Гарольд Лэмб - Тамерлан. Правитель и полководец
– Меня забавляет то, – ответил Тимур не спеша, – что Аллах позволил властвовать в мире такому хромцу, как я, и такому слепцу, как ты. – Помрачнев, эмир добавил: – Разве не ясно, какой была бы моя судьба или судьба моих людей, если бы ты взял верх в сражении?
Баязит не ответил. Тимур велел развязать султана и посадил его в шатре рядом с собой. Старому завоевателю было приятно иметь в качестве пленника великого султана. Он обращался с ним учтиво[23]. Пленник попросил разыскать его сыновей, и Тимур распорядился уважить его просьбу. Одного из них, Мусу, разыскали. Ему выдали облачение чести и дали возможность находиться рядом с отцом. Другой сын погиб в сражении, его не нашли. Остальные сыновья Баязита бежали с поля битвы.
Тумены Тимура были посланы преследовать остатки турецкой армии по всем направлениям, вплоть до морского побережья. Захватив главный город осман Бруссу, Нуреддин прислал эмиру личную сокровищницу Баязита и рабынь султана, многочисленных и хорошеньких. Летопись свидетельствует, что новые хозяева нашли рабынь весьма искусными в игре на музыкальных инструментах и танце. Тюркские воины вернулись в лагерь Тимура с самой разнообразной добычей. Был организован традиционный по такому случаю пир, на этот раз с добавлением европейских вин и женщин.
На пир пригласили Баязита, которому волей-неволей пришлось прийти. Султана усадили рядом с Тимуром, причем эмир велел вернуть пленнику его султанские регалии, конфискованные вместе с другими сокровищами в Бруссе. Поневоле гордый турок надел свой тюрбан, украшенный жемчугами, и взял в руку жезл – символ его прежних побед. Султана в таком облачении потчевали винами из его собственного погреба. Он, однако, не прикасался к кубку и не пробовал ничего. Перед ним его лучшие женщины, раздетые донага, ожидали победителей.
Среди них он видел свою фаворитку Деснину, сестру покойного хана сербов, христианку, которой султан был увлечен настолько, что не принуждал ее принять исламскую веру.
Ему приходилось сидеть неподвижно и безмолвно, в то время как напротив в клубах кадильного дыма он видел белые силуэты женщин, которых он ласкал и которых он отбирал для себя из пленниц. Среди них – черноволосые армянки, светловолосые черкешенки, пышнотелые русские женщины и ясноглазые гречанки. До сих пор никому не дозволялось видеть этих женщин вне гарема.
Азиатские вожди устремляли на Баязита свои взоры – любопытные, насмешливые или полные ненависти. У султана были основания поразмыслить над содержанием писем, которые год назад он писал повелителю этих тюркских воинов. Надменное, гордое выражение его лица скрывало сотрясавшую его, как лихорадка, ярость. Он не мог принимать пишу.
Как Тимур воспринимал его султанское облачение? Было ли ему все равно, или одежда Баязита вызывала любопытство эмира? Тимур в самом деле считал султана почетным пленником или приглашение на пир было скрытой насмешкой? Никто этого не знал, да и султан вряд ли хотел докопаться до истины. В его ушах звучали грохот тюркских барабанов и завывание труб. Под их сопровождение степные сказители исполняли оду в честь победителей.
Баязит судорожно сжимал свой золотой жезл, его тучное тело тряслось от душевных мук. Когда же хозяева пира велели его баядеркам петь любовные песни турок, султан не выдержал. Поднявшись, он пошел к выходу. Ему позволили уйти. Два тюркских воина вскочили, подхватили султана под руки и повели между участников пира. Голова Баязита, увенчанная тюрбаном, склонилась на грудь.
Позже Тимур велел отослать Деснину Баязиту вместе с посланием, что он возвращает султану его любимую жену.
Так умолк Гром, истощивший свои силы в битвах и кутежах. Гордый, но униженный султан умер через несколько месяцев.
У ВОРОТ ЕВРОПЫ
Турки были разгромлены так основательно, что второго сражения не понадобилось. Анкара капитулировала – Бруссу и Никею захватили в ходе преследования отступавших войск Баязита. Во всех направлениях Малой Азии разбегались толпы разгромленных турок во главе с ханами, пашами и командирами армейских подразделений. Рыбацкие лодки и прогулочные барки доставляли массы беглецов на острова посреди моря. Даже греческие и генуэзские галеры помогали остаткам войска султана перебраться на европейский берег.
Неясно, что побудило христиан помогать своим притеснителям. Может, щедрая плата за перевозки, а может, традиционная политика греков, ищущая расположения у всех без разбору. Их агенты обязались помочь Тимуру деньгами и кораблями, если он выступит против султана. Двуличие греков привело в ярость Тимура, особенно после того, как они отказались переправить его тюмены в Европу для преследования турок.
Через месяц на азиатском берегу не осталось ни одного вооруженного турка. С другой стороны, на европейском берегу не было ни одного тюркского воина. Всадники из Самарканда двигались вдоль берега и смотрели через пролив на позолоченные купола Константинополя. Они промчались галопом по давно скрывшимся под землей развалинам Трои, где когда-то блистала Елена Прекрасная. Позже они обнаружили крепость рыцарского ордена Святого Иоанна в Смирне. Уже наступила зима, сезон дождей, но Тимур, узнав о том, что Смирна выдержала шестилетнюю осаду войск Баязита, поехал взглянуть на город.
Рыцари-христиане в крепости, стоявшей на вершине холма у берега моря, отказались капитулировать. Тимур блокировал ее. Саперы повели подкоп под стены крепости. Прикрытием для саперных работ служил обстрел из луков и огнеметов. Тимур велел также строить мол, чтобы перекрыть горловину бухты. Двух недель наблюдения за этими приготовлениями было для рыцарей более чем достаточно. Они стали пробиваться с высоты к своим галерам до того, как путь к морю был бы перекрыт. Пробиться к кораблям удалось трем тысячам рыцарей, отбивавшихся мечами и веслами от несчастных жителей города, последовавших за ними. На другой день с острова Родос прибыл флот спасения.
Когда галеры приблизились к берегу, тюркские воины, занявшие крепость, приветствовали гостей ужасным способом. Отрубленной головой одного из рыцарей они зарядили баллисту и выстрелили в ближайшую галеру. После того как флот христиан ушел, покинули Смирну и воины Тимура, оставив позади две башни из отрубленных голов.
Во время покорения Тимуром Малой Азии два повелителя, которых он желал заполучить в качестве пленников – Кара Юсуф и султан Ахмед, – спасались бегством в разные места. Повелитель Багдада скрылся при дворе мамелюков, туркменский же хан выбрал более надежное убежище – Аравийскую пустыню. Египет, открытый теперь для вторжения армии Тимура, поспешил признать его власть над собой. Эмиру предложили выкуп, а имя его стало упоминаться в пятничных молитвах. Несчастного Ахмеда заковали в цепи и бросили в тюрьму.
