Франсуа Жоффр - Нормандия - Неман
В полдень Пиллау уже в руках Красной Армии. Восточная Пруссия пала. 27 апреля произошла встреча союзников в Торгау, на Эльбе.
Для разнообразия производим перебазирование. Надо же сохранять традиции. В тридцатый раз идут дорожные приготовления. Может быть, это будет, наконец, последний раз. В два рейса мы перелетаем в Эльбинг - город, расположенный на юге Пруссии, на пути к Данцигу:
8 мая в честь победы мы откупориваем бутылки шампанского.
- Господа, война окончена, - кричат французы.
- Товарищи, война окончена. В Берлине подписан акт о безоговорочной капитуляции. Отпразднуем это великое событие! - отвечают нам русские.
Восьмидесятиградусный спирт льется рекой. В этот вечер неожиданно появляется Блетон, находившийся в плену в Пиллау. Он пересек часть Восточной Германии на По-2.
- Ну как, Блетон, что ты скажешь о Пиллау? Жарко было, не так ли?
- Вы не можете себе представить, что пришлось испытать на своей шкуре немцам и мне. К счастью, им пришла в голову хорошая идея - эвакуировать меня на катере, а иначе вряд ли удалось бы мне отведать шампанского в честь победы.
В Эльбинге мы ожидаем распоряжений из Москвы. Возвращаются из Франции Альбер и де ля Пуап.
- Знаешь, Альбер, - говорит Марши, - нам тебя здорово не хватало в Пруссии и тебя также, виконт. Это был лакомый кусочек, но частенько его трудно было переварить... Вы могли бы окончить войну дважды Героями Советского Союза.
- Ты прав, старина, однако провести в Париже несколько месяцев после двух лет отсутствия - это тоже неплохо.
Дни в Эльбинге прошли, как сплошной праздник. Наконец после многочисленных трагикомических, главным образом комических, инцидентов, связанных с "братанием" с представительницами прекрасного пола Германии, после ряда распоряжений и отменяющих их приказов наступил великий день отъезда в Москву. Но это был мучительный день. Мы расставались с нашими механиками, с нашими "яками". Даже самые суровые из нас не могли скрыть слез.
И вот уже в транспортных самолетах мы летим маршрутом, пройденным нами за три года: Пруссия - Литва - Неман - Польша - Березина - Белоруссия. После пяти с половиной часов полета перед нами Москва, ликующая, победная.
Нас встречают генерал Пети, полковник Пуйяд, подполковник Дельфино и майор Матрас:
- Вы будете размещаться в гостинице Центрального Дома Красной Армии. До 5 июня вы можете свободно распоряжаться своим временем.
Наша первая мысль, наше первое стремление - посетить московское кладбище. Только после того как груды венков были возложены на еще свежие могилы де Жуара, Бурдье, Лефевра и других наших товарищей, мы отправились гулять по Москве, празднующей победу. Дни и ночи полны веселья. Мы не ложимся спать. К тому же в июне ночь длится всего несколько часов. Для нас всегда сияло солнце.
- Дешане, идем со мной в коктейль-холл, у меня там свидание.
- Пойдем лучше в "Арагви", нас приглашают советские летчики.
- Друзья, я только что продал свои часы. Еще один вечер посидим в ресторане "Москва".
Эти четыре дня были самыми упоительными и в то же время самыми изнурительными из всех, пережитых нами.
- Хуже, чем на Балтике, - заметил как-то Марши.
В этом неистовстве мы даже забыли, что 5 июня нам должны вручать ордена.
Торжественная церемония происходила в центральном зале Дома Красной Армии. Все здание залито ярким электрическим светом. Грандиозный по размаху пышный банкет объединял советских и французских генералов, советских дипломатов вокруг присмиревшего, но упоенного радостью полка "Нормандия Неман".
Андре присвоено звание Героя Советского Союза. Матрас получает орден Александра Невского. Остальные летчики награждены орденами Боевого Красного Знамени и Отечественной войны.
Во время банкета Дельфино делает мне знак:
- Барон, подойдите, с вами хотят поговорить... К моему великому изумлению, вижу Главного маршала авиации Новикова - главнокомандующего советской авиацией, того, кто привел к победе воздушную советскую армию. Он ждет меня, стоя с бокалом в руке:
- Товарищ де Жоффр, я хотел бы выпить с вами. Это вас называют "человеком с Балтики"? Выпьем за "человека с Балтики".
Покраснев от смущения, я выпиваю вместе с маршалом огромный хрустальный бокал вина. Я благодарю маршала за оказанное мне внимание и вместе с ним провозглашаю тост за победу Красной Армии и за здоровье Сталина.
На другой день потрясающая новость выводит всех из состояния крайней усталости, накопившейся со времени прибытия в Москву. Мы возвращаемся во Францию на наших боевых самолетах. Маршал Сталин передает нам наши "яки".
Это была правда. Генерал де Голль направил маршалу Сталину телеграмму следующего содержания: "Ввиду того что боевые действия в Европе закончены, я прошу вас передать в распоряжение французской авиации полк "Нормандия Неман". Я пользуюсь этим случаем, чтобы еще раз поблагодарить вас за то, что вы приняли французских летчиков в ряды славной советской авиации и снабдили их оружием для участия в боях против нацистского врага. Братство по оружию, скрепленное таким образом на полях сражений, предстает в нашей победе как надежный залог дружбы обоих народов - советского и французского. С приветом"{27}.
Сталин ему ответил: "Ваше послание от 2 июня получил. Французский авиационный полк "Нормандия - Неман" находится в Москве и готов к отъезду во Францию. С советской стороны не было и нет какого-либо повода к задержке его отбытия во Францию. Полк пойдет на родину в полном вооружении, то есть при самолетах и авиационном вооружении, маршрутом через реку Эльбу и далее на запад. Я считаю естественным сохранить за полком его материальную часть, которой он пользовался на восточном фронте мужественно и с полным успехом. Пусть это будет скромным даром Советского Союза авиации Франции и символом дружбы наших народов.
Прошу принять мою благодарность за хорошую боевую работу полка на фронте борьбы с немецкими войсками"{28}.
Вечером, на приеме во французском посольстве, устроенном генералом Катру, эта новость была объявлена официально. Мы возвращаемся каждый на своем "яке". Более того, Советское правительство решило оплатить нам в долларах в виде подарка время, отданное нами фронту. От нашего имени посольство отказалось принять этот подарок. Но русские настояли на своем, и деньги были переданы нам в Праге.
Остается еще три дня, чтобы вновь окунуться в мир московских развлечений, посмотреть на стадионе "Динамо" футбольный матч Ленинград Москва, за десять минут оформить брак летчика Лорана с красавицей Ритой из Тулы. За эти три дня я успеваю познакомиться с одной молодой студенткой, украинкой, которая знала французскую литературу намного лучше, чем я, побывать еще раз в ресторане "Москва", где меня приняли за русского, участвовать в грандиозном вечере в Доме Красной Армии, еще несколько раз побывать в коктейль-холле и у господина Шампенуа из французской военной миссии, посетить кино, Большой театр.
