Владимир Губарев - Неизвестный Янгель. Создатель «Сатаны»
– Но вдруг выяснилось, что мы наделали очень много ракет, что у нас очень много ядерных боеголовок…
– Это не вдруг выяснилось… Шло соревнование. И кстати, мы вначале сильно отставали от американцев – они наращивали свой потенциал значительно быстрее. Мы их настигали, но они сразу же делали рывок вперед. Мы за ними… Мы не имели права отставать сильно, потому что это был наш потенциальный противник. Они никогда не были вооружены слабее, чем мы!
– Паритет с Америкой в первую очередь решался именно в Днепропетровске. Не вы одни соревновались с США, но именно здесь определялось стратегическое равновесие, разве не так?
– Так сложилось исторически. Было КБ и мощный завод, который поначалу делал ракеты Королева, а потом и свой потенциал возрос. И были периоды, когда восемьдесят процентов головных частей стояли на ракетах, сделанных у нас.
– Ядерных головных частей?
– Конечно.
– В кресле, в котором сидите вы, раньше сидели Янгель и Уткин. Они за боевые комплексы получали звезды Героев, Ленинские и Государственные премии. И десятилетиями считалось, что КБ «Южное» и «Южмаш» – это боевая ракетная техника, прежде всего – она! И вдруг приоритеты меняются, и награждать вас нужно теперь не за создание ракетных комплексов, а за их эффективное уничтожение… Я, конечно, несколько утрирую ситуацию, но мне хотелось бы понять, как коллектив пережил такой переворот на 180 градусов?
– Это случилось в 91-м году. Я только-только стал Генеральным конструктором, и мы закончили новую ракету, которая называется сегодня СС-25. Эта ракета должна была отправиться на полигон в Плесецк 30 декабря, чтобы в наступающем году начать ее летные испытания. Звоню главкому: «Отправляем?» «Нет, – говорит, – подожди немного… Надо разобраться с ситуацией…» И разбирались с этой «ситуацией» мы три года, не отправляя ракету. С позволения правительства Украины, естественно, я обращался к президенту России. По его распоряжению было собрано совещание. Я доказываю, что России придется потратить на разработку такой машины шесть-восемь миллиардов рублей в тех ценах да и несколько лет. Не следует этого делать, так как Украина будет продолжать работу по созданию и совершенствованию боевых комплексов, мы не отказываемся от этого… И я высказываю точку зрения не только свою, но и правительства Украины. Однако результата на этом совещании не было… Приезжает Ельцин в Плесецк. Я еду туда. Борису Николаевичу показываю макет комплекса (мы его отправили на полигон раньше), доказываю, что не следует останавливать работу, надо продолжать ее вместе – это выгодно России! Ельцин соглашается, говорит, что знает «Южмаш», так как был на нем. Заверяет, что будем решать… Но так ничего и не решили! И тогда с разрешения нашего правительства мы передали образец ракеты в Воткинск, где делается СС-25 в России. Поскольку заказчиком на боевые комплексы выступало Министерство обороны Союза и поскольку Украина объявила себя безъядерным государством, то наши ракеты ей не нужны. А Россия перестала заказывать их Украине… А ведь напрасно! У нас реальный образец моноблочной ракеты, а с разделяющимися головными частями по Договору с Америкой делать нельзя.
– Ваше заявление звучит сенсационно! У нас ведь считается, что Украина отказывается делать боевые комплексы для России…
– Это не соответствует действительности! Повторяю: и при первом президенте Украины Кравчуке и при втором Кучме, с их одобрения, я много раз встречался с высшим руководством России и предлагал совместную работу, и об этом есть соответствующие документы. Были и обращения к Ельцину, министру обороны России, главкому ракетных войск… Полное молчание, и мы вынуждены были прекратить работы по оборонной тематике.
– То есть те, чем славилось КБ и завод?
– Да. Загрузка у нас определялась заказами Министерства обороны СССР, а это порядка 80–85 % всего объема нашей продукции. И отсутствие их – обвал… И потребовалось срочно переориентировать КБ на создание космических носителей, и прежде всего ракет-носителей «Зенит» и «Циклон». Заказы на них от Военно-космических сил России и Российского космического агентства продолжаются, поддерживается и работа над космическими аппаратами, которые выводятся на орбиты этими носителями. Так что это направление у нас сохранялось, и мы его всячески поддерживаем… Главное свое внимание мы уделяли тому, чтобы на рынок космических услуг вывести эти носители. И в какой-то мере эта работа проходит успешно. К примеру, ракета «Зенит» используется в «Морском старте» для обеспечения запуска аппаратов на геостационарную орбиту с экватора. «Морской старт» – это крупнейший международный проект, в котором сотрудничают фирмы США, России, Норвегии и Украины… Подписали мы контракт на запуск серии связных спутников – проект «Глобал стар». При каждом пуске «Зенита» выводится на орбиту 13 спутников. А это соответственно требует доработки носителя и так далее. В общем, сегодня у нас объем работ, связанный с предоставлением коммерческих услуг, составляет 45–47 %.
– Трудно вам пришлось, ведь в свое время любые контакты с зарубежьем здесь пресекались!..
– Действительно, нелегко… Хотя у нас опыт все-таки был большой, потому что на базе стратегических ракет мы позже делали космические. Это был стиль работы КБ «Южное» – в полной мере использовать те носители, что мы создавали. И такую работу мы делали с удовольствием. Ракеты «Космос», «Интеркосмос», «Циклон» – родные сестры боевых стратегических ракет, а вот «Зенит» создавался уже как чисто космический носитель. Кстати, принцип «двойного использования» ракет заложил Михаил Кузьмич Янгель. И не только это! Наша фирма развивалась очень гармонично. В состав КБ входил коллектив по жидкостным двигателям, это всего 400–450 человек. Но за эти годы было создано 19 двигателей! Возьмите любую специализированную фирму – Московскую или Воронежскую – у них такого количества двигателей нет… Далее: КБ твердотопливных двигателей – там создано не менее шестидесяти двигателей! КБ по разработке космической аппаратуры – опять-таки 400–500 человек. Это немного, потому что в специализированных КБ раз в десять больше людей… У нас был единый комплекс, в котором КБ разных направлений функционировали весьма эффективно, так как были нацелены на выполнение единой задачи. И центры новых технологий, и теоретические отделы, и испытательная база – все это позволяло КБ «Южному» развиваться гармонично и создавать любые типы двигателей для любых компонентов топлива (у нас только «водородного» направления не было), отрабатывать любые носители и предоставлять их заказчику. Мощнейший завод может сделать любую ракету и любой космический аппарат. Достаточно вспомнить известный исторический факт: в программе полета на Луну только мы полностью выполнили ту часть проекта, что была нам поручена, то есть сделать посадочный лунный модуль. Мы его сделали и испытали, но, к сожалению, не по нашей вине он оказался не на Луне, а в музее.
