Олег Смыслов - Генерал Абакумов. Палач или жертва?
«Вычислили УВС случайно, — пишет Е. Павлова. — Член партии по фамилии Ефременко решил проявить бдительность и написал на имя маршала Ворошилова письмо. Из него следовало, что некоторые офицеры распространяли среди вольнонаемных, работавших в УВС, облигации государственного займа. Деньги на них рабочие сдали, а вот сами облигации так и не получили. Также в письме сообщалось, что полковник Павленко принимает на работу беглых зэков и бывших полицаев.
Сигнал не остался без внимания, и 23 октября 1952 года во Львове было возбуждено уголовное дело. В ходе первых же допросов обстоятельства, изложенные в письме, подтвердились. Было установлено, что облигации покупались на черном рынке Львова. Кто-то из «офицеров» решил таким образом подзаработать, а в результате провалил всю организацию. Сразу же всплыли и другие факты, которые не могли не насторожить следователей».
Уголовное дело 5 ноября 1952 года было передано в Главную военную прокуратуру. Уже там на запросы в Министерство обороны, МВД и МГБ СССР были получены однотипные ответы: «УВС не подчинено Главвоенстрою, Павленко служившим в Советской Армии не числится».
Операцию по ликвидации загадочной организации готовили тщательно. Решено было взять штаб УВС-1 и все его подразделения в один день. 14 ноября 1952 года было задержано более 300 человек, работающих в УВС, в том числе 50 офицеров, сержантов и солдат.
Также были арестованы сам «командир» и «начальник контрразведки».
Расследование по этому делу продолжалось два с половиной года, а вела его целая бригада из ответственных работников Главной военной прокуратуры во главе с В. Маркалянцем и Л. Лаврентьевым. Они то и выяснили криминальную биографию Николая Максимовича.
Родился Павленко в 1912 году в селе Новые Соколы Киевской области в семье мельника. Семья была большой: семеро братьев и сестер. В 1928 году шестнадцатилетний подросток ушел из отчего дома искать счастья в городе. Чтобы устроиться на работу, приписал к своему возрасту целых четыре года. В дальнейшей жизни он будет неоднократно использовать этот проверенный способ: изменять год и место рождения. Семью же его раскулачили ровно через несколько месяцев, отправив в Сибирь. Сам паренек оказался на редкость смышленым. Сначала он работал строителем-дорожником, трудился простым рабочим в системе «Главдортранса». Затем поступил на автодорожный факультет Минского политехнического института, в котором проучился всего два года. Институт пришлось бросить, когда узнал, что пришел ответ на запрос отдела кадров о его кулацком происхождении. В 1935 году Павленко арестовали по подозрению в совершении хищения на стройке, где он работал. Немного пришлось посидеть в тюрьме, но уже тогда он сумел выкрутиться. В период «Большого террора» Николай Максимович был завербован и привлечен сотрудниками НКВД к разработке материалов против двух троцкистов. За это его рекомендовали в очень серьезную организацию под названием «Главвоенстрой». Там он вполне успешно справлялся на должностях прораба, старшего прораба и начальника стройучастка. Именно там он получил многие навыки, так пригодившиеся ему потом при создании «УВС». Он замечательно освоил методику приписок, научился «правильно» работать с документами, и, что самое главное, прекрасно понял, как и на чем можно будет хорошо заработать в будущем. Словом, отлично знал социалистические методы ведения хозяйства в области дорожного строительства. А еще он превосходно научился жить и действовать по неписаным правилам, установленным в реальной жизни.
По показаниям одного из свидетелей, Николай Максимович выглядел достаточно броско, совершенно точно в соответствии с занимаемым им положением: «…среднего роста, фигура полная, почти толстая, носит очки с черной обделкой, волосы седые, голова бритая, глаза карие, живот большой». Но броскость прошла быстро…
Когда 10 ноября 1954 года началось судебное разбирательство, практически всем из семнадцати подсудимых, в том числе и Павленко, были вменены три статьи: подрыв государственной промышленности путем соответствующего использования государственных предприятий, антисоветская агитация и участие в контрреволюционной организации. Обвинительное заключение судьи трибунала по очереди зачитывали несколько дней, а описание всей криминальной истории создания мощной фиктивной военно-строительной организации поместилось в 164 увесистых тома уголовного дела.
Приговор трибунала Московского военного округа по делу «УВС» был провозглашен 4 апреля 1955 года: Павленко приговорили к расстрелу с конфискацией лично принадлежащего ему имущества. Остальные подсудимые получили от 5 до 25 лет лишения свободы с конфискацией имущества и лишением наград.
«Я совершил много преступлений, но никогда не имел ничего против советского государства и не ставил своей целью подрыв его экономической мощи, — заявил на суде Павленко. — Мы не изымали государственных средств из банка, а получали законные деньги за выполненные работы. Я признаю себя виновным в том, что участвовал в расхищении государственных денежных средств».
В своей книге «Москва уголовная» Эдуард Хруцкий пишет: «Когда я разбирался с этой грандиозной аферой времен культа личности, единственной в своем роде, то думал о том, что разговоры о тотальной слежке органов были несколько односторонними. Следили под мудрым руководством генерала Абакумова, больше уделяя внимания письмам капитана Солженицына и высказываниям майора Копелева и еще тысячам солдат и офицеров, которым шилось пораженческое настроение.
Иначе как объяснить, что в строгих армейских рамках существовало подразделение «полковника» Павленко.
Конечно, сегодня возможно и не такое. Покойный Николай Павленко выглядит мелкой шушерой в сравнении с огромной бандой веселых жуликов, ворующих бюджетные деньги».
Трудно не согласиться с этим мнением, ведь лжевоинская часть целых десять лет действовала под боком особистов, смершевцев и эмгэбэшников. Все это время ими руководил Виктор Семенович Абакумов. Разоблачили же банду именно тогда, когда он сидел в одиночной камере.
Обратная сторона военной контрразведки
В воспоминаниях ветеранов сегодня нередко можно встретить негативное отношение к особистам-смершевцам. Нам трудно судить об этом, но они были там и имеют полное право на свою солдатскую правду. Например, Александр Моисеевич Слуцкий вспоминает: «В экипажах старались не вести разговоры на политические темы, знали, что это дорого обойдется. Критиковали армейское начальство, и то, только среди своих, и только в пределах экипажа. А «особисты» попадались разные, но в основном в «органах» служила отборная сволочь, других там долго не держали.
