Александр Широкорад - Русская Мата Хари. Тайны петербургского двора
В Париже Матильда встретилась с еще одной своей былой соперницей – Верой Трефиловой. «Узнав адрес Трефиловой, я сразу же поехала к ней в отель «Савой». Выглядела она удивительно молодо, и Дягилев стал сразу же ее уговаривать выступить у него в Монте-Карло. Трефилова давно не появлялась на сцене и не занималась, но к спектаклю подготовилась превосходно, и когда мы увидели ее в «Лебедином озере», то были поражены ее безупречным классическим танцем. В каждом жесте балерины чувствовалась наша школа с ее грациозными движениями и изящными позами. Одним словом, она показала такой высокий класс мастерства, какого здесь уже давно не видели и, вероятно, даже уже и не помнили. Трефилова была исключительно хороша в «Лебедином озере», своем лучшем спектакле. Впоследствии ни одна из балерин, выступавших в этом балете, не смогла соперничать с Трефиловой».
С 1920 года и вплоть до 1941 года Матильда состояла в переписке с братом Юзефом (Иосифом), оставшимся в Петрограде. Письма приходили в оба конца беспрепятственно. Кроме того, Матильда периодически посылала брату посылки с одеждой и продуктами, вначале через организацию Гувера, а потом и через другие агентства.
С 1906 по 1914 год Кшесинскому приходилось выступать в частных театрах как в столицах, так и в провинциях. Из рецензии на его выступление 4 января 1913 года в Пскове: «Немного грузноват, но лихо и ловко танцует».
В 1914 году Иосиф вновь был принят в Мариинский театр, где протанцевал до 1928 года. В 1927 году ему было присвоено почетное звание «заслуженный артист республики». В 1928 году он создал передвижную балетную труппу. В следующем году Иосиф поставил в Ленинграде в Доме музыки Выборгского района балет «Красный мак».
Кшесинский был женат второй раз на Цицилии Спрешинской и воспитывал двоих детей – Романа и Целину. У Иосифа осталась прекрасная квартира, в которой он жил к февралю 1917 года.
В 1922 году польские власти предложили Кшесинскому место в Варшавском театре, но он отказался. Матильда пишет: «…мне хотелось, чтобы он с семьей приехал ко мне во Францию. Дягилев помог мне в этом деле, написав письмо, в котором предлагал брату выступить с его труппой. Мне удалось достать для него французскую визу и выслать денег на дорогу через Финляндию. Но он ответил, что хочет остаться в Петербурге и что у него все есть и он ни на что не жалуется».
В своих мемуарах Кшесинский пишет: «Я никуда не поеду, ибо без наших северных березок, без наших болот с куличками долго не проживу, они мне и милы, и дороги, а вот по Союзу везде от Ленинграда до Владивостока еще поезжу».
В сохранившихся отрывках мемуаров Кшесинского меня удивили две вещи. Во-первых, он вместо СССР часто пишет «Советская Русь». Если бы он писал воспоминания для властей, думаю, он бы употреблял официальное название страны, а «Советская Русь» – думаю, это от души. Юзеф стал русским человеком польского происхождения. Ну а во-вторых, Иосиф ни разу не упомянул в воспоминаниях Матильду. Почему? Не знаю и не хочу делать предположения.
Из воспоминаний Матильды: «Дочь Юзефа, Целина, окончила балетное училище и выступала на сцене Мариинского театра. Судя по фотографиям, она была очень похожа на меня, и, как писал брат, в училище считали, что она напоминает меня манерой танца. Потом брат писал, что дочь вышла замуж за инженера [Севенарда. – А.Ш. ], оставила сцену и уехала в Сибирь. А Ромичек, его сын, пропал без вести, но при каких обстоятельствах, Юзеф не сообщил. Последнее письмо я получила от него в самом начале 1940 года. Лишь много лет спустя я узнала, что мой бедный Юзеф и его третья жена умерли во время блокады в Ленинграде. Возможно, они погибли от голода и холода».
Фраза «очень похожа на меня» ничего не доказывает, но наводит на размышления. Ну а Иосиф действительно умер в блокаду в 1942 году в Ленинграде. Ряд историков театра пытались установить точную дату его смерти и место захоронения, но все было безуспешно.
На вилле в Кап-д’Эль Матильду и Андрея часто навещал великий князь Дмитрий Павлович. Обычно он приезжал на юг Франции весной или осенью и останавливался у знакомых. «Как-то раз он заехал ко мне, – пишет Кшесинская. – Тогда он жил в Каннах, на вилле известного богача сэра Мортимера Дэвиса, чья жена славилась красотой. Слуга великого князя надеялся, что тот останется на ночь у меня на вилле, так как в Каннах он каждый вечер кудато ходил и почти не спал. В это же время у меня отдыхали князь Эристов, князь Никита Трубецкой и полковник Кульнев. Вечером, после обеда, мы отправились в МонтеКарло в игорный клуб. Мы с Андреем возвратились рано, а Дмитрий Павлович пробыл там до утра вместе с моими гостями. Так что великому князю так и не удалось у меня выспаться, как надеялся его слуга.
Весной, когда мы с Андреем были в Париже, мы пригласили в ресторан «Арманвиль» великую княгиню Марию Павловну вместе с мужем, князем Н. Путятиным, великого князя Дмитрия Павловича, графа Н. Царнекау, а также полковника Кульнева. В последнюю минуту великого князя что-то задержало, но он обещал присоединиться к нам позже. После обеда мы поехали в модное кафе «Акация», чтобы выпить вина и потанцевать. Здесь к нам и присоединился Дмитрий Павлович, и мы все отправились в «ПалеРояль», где в винном погребе находилось кабаре. Приехали мы рано, и там еще никого не было, а оркестр стал играть нам русскую музыку. Мы заказывали музыкантам все, что хотели, но потом появились две английские пары и начали заказывать американские мелодии, а мы по-прежнему просили исполнять русские. Англичане были очень недовольны, и тогда мы стали уговаривать великую княгиню что-нибудь спеть. Она долго отказывалась, но потом согласилась – при условии, что потом я станцую «Русскую». Когда мы все решили, великая княгиня превосходно спела романс «Калитка», а я станцевала «Русскую». Как только я закончила, оба англичанина поднялись из-за столика и, держа в руках бокалы с вином, подошли к нам. Став на колени, они попросили нас принять вино как знак восхищения нашим мастерством. Это было так трогательно, что потом мы весь вечер развлекались вместе».
Тут следует добавить, что поскольку Мария Павловна Младшая была не дочкой, а всего лишь внучкой императора Александра II, она была лишь княгиней, но, увы, не великой. Кстати, сама Мария Павловна в мемуарах ни разу не упоминает ни о встречах с Кшесинской, ни о ней самой. Видимо, для нее Матильда была персоной, недостойной упоминания.
В Париже Дмитрий Павлович имел роман с Коко Шанель, с которой его сестра Мария Павловна, имевшая мастерскую по пошиву верхнего платья, поддерживала деловые отношения. В Биаррице он познакомился с красивой американкой, наследницей огромного состояния Одри Эмери. Она была младше великого князя на 12 лет. Дмитрий Павлович женился на Одри в 1926 г., когда ей было 22 года, а ему 34. Свадьба состоялась 8 (21) октября в Биаррице. На ней присутствовали Мария Павловна, княгиня Палей, родственники невесты, одним из свидетелей на свадьбе был американский посол Херик.
