Джессика Уотсон - Сила мечты
«Розовая леди» отлично справилась с этим штормом, но через какое-то время я вдруг почувствовала, насколько сильно я устала. Волны швыряли нас в разные стороны, и сейчас, когда я пишу об этом, я вижу, что ничего серьезного мне не угрожало. Но хотя ситуация была не слишком опасной, я беспокоилась, и нервы мои были несколько напряжены. Время от времени я слышала, как приближается большая волна, и пристегивалась, но в остальные моменты я была сосредоточена на чем-нибудь другом и ничего не замечала, пока нас не накрывало. Я набила несколько синяков и шишек, и это было совсем не весело. Я как раз делала ежедневный телефонный звонок и разговаривала с Брюсом, когда на нас с силой обрушилась, наверно, самая гигантская волна за этот шторм. Звонок вышел не самым удачным, потому что настроение у меня было плохое, как и у Брюса, – так что мы ограничились парой слов. Повесив трубку, я на минуту потеряла над собой контроль, и из глаз у меня потекли слезы. Забавно: в те моменты, когда мне трудно держать себя в руках, простой телефонный разговор запросто может окончательно лишить меня остатков самообладания. Я справлялась гораздо лучше, если держала все в себе. Можно было бы подумать, что разговор должен успокаивать и подбадривать, но чаще всего после него становилось только хуже.
Наконец, ветер стих, и я погрузилась в прерывистый сон. На следующий день настроение у меня стало гораздо лучше, даже несмотря на холод и сломанный обогреватель. Боб прислал мне прогноз погоды, и я обрадовалась, увидев, что в оставшуюся до мыса Горн часть пути плохая погода мне не грозит. Выспавшись, я начала мечтать о чашке настоящего, «правильного» кофе, но на это точно не следовало рассчитывать до возвращения домой: такой кофе не сделаешь на воде со странным привкусом и на сухом молоке.
Четверг, 7 января 2010 года
Приблидаюсь к мысу Горн
В среду ветер снова поднялся до 40 узлов, устроив мне веселую жизнь и качку. С тех пор он равномерно стихал, достигнув теперешней отметки в 8 узлов, его едва хватает, чтобы мы хоть чуть-чуть двигались.
Видимость была не очень, вполне в духе Южного океана, когда не переставая моросит мелкий дождь, и нет ни малейшего намека на ясное голубое небо. Но я не жалуюсь. Как я уже говорила, по-своему это не менее красиво, чем солнечный свет и синяя вода. Будем оптимистами: чем хуже видимость, тем меньше видишь этой серости!
Хорошие новости: я легко решила проблему с блоком на гика-шкоте. Увы, есть и плохие. Я все вчерашнее утро потратила на то, чтобы починить обогреватель, но он пока все равно не работает как надо! Но главное, все жизненно важное на яхте в порядке, так что неработающий обогреватель даже почти и не проблема. Так, необязательная деталь.
Я уже начинаю испытывать приятное возбуждение: до мыса Горн осталось лишь чуть больше 500 морских миль.
На сегодня все. Мои пальцы стремятся нырнуть обратно в уютные теплые перчатки!
Пятница, 8 января 2010 года
Штиль
Быстро и вкратце пишу новости. Сегодня штиль, но с нами опять альбатрос. Всего 450 морских миль до мыса Горн, и я волнуюсь еще больше, ведь мама с папой сегодня вылетели из Австралии, чтобы посмотреть, как «Розовая леди» огибает мыс!
Запись «Штиль» получилась действительно короткой, и не без причины. Мне постоянно приходилось следить за тем, чтобы не провалиться в депрессию. Где-то в глубине моих мыслей затаились тоска и разочарование. И тот момент стал первым за все путешествие, когда я всерьез им поддалась. Я горжусь умением держать мысли в узде и сохранять душевную стойкость, необходимую для этого путешествия, – и в том, что я потеряла их, пусть даже ненадолго, признаться тяжело. Того, что до мыса Горн рукой подать, было недостаточно, чтобы держать меня в тонусе, и я сломалась. Все потому, что мы никуда не двигались, даже казалось, будто мы плывем назад. Пятницу и субботу я перенесла еще нормально. Я почти получала удовольствие, разглядывая вздымающиеся массы воды, блестящие, как стекло, и мрачные небеса, – но когда и в воскресенье ничего не изменилось, все тот же штиль, никакого движения, и мы просто болтались на месте, я начала плакать и не могла остановиться.
Мы ведь почти доплыли до мыса, и это расстраивало еще больше, потому что австралийский издательский дом «Ньюс Лимитэд» оплатил маме с папой перелет в Чили. Они собирались вылететь из Пунта-Аренас (Чили), чтобы посмотреть, как я буду огибать мыс Горн. За пару дней до этого мне сообщили, что надо мной пролетит самолет, и с него сфотографируют мою яхту, огибающую мыс. Уже и это известие меня взволновало, а когда потом мне еще сказали, что на самолете будут мама с папой – такую новость я вообще еле переварила. Мне не хотелось заставлять их ждать и становиться причиной лишних расходов, но я ничего не могла поделать. Возможно, я легче переносила бы медленный темп, будь я в тропиках, где могла бы, греясь на солнышке, управлять яхтой вручную, но здесь было так холодно, что я старалась проводить на палубе как можно меньше времени. Я пряталась в каюте, слушая, как гика-шкот без устали хлопает о гик. Обычно звуки, издаваемые яхтой, успокаивали, но сейчас, когда мы никуда не двигались, одних этих монотонных шлепков, глухих ударов и дребезжания было достаточно, чтобы понемногу сводить меня с ума.
Мне не хватало энергии даже на то, чтобы включить какую-нибудь музыку, и я просто сидела там, плакала и жалела себя. Думаю, уныние охватило меня потому, что я была выбита из привычной колеи, а еще, может, потому, что мама с папой были не дома. Я очень радовалась за них, ведь этот полет должен был стать своеобразной наградой за все, что они сделали для меня. Просто обычно, как только мне становилось немного грустно или накатывала тоска по дому, мне достаточно было только представить их дома, чтобы стало легче. Но когда я услышала, что они летят через Анды, то подумала обо всех тех удивительных вещах, которые они видят вокруг, и слегка позавидовала. Ведь я-то сама болталась на одном месте! Мне не терпелось самой добраться до Чили, так я завидовала родителям.
Это был один из тех дней, когда я просто не могла найти достаточно сил или причин, чтобы вытянуть себя из трясины тоски. Жалеть себя – вот и все, на что я была способна, и я не хотела слышать о том, как все там, дома, ныряют, плавают и занимаются серфингом под ярким солнцем, когда я такая замерзшая и несчастная. Так что звонки и письма помочь мне явно не могли. Все как-то наложилось одно на другое, а еще и холод пробирался прямо под кожу, отчего работать становилось крайне тяжело. Я старалась не обращать внимания на качку и удары волн, не думать о том, что мы дрейфуем не в том направлении, но все равно не могла вытянуть себя из ямы, в которую провалилась. Хорошенько поплакав, я устроила себе разнос. Достала книгу, чтобы попробовать переключиться. Не могу описать, какое облегчение я испытала, когда ветер наконец-то поднялся, и мы снова начали двигаться вперед!
