Фред Верморел - Sex Pistols - История изнутри
предместье Йорка
Это правда здорово — знать, что за пределами Йоркшира кто-то понимает, что мальчики из «Паблик Скул» не просто юные «пердуны». Чувак из моего дома, его зовут Р., он знает вас и шлет вам привет.
Вряд ли кто-то еще есть в Новой Волне. Я даже пытался начать свою группу, но никто со мной не пошел! Однако, несколько людей есть, кому можно доверять.
Один монах тут увидел последний номер (журнала «Анархия») и пытался разыскать ваш адрес. Он еще сказал мне, чтобы я немедленно снял значки с Секс Пистолз, которые я ношу. Однако, не надо его так уж осуждать, он ведь из дураков высшего сорта. Передайте привет секретарше в оффисе...
Привет Секс Пистолз!
Я 16-летняя немецкая девушка. Мой рост 171 см, серо-зелено-голубые глаза и русые волосы. Я прочитала ваше интервью в Браво и я подумала: Гретель, ты должна написать этим мальчикам, у которых такое шило в задницах. Мне нравятся мальчики, мотоциклы, машины и быстрая езда. Я ненавижу зануд, которые только смотрят в газеты или книги. Музыку я люблю слушать такую: KISS, ELO, SAILOR, RICK Dees + Cast of Idiots и вашу музыку тоже. А вы также сексуальны, как ваше название? Если есть возможность встретить вас, напишите мне. Я не та девочка, которая говорит я люблю тебя или я жить без тебя не могу, но я просто хочу поговорить с вами. Сейчас у меня нет бой-френда. Я жду нормального парня и у меня есть время. А есть ли у вас герл-френдз? Со школой закончено, я сейчас работаю. Это секретарская работа. Мои друзья говорят: это не та работа для меня, я должна быть актрисой, потому что у меня хороший рот и талант для этого. Но сейчас я заканчиваю. Пожалуйста, ответьте мне. Гуд-бай.
ГРЕТЕЛЬ
P.S. Теперь каждый день я буду ждать почтальона.
Уважаемый Глиттербест!
Я пишу затем, чтобы узнать существуете ли вы еще. я очень огорчена тем, что Секс Пистолз распались, я знаю все говорят, что они правильно сделали, но я так не считаю Они позволили властям победить себя прежде, чем мы бы все собрались и скандировали за пистолетов. Мне не представилось случая увидеть пистолетов живьем, теперь я думаю мне вряд ли удастся вообще, и это такая невезуха. Все мои друзья по несколько раз сходили, а я нет, и у меня такое чувство, что этот чертов мир остановился, потому что я уже ничего не слышу о Пистолз. Я полюбила их навсегда. Я правда не знаю, почему они обломали Сида, он ведь был единственный, на мой взгляд, кто поддержал дух пистолз в Америке. По мне он здорово смотрелся, когда его лицо и грудь были залиты кровью. Я думаю Джонни изменился больше, чем кто-то другой. Мне понятно, что эти телохранители и тд. лишь доказательство того, что он единственный из них, кто смог утвердить себя как настоящую звезду, но я люблю пистолетов с тех пор, когда он был нахальным подонком и материл билла грюнди (писем с Кэпитал он не заслужил), вот за что я люблю Джонни. Высокомерного, с твердыми мнениями, но теперь его уже вежливо спрашивают, и он несет всякую ахинею, да, я думаю так оно и есть, потому что я собрала все, что смогла найти о пистолз, и он говорит одно, а через минуту другое. И чему мне, фанке, следует верить? Думаю, он сейчас сильно испуган, и я правда сочувствую ему, и в моем сердце всегда будет место для Джонни Роттена. Мне не выпало счастье родиться в Лондоне и увидеть секс пистолз в их ранние годы.
Пожалуйста, пришлите мне какой-нибудь торжественный глянцевый плакат о неувядаемых секс пистолз. Я собираю их и буду очень признательна, я вложила деньги. Да, и поблагодарите Сью за то, что она позвонила мне и поговорила со мной, когда мне просто был нужен человек.
Все, кто говорят пистолз мертвы просто кретины. ПИСТОЛЗ НЕ УМРУТ НИКОГДА.
ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ОТВЕТЬТЕ — спасибо.
ШИРЛИ X
ПОДОПЛЕКА
МОЛОДЫЕ ГОДЫ И ПРЕСТУПЛЕНИЯ МАЛЬКОЛЬМА МАКЛАРЕНА
Отец Малькольма, шотландец по фамилии Макларен, ушел из дома, когда Малькольм был ребенком. Мать Малькольма, еврейка, вышла замуж снова, взяв фамилию Эдварде, и вместе с мужем успешно начала оптовую фирму одежды. Малькольм рос в лондонском уголке Эджвор с братьями — старшим родным и младшим сводным, среди благополучия среднего класса.
Отношения Малькольма с матерью и отчимом всегда были напряженными. Преследуемый отсутствующим отцом, он искал убежища и участия у своей бабушки по матери и у тетушек, которые воспитывали его наравне с родителями. Тетушки были португальскими еврейками, впитавшими в себя богатые традиции Западного Лондона. Им приходилось петь Малькольму похабные мюзик-холльные песенки, знакомить его с неприличными анекдотами о Мари Ллойд, а также зачитывать ему Чарльза Диккенса.
Закончив школу в 16 лет (не сдав 2-ую ступень), Малькольм устроился на работу клерком в винном оптовом магазине на Оранж-стрит. К тому времени он уже был модом, и летние каникулы 1963 провел как настоящий мод, болтаясь по казино Южной Франции, где он увидел Дионну Варвик и был ею пленен.
В следующем году, не поступив в Королевскую академию Драматических Искусств, Малькольм направил свои стопы в Колледж Искусств Харроу, где ФВ (Фред Верморел — п. п.) впервые его встретил.
В 1964 Арт-Колледж Xарроу представлял из себя лабиринтообразное здание XIX века из белого камня, с витыми железными оградами. Это был своеобразный центр, куда стекались с окрестных миль богема — к местным беспутным компаниям добавлялись битники, наркодиллеры, сексуальные извращенцы и моды.
Разногласия Малькольма с его матерью обострились до того, что его выгнали из дома и ему пришлось покинуть колледж. Короткий период в Харроу он провел, ночуя на кладбище Хилл среди надгробных камней, куда ФВ приносил ему свежие новости из окружающего мира. Впоследствии ФВ нашел более удобное средство сообщения, позаимствовав старый помятый Форд у одного приятеля. Этим приятелем был Гордон Свир, брат Вивьен Вествуд. Навестив как-то Гордона, Вивьен была заинтригована эксцентричным рыжеволосым пассажиром, спящем в машине Гордона. На попойке у Шреда Уита она была представлена Малькольму и немедленно влюбилась в него: «самый экстраординарный человек, которого я встречала».
Малькольм, однако, не был настолько ею впечатлен, чтобы забыть о своих провалах на поприще искусства: на женщин у него не было времени.
Портретист Королевской Академии Теодор Рамос, читавший в Харроу историю искусств, дружески отнесся к Малькольму и взял его под крылышко. Порочная «учтивость с обратным знаком» Рамоса многое добавила к циническому шарму самого Малькольма. ФВ помнит как Рамос, будучи центром спектакля, посвященного окончанию семестра, устрашающе провозглашал одному студенту: «Плохой, дошедший до края, становится хорошим». Через 15 лет Малькольм скажет это Стиву Джонсу и Полу Куку.
