Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 5. Мощеные реки
Одинокая мышь.
Это соседство людям совсем не в тягость. Человеку легче живется в холода и в ненастье, если рядом эти суетливые и доверчивые попрошайки. Всякое проявление жизни рядом питает душу. В Антарктиде я наблюдал: соседство пингвинов снимает с людей гнетущее чувство пустынной безжизненности. В украинских селах люди стараются залучить аиста. Горожанин, даже стесненный в жилье, все-таки держит собаку, ежа, щегла в клетке. Человеку необходимо видеть живое. И чем больше машин на улице, тем острей это чувство. Вот почему так радостно наблюдать синицу на подоконнике, которая, пока я пишу, храбро достает остатки варенья из чайной чашки…
У дома осенью наблюдательный человек может увидеть кое-что и забавное. Недавно лесник рассказал мне: одичавший за лето кот гнался за молодым зайчиком-листопадником. Заяц был все-таки гораздо больше кота, и разбойник хоть и настиг его, но справиться не сумел. Одичавшие коты осенью возвращаются к дому. Тот же лесник с кордона возле села Ивановское Курской области рассказывал: осенью на кордоне от этих котов спасу нет. Летом, желая избавиться от пройдох, ивановские крестьяне приносят и бросают котов в лесу. Все лето коты благоденствуют, но осенью – голод и холодно. И коты собираются на кордоне. Лезут в трубу, поселяются в сарае, на чердаке. «Стрелять жалко, но шкодят, а ночами вопят и дерутся…» Любопытная запись в блокноте со слов Георгия Георгиевича Шубина, директора лесной зообазы: «В вольере жили у меня девять сорок. Однажды утром гляжу – что за штука? Дикие сороки прыгают с елок – и к сетке. Пригляделся. Вот это да! Мои невольницы хватают мясо в клетке и сквозь решетку подают тем, что на свободе…»
В трех шагах от человеческих глаз…
Осенью около дома собирается немало живности. Ласточки перед отлетом. Скворцы, до того как исчезнуть, обязательно посещают родную скворечню – сидят, посвистывают. Не так, как весной, тихо, задумчиво свистят, будто что вспоминают. Если у дома растет рябина или калиновый куст – ожидайте дроздов, свиристелей и снегирей. И на земле приглядитесь: мыши, юркая ласка – охотница за мышами, еж по ночам шуршит в саду листьями. А старые и откровенные наши друзья – синицы почти не отлучаются, весь день на виду: пинь-пинь… Маленький колокольчик. Услышишь – и вдохнешь глубже, и лишний раз улыбнешься…
16 октября 1966 г.Сестра Волги
Широка страна моя…
Кама впадает в Волгу. Но это не бесспорная истина для тех, кто вырос на Каме. «Скорее Волга впадает в Каму…» Гидрологи подтвердят это полушутливое притязание – Кама, встречаясь с Волгой, несет гораздо больше воды. Реки, сблизившись, самолюбиво километров десять текут параллельно, на виду друг у друга. Авторитет Волги, видимо, побеждает, сестры сливаются водами и текут уже большой Волгой.
У каждой, даже маленькой речки есть на земле заслуги. Одна несет по пескам влагу, и без нее сразу исчезла бы жизнь. Другая – омывает деревенские огороды, поит лошадей и коров, дает приют немудрящей рыбешке – и тоже необходима и хороша на земле. Третья славна дорогой рыбой, четвертая – силой и чистотою воды… Река – кормилица, река – дорога, река – краса, река – источник воды для питья и промыслов. Все древнейшие поселения человека находятся по берегам рек. Люди меняют жилье, переезжают, а река остается. Иногда новый народ приносил реке новое имя. Волга за последние две тысячи лет получает третье название: Ра – Итиль – Волга. Если заглянуть в глубину времени, обнаружишь: не все реки текли как сегодня. Не Волга, а Дон был главной, самой большой рекой в европейской части нашей страны. А Кама, о которой идет сейчас речь, когда-то сама по себе добиралась в Каспийское море…
Кама – значит Долгая по-удмуртски. Название древнее, видимо, уже очень давно люди прошли ее от истока до устья, сегодня же река точно измерена – две тысячи двадцать три километра. В европейской части страны только Волга, Днепр и Урал длиннее Камы.
Если бы мы захотели определить заслуги Камы перед людьми, то самое точное слово: река-работница. Уже через тридцать километров от истока маленькая Кама берет на плечи первую ношу – лес. И дальше эта ноша растет беспрерывно. Лес, лес… Лес по берегам самой Камы, лес несут в реку бесчисленные притоки. Весь путь Камы до Волги идет сплошными лесами. И уже много веков, как только уходит лед, река до нового льда становится лесным извозчиком. По речкам-притокам идет молевой сплав. Сверху глянешь – бревна плывут, как кем-то рассыпанные спички, и так плотно и кучно, что по ним ловко бегают сплавщики. Местами в заторах все русла до дна забиваются бревнами, и по реке может ходить даже трактор. На верхней Каме в весеннюю пору прекращается судоходство – сплошной поток леса. А ниже по течению – вязка плотов. Это огромных размеров дело! На реке поставлены загородки-ловушки. Место, где собирается лес, являет собою зрелище необычайное – река, мощенная бревнами! Видавшие виды лесосплавщики из Канады, увидев на Каме керчевский сплавной рейд, воскликнули: «О-о!..» Ни одна река на земле не несет такой ноши.
В детстве я видел плоты на Воронеже. Горел костер на плоту, варилась каша в котле, плотогоны ворочали длинными веслами… Позднее не раз появлялась мысль: проплыть бы по реке на плоту.
И вот я вижу сверху реку, по которой плоты идут непрерывно. Но странное дело, нет ни костра, ни единого человека. Сам плот раз в десять длиннее того, что в детстве. Сверху плот похож на изрядных размеров пашню, по которой свободно туда-сюда мог бы ходить комбайн – семьсот метров длина! Тысяча вагонов леса плывет по реке. Кама передает плоты Волге. Волга отдает Каспию или Дону. И где-нибудь на Кавказе, на Украине закончит свой путь по воде елка, срубленная над Камой или над Вишерой, Косьвой, Колвой – притоками Камы. Четыре тысячи километров пути у плота…
Плоты по Каме идут почти непрерывно. Летишь – скрылся из глаз один, другой замаячил на горизонте. Обязательно пароход в голове у плота, часто старый колесный пароходишко бьет по воде плицами. Раньше плоты могли идти самоходом. Теперь вверх от Перми Кама перед плотиной разлилась морем – течения почти нет. Плот обязательно надо тянуть. Шестьсот плотов в навигацию. Это пятнадцать миллионов кубов древесины. Или иначе – девятая часть всего леса, который страна получает за год. Лесовозница-Кама… Так ее называют. Но не един лес держит река на спине. Идет по воде камская нефть, бумага, машины, химическая продукция. Издревле шла с Камы на Волгу соль. Поселения Соликамск и Усолье, а также древний прикамский городок Чердынь (основанный намного раньше Москвы) издревле кормились соляным промыслом. От людей река требовала умения управляться на водных путях. Умение люди отдавали друг другу из века в век, и до сих пор в одном из поселков на Каме сохранился обычай: жениху на свадьбе дарят весло…
