Михаил Лобанов - Мы - военные инженеры
Опасения оказались напрасными. Уже 10 февраля 1942 года ГКО принял постановление о создании в системе Наркомата электропромышленности специального завода, который обязан был заняться разработкой, а затем и производством радиолокационных станций орудийной наводки. Одновременно утверждались и сроки. Они были исключительно жесткими: к концу года предстояло сделать опытный образец и подготовиться к серийному выпуску продукции.
Через несколько дней во все концы страны полетели шифрограммы: "В соответствии с постановлением ГКО срочно откомандировать..." Далее следовала фамилия нужного нам человека. Руководить заводом поручили опытному, энергичному, инициативному инженеру-производственнику А. А. Форштеру. Его помощниками стали хорошо знакомые мне по НИИ-9 ученые М. Л. Слиозберг и А. М. Кугушев и по Ленинградскому радиозаводу - И. И. Аухтун.
Таким образом, создаваемый завод должен был не только разрабатывать и выпускать радиолокационные станции для зенитной артиллерии, но и вести научные исследования. По существу, это был своеобразный завод-институт, который помимо производственных цехов имел 12 научных лабораторий. Директор завода и главный инженер совместно с представителями Наркомата электропромышленности сделали все возможное, чтобы укомплектовать штат наиболее квалифицированными инженерами и научными сотрудниками. Достаточно сказать, что в лабораториях работали такие видные ученые, как профессора, ныне академики, М. А. Леонтович, Н. Д. Девятков, профессор С. Э. Хайкин. Рядом с ними трудилось много талантливой молодежи: А. Я. Брейтбарт, В. И. Егиазаров, Е. Н. Майзельс, Н. Ф. Алексеев, Л. Ю. Блюмберг.
На первых порах руководство завода столкнулось с совершенно непредвиденными трудностями при комплектации цехов рабочими. Оказалось, что это весьма серьезная проблема. Многие из высококвалифицированных рабочих ушли на фронт. Другие трудились на функционировавших предприятиях. Пришлось вступить в "дипломатические" переговоры с директорами некоторых заводов. В результате удалось договориться о переводе на наше предприятие части рабочих. Так был создан костяк коллектива. На остальные места пришли выпускники школ трудовых резервов.
Я до сих пор с глубочайшим душевным волнением и теплотой вспоминаю этих замечательных мальчишек и девчонок трудных военных лет. Случалось, идешь по механическому участку, и порой чудится, что токарные станки работают сами по себе. Но присмотришься и видишь, что возле каждого из них есть хозяин. Здесь из-за шпинделя торчит чья-то черноволосая головенка. А там мель-каст пестрый платочек, под который спрятаны русые косички. У иных - деревянные мостки под ногами, чтобы могли дотянуться до ручек суппорта.
Стоишь, бывало, возле такого рабочего и чувствуешь, как в душе растет теплая волна. Нам, закаленным людям, тяжело, а каково же этому мальчонке? Руки в масле, лицо худое, усталое. Знаешь, что и покушать ему вволю не удается. В заводской столовой - жидкий суп и кусок селедки с пюре из мерзлой картошки. Безумно хочется сделать еще один шаг к мальчишке, обнять его, не по годам серьезного и неприступного. Но знаю, что паренек непременно обидится. Ведь он считает себя взрослым. И не без основания. Те же двенадцать часов у станка, те же трудности и волнения. Какие же нежности могут быть между взрослыми?
В мастерстве, конечно, эти мальчишки и девчонки уступали кадровым рабочим. А что касается настойчивости, задора, то тут, пожалуй, они могли потягаться с представителями старшего поколения.
Помню, проходили мы как-то с Михаилом Львовичем Слиозбергом по цеху и вдруг видим, как два паренька, выключив станки, отчаянно тузят друг друга. Разумеется, подскочили к ним, растащили в разные стороны. Дескать, как не совестно! Вам ответственную работу доверили, а вы точно в детском саду. А они, чертенята, смеются. - Так мы, дяденьки, не взаправду, - говорит один.
- Уж очень спать хочется, - добавляет второй. - Вот мы сон и разгоняем.
Ну что скажешь им! Взрослому человеку совсем не просто смену у станка или верстака отстоять. А ребятам? Эх, мальчишки, девчонки! Тяжкой ношей легла война на ваши детские, еще не окрепшие плечи.
* * *
Прошел всего лишь месяц после принятия решения о создании завода радиолокационной аппаратуры, и мы на практике убедились, что предприятие, на котором исследовательские работы вплотную соприкасаются с производством, - самый оптимальный вариант. Заканчивает конструктор разработку какого-либо узла, и чертежи тут же поступают в цех. Что-то не ладится в цехе - по первому же телефонному звонку разработчики приходят к сборочному стенду. Завершен монтаж схемы - блок тут же поступает в лабораторию, где его всесторонне испытывают. Выявились недостатки - на месте ищут причины, принимают меры к их устранению. Словом, оперативность возросла в несколько раз.
Периодически, не реже одного раза в неделю, мы докладывали о положении дел начальнику ГАУ генерал-полковнику артиллерии Н. Д. Яковлеву. Николай Дмитриевич неуклонно требовал от нас не только абсолютно точных фактов, но и обоснованных выводов, конкретных предложений. Он обладал поистине феноменальной памятью, мог привести наиболее характерные цифры и факты, которые упоминались в прошлых докладах. Николай Дмитриевич умел замечать и искренне ценить трудолюбивых, хорошо знающих свое дело сотрудников. Помню, однажды, чтобы выручить трех инженеров, незаслуженно обвиненных во вредительстве, он обратился непосредственно к И. В. Сталину. И через некоторое время инженеры вновь появились в управлении.
Был, например, и такой случай. Группа разработчиков нового оружия была удостоена Государственной премии. Но при подготовке материалов на соискание премии в них забыли включить инженеров-вооруженцев ГАУ, которые внесли немалый вклад в это дело. Казалось, изменить уже ничего нельзя. Однако через год Николай Дмитриевич вновь поставил этот вопрос в соответствующих инстанциях. Случай был беспрецедентный. Возвращаться к тому, что давно решено и обнародовано? Многие были удивлены, но И. В. Сталин поддержал ходатайство Яковлева.
- Награду заслуживают не только те, кто принимал непосредственное участие в бою, но и те, кто его обеспечивал, - сказал он.
Об этих фактах нам стало известно значительно позже. Сам же Николай Дмитриевич никогда не упоминал о них. Скромность была его неотъемлемой чертой.
Яковлев неоднократно сам принимал участие в сложных испытаниях новых образцов вооружения. Ему всегда были присущи принципиальность и чувство высокой ответственности.
К нам, радиолокаторщикам, Николай Дмитриевич предъявлял не менее высокие требования.
- Вы должны помнить, что надеяться на поставки радиолокационного вооружения из-за границы мы не имеем права. Нужны свои станции, собственное производство. Считайте создание радиолокационных станций орудийной наводки на новом заводе первоочередной задачей вашего отдела на 1942 год. Решите ее - честь вам и хвала. Завалите дело - не обижайтесь.
