмы, в неизвестность. Ясной была только задача: установить опорные пункты противника, его численность и вооружение.
В журнале боевых действий батальона - ежедневные скупые записи. "Поставленная боевая задача выполнена. Потерь личного состава и техники нет". - эти строчки характерны для первых недель кампании.
Противник, не рискуя вступать в бои с лавиной российских войск, отходил, почти не оказывая сопротивления, лишь изредка выставляя засады. Надо отдать должное: воюют чеченцы и наемники грамотно и осторожно. Впереди российских мотострелков шли разведгруппы. Если разведчики устанавливали расположение противника, немедленно по рации условными сигналами вызывали огонь артиллерии. Беспощадные залпы "Градов" и самоходных артиллерийских установок сметали опорные пункты, а затем вперед вновь шли разведчики. Шли, рискуя каждую секунду подорваться на мине, получить в лоб пулю снайпера. Радисты тревожно слушали эфир. Если связь вдруг прерывалась, в батальоне старались не думать о плохом .
