Андрей Козлов - Тревожная служба
Осторожно, стараясь не погубить ни одного колоса, несколько местных жителей и солдат зашагали по полю.
Могила... Свежая могила! С противоположной стороны вырубки сюда тянулась грубо, вкривь и вкось протоптанная тропа. Тот, кто шел по пшеничному полю, совершенно не думал о его сохранности.
- Не затаптывать следы! - приказал старший лейтенант Русин.
Он опытным взглядом определил, что следы ног свежие, годные для идентификации обуви. Тут же офицер подобрал кисет с махоркой.
- Это нашего пасечника кисет, - опознал один из местных парней.
О находке сообщили руководителю оперативной группы. Могилу разрыли. На глубине примерно одного метра обнаружили обезображенный труп оперативного уполномоченного.
В чаще леса, вдали от села, воины полка нашли трех голодных, насмерть перепуганных ребятишек, среди которых был сын пасечника.
О могиле на пшеничном поле в селе никто еще не знал. Поэтому, когда пасечника вызвали в сельсовет, он явился сразу. Вошел робко и первым долгом спросил:
- Грицка не нашли?
- Нашли, - ответил руководитель опергруппы, - всех троих нашли. С ними сейчас наш фельдшер занимается: ослабли ребятки от голода, пережили много. Трое суток ведь скитались.
- Славу богу! - облегченно вздохнул пасечник, истово перекрестился, потом, застеснявшись, спрятал руку в карман.
- Мы и кисет ваш нашли, - сообщил руководитель опергруппы. - Рядом с могилой.
Пасечник побледнел и, не сказав ни слова, опустился на скамью. Подошел автоматчик. Щелкнули наручники...
- Кто соучастник этого злодейского убийства? - спросил пасечника руководитель оперативной группы.
Тот сидел на скамье, высокий, совершенно лысый, с жиденькой рыжей бородкой. Неожиданно он сполз со скамьи и упал на колени:
- Пощадите, все расскажу...
Двое автоматчиков схватили его за плечи и водворили на место.
Остальных бандитов, участников зверского убийства, задержали в соседней деревне. Среди них был главарь - человек-зверь, совершивший много кровавых преступлений.
Вечером я выступал перед жителями села.
- Бандеровские выкормыши всюду трезвонят, что они заботятся о народе, говорил я. - Глумиться над женщинами, детьми и стариками, сыны и мужья которых служат в Советской Армии, - это забота? Сжигать деревни, дико расправляться с коммунистами, комсомольцами и сельскими активистами - это забота?
Всех вас потрясло убийство оперативного уполномоченного райотдела МГБ. Что плохого сделал этот добрый, отзывчивый человек? Сжег чью-нибудь хату? Нет! Замучил кого-нибудь? Нет! Увел со двора многодетной вдовы последнюю корову? Забрал из сундука приданое невесты? Нет, нет и нет! Так за что же бандиты глумились над ним? Ведь человека узнать нельзя! Не пересчитать нанесенных ему ран, каждая из которых была смертельна. Мертвого кололи ножами, штыками, били каким-то тупым предметом...
Стояла напряженная тишина. Женщины концами платков утирали слезы. Мужчины смотрели в землю.
- Оголтелые националисты убивали не офицера МГБ, - продолжал я. - В неистовой злобе они кололи ножами и штыками Советскую власть, представителем которой он являлся, жизнь без помещиков и кулаков, старост и жандармов, которую он строил засучив рукава, колхозы, которые помогал создавать.
По просьбе местных властей я, командир полка МГБ, выделял две роты, чтобы прочесать лес и найти детей, в том числе и сына пасечника, осиротившего семью оперуполномоченного. А ведь бандеровцы изо всех сил натравливают население на нас, чекистов...
- Скорее покончить бы с этими бандюгами, - донеслось из толпы.
* * *
Двое суток без сна и отдыха давали себя знать. Возвращаясь домой, я мечтал лишь об одном: выспаться.
На городок, в котором дислоцировался полк, мягко опускался июльский вечер. Темнели свечи тополей.
- В штаб заедем, товарищ майор? - спросил водитель.
- Домой! - приказал я. - И вам всем отдыхать (водитель и оба автоматчика, сопровождавшие меня, наряду с другими участвовали в поисках заблудившихся мальчишек и ликвидации банды).
Дом, который я занимал, стоял на окраине городка. Как и вся улица, он утопал в зелени. Подойдя к дому, я увидел, что все стекла выбиты.
- Что случилось? - бросился я к жене. - Дети живы?
- Все хорошо, - успокоила меня Мария Ануфриевна.
...Посреди реки, протекавшей в нескольких метрах от дома, был небольшой островок, заросший густым кустарником, над которым высилось несколько деревьев. Под защитой одного из них приютилась небольшая избушка. Не могу простить себе того, что я никогда не задумывался даже над тем, кому принадлежало это жалкое сооружение и обитаемо ли оно, хотя хорошо знал, что бандиты скрывались в самых неожиданных местах и, конечно же, могли осесть на острове. Так оно и было: группа бандеровцев облюбовала пустовавшую избушку и поселилась в ней.
Об опасном соседстве стало известно майору А. П. Артеменко. Ему сообщили об этом местные жители, случайно увидевшие на островке нездешних людей. Рано утром (в день моего возвращения в городок) мой заместитель послал на островок хорошо вооруженную разведывательно-поисковую группу. Бандитов не удалось захватить врасплох. Началась перестрелка, продолжавшаяся несколько часов.
Вот тогда-то пули и изрешетили стены дома, в котором я жил, выбили стекла. Схватив Володю и Нину, Мария Ануфриевна легла на пол, прикрыв собою детей.
- Только что звонил Виктор Данилович (В. Д. Пащук - командир автороты полка. - А. К.), - сообщила мне жена, - сказал, что разыскал стекольщика и сейчас пришлет.
Было не до сна. На машине, которая привезла стекольщика, я поспешил в штаб полка...
* * *
В деревне всего-навсего одна фамилия - разросшийся до огромных размеров род. Почти никто уже не помнил, кем люди доводились друг другу, но в обиду никого не давали. Прав, не прав - все равно защищают. Самая настоящая круговая порука.
Что только не предпринимали мы, чтобы разведать силы бандитов, осевших здесь, - тщетно. Даже "нищие", направляемые нами, успеха не имели. "Бог подаст!" - говорили им местные жители и либо бесцеремонно выпроваживали из хат, либо закрывали двери перед самым носом.
Помогла нам молодая женщина, собиравшая в лесу грибы. Встретив наш наряд, она сообщила важные сведения и тотчас ушла "подальше от греха", как она выразилась.
Предвидя крах фашистского рейха, буржуазные националисты по указке своих хозяев в самых недоступных местах задолго до прихода частей Советской Армии оборудовали укрытые от людских глаз жилища - схроны, в которых были казармы, склады оружия, боеприпасов и питания. Нередко схроны представляли собой сложные инженерные сооружения в два-три этажа. Именно такое убежище и находилось под одним из домов в деревне. Банда, отсиживавшаяся в схроне, была многочисленной и хорошо вооруженной. Действовала она дерзко, стремительно. Налетит, ужалит, как скорпион, и скроется. Сколько мы ни гонялись за ней - безуспешно.
