Иван Медведев - Петр I. Добрый или злой гений России
В Париже царь чувствовал себя хозяином, свысока смотрел даже на регента, игнорировал высший свет, балы, оперу, пренебрегал этикетом и галантностью, совершенно не стеснялся своих привычек и манер. При встрече в Тюильри[85] с семилетнем королем он без церемоний взял его на руки, расцеловал, на глазах дворцовой стражи и придворной свиты внес по лестнице во дворец. Не чувствуя себя обязанным поддерживать пустую светскую болтовню, Петр позволял себе без всяких извинений молча покинуть жаждущих познакомиться с ним поближе принцесс королевской крови, что в их глазах выглядело чудовищной неучтивостью и верхом невоспитанности.
Как всегда царя больше привлекали люди дела, прикладные науки и технические достижения. Покончив со светскими формальностями, он с головой окунулся в мир собственных интересов. Петр посетил Арсенал, фабрики по производству зеркала и гобеленов, монетный двор и королевскую типографию, парламент, анатомический институт, крупнейшую парижскую библиотеку, музеи, познакомился с работой французской почты, удостоил своим вниманием парижский Аптекарский огород[86], следуя своей страсти, с интересом наблюдал за работой дантистов, удалявших зубы клиентов прямо на улицах города. В картинной галерее он восхитился портретами Людовика XIV и кардинала Ришелье. Обняв бюст последнего, русский царь с чувством произнес: «Какая была голова! Я отдал бы половину своей страны, чтобы он научил меня управлять другой!». Особенное внимание Петр уделил устройству раздвижных мостов на Сене, архитектуре, фонтанам и паркам Версаля – строительство Петербурга шло полным ходом; осмотрел замки и дворцовые комплексы Фонтенбло, Сен-Клу, Мёдона, Сен-Жермена, Марли… Архитектуру Петр считал важнейшим из всех искусств, мастерство французских мастеров художественных ремесел он оценил очень высоко, нанял на работу в Россию пятьдесят архитекторов, художников, скульпторов, ювелиров, ученых, среди которых оказался Бартоломео Растрелли – отец знаменитого архитектора Петербурга.
В Сен-Сире царь посетил основанный мадам де Ментенон Институт Святого Людовика, в котором обучались и воспитывались дочери небогатых дворян. Эта первая женская светская школа в Европе впоследствии стала образцом для многих подобных учебных заведений, включая Смольный институт в Петербурге. Петр непременно захотел увидеть саму фаворитку короля, доживавшую свой век в стенах пансиона. Ему сказали, что она больна и никого не принимает. Подобные пустяки не могли остановить снедаемого любопытством царя – он бесцеремонно прошел в покои восьмидесятидвухлетней старухи, приподнял полог кровати. «Чем вы больны, мадам?» – спросил наглый посетитель. – «Старостью», – ответила некогда первая красавица королевства.
Но наибольшее удовольствие царь получил от общения со знаменитыми учеными Франции в Академии наук и основанным кардиналом Мазарини Колледже Четырех Наций. Географу Жозефу Делилю он продемонстрировал карты берегов Азовского и Каспийского морей[87], о которых в Европе имели весьма смутное представление. Беседы с Делилем оказали влияние на решение царя заняться подготовкой новых научных экспедиций и составлением подробной географической карты России. Любознательный царь наблюдал химические опыты Этьена Жоффруа, операции по удалению катаракты английским хирургом Уоллесом, подолгу беседовал с математиком Пьером Вариньоном – другом Ньютона. В обсерватории ему так понравилась движущаяся модель солнечной системы, что он сторговал ее за две тысячи ливров. Петр настолько поразил французских ученых своими энциклопедическими знаниями и разносторонними дарованиями, что они избрали его почетным членом Академии Наук. Царь далекой невежественной России оказался самым просвещенным монархом Европы.
Петр нанес визит увечным и старым солдатам в Доме инвалидов, пробовал их суп, называл товарищами, одарил ветеранов ценными медалями, отлитыми в честь его собственных побед на полях сражений. Побывав на смотрах французской армии, он нашел ее слишком театральной: «Я видел нарядных кукол, а не солдат. Они ружьем финтуют, а в марше только танцуют».
Наряду с полезными и возвышенными занятиями царь не отказывал себе и в низменных плотских развлечениях: устроил в Версале со своей свитой и парижскими проститутками такую оргию, что масштабом разгула даже поразил не обремененных строгой нравственностью французов. А после охоты, устроенной в его честь, так злоупотребил горячительными напитками, что, опорожнив желудок, испачкал на обратном пути карету.
В ходе дипломатических переговоров Россия и Франция заключили договор, по которому последняя брала на себя роль посредника в прекращении Северной войны. Как не старался Петр добиться большего – заменить Швецию Россией в традиционных союзных отношениях Франции – все усилия оказались напрасными: ради союза с Россией герцог Орлеанский не стал рисковать установившимися добрыми отношениями с Англией. Визит царя в Париж не имел больших политических последствий, стал первым шагом в сближении двух государств.
На прощание Петр подарил Людовику XV и высокопоставленным придворным украшенные бриллиантами свои миниатюрные портреты, против обыкновения проявил редкую щедрость по отношению к людям, которые заботились о его обслуживании и охране, выдав им восемьдесят тысяч ливров. Еще тридцать тысяч царь распорядился раздать рабочим фабрикам и мануфактурам, которые он посетил. В ответ король вручил ему шпагу с рукоятью, оправленную бриллиантами. Петр уклонился от дорого подарка, попросил взамен очень понравившиеся ему два роскошных гобелена, производство которых задумал начать в России.
По пути на целебные воды Спа в Валонии[88] царь сделал остановку в Реймсе, чтобы осмотреть древний собор Нотр-Дам, в котором, начиная с IX века, короновались французские короли. Среди ритуальных предметов ему показали святую рукописную книгу, объяснив, что никто не знает, на каком языке она написана. Петр взял ее в руки и начал свободно читать потрясенным священникам. Святая таинственная книга оказалась старинным церковно-славянским Требником, привезенной во Францию в XI веке дочерью Ярослава Мудрого Анной, вышедшей замуж за французского короля Генриха I. Вероятно, этот случай показался царю добрым предзнаменованием в его родившихся планах выдать свою дочь Елизавету за Людовика XV, которым не суждено было сбыться.
В Петербург царь возвратился через Берлин. Фридрих Вильгельм I любезно предоставил в распоряжение своего друга и союзника замок «Мон Бижу», принадлежавший супруге прусского короля. Наслышанная о нравах русских гостей, она заранее распорядилась вывезти из дворца все ценные и хрупкие вещи, но это не помогло. Когда Петр отбыл домой, замок представлял собой «иерусалимское опустошение», хозяевам пришлось заниматься восстановлением его внутренней отделки.
