Ги Бретон - В кругу королев и фавориток
В начале марта 1600 года договаривающиеся стороны пришли, наконец, к согласию. Великий герцог давал за племянницей 600000 золотых экю, из которым 350000 будут выплачены в день свадьбы, а остальная сумма должна была компенсировать имевшийся долг.
Итог переговоров показался Генриху IV удачным, и потому он, не говоря ни слова Генриетте, направил г-на де Сийери во Флоренцию подписать брачный контракт.
После подписания было официально объявлено об обручении, и Генриетта д`Антраг, возмущение которой можно было понять, отреагировала на это столь громогласно, что итальянские послы, слышавшие ее вопли, в основном стоя под дверью, поспешили попрятаться по своим комнатам. Попавший в большое затруднение король начал с того, что подарил ей земельное владение в Вернее, возведенное в маркизат, что послужило ей некоторым утешением, потом верой и правдой поклялся, что не собирается жениться на Марии Медичи. К Генриетте снова вернулась надежда. Зная, что он очень влюблен, она надеялась, что сможет добиться от него всего, даже разрыва с Тосканой…
Успокоившись на какое-то время, она снова стала мягкой и нежной и, как утверждают некоторые, «одарила короля новыми удовольствиями…».
Однако время шло и с каждой неделей Генрих IV все больше нервничал. На седьмом месяце беременности Генриетты он с тревогой думал о том, что если она разродится мальчиком, он окажется в ловушке между обещанием жениться, подписанным в Мальзербе, и обязательством, подписанным г-ном Сийери во Флоренции. Возможность такой ситуации мешала ему спокойно спать.
К счастью, на помощь ему пришло само небо. Однажды в Фонтенбло, когда Генриетта спала, в открытое окно ее комнаты влетела молния и прошла через кровать. Фаворитка так перепугалась, что у нее случились преждевременные роды и она произвела на свет мальчика, который почти сразу умер.
Узнав об этом событии, Генрих IV почувствовал огромное облегчение. Он обнял несчастную Генриетту, чьи мечты разом испарились, и с легким сердцем уехал в Лион.
Всю дорогу он резвился, как мальчишка, а встретив друзей, закатил пирушку, потом остановился в Мулене и провел там целую неделю в объятиях Мари Бабу де ла Бурдезьер, одновременно обмениваясь любовными письмами со своей флорентийской невестой. В одном из них, избытке хорошего настроения, он написал: «Как вы желаете мне сохранения моего здоровья, так и я желаю вам того же, чтобы после вашего приезда мы смогли произвести на свет хорошенького ребеночка…»
Эта переписка становилась день ото дня все более нежной. Король называл свою невесту «моя госпожа» и, по обыкновению, впадал в экзальтацию, клянясь ей в вечной любви и целуя «миллион раз» ее ручки. Мало-помалу, захваченный собственной игрой, он почувствовал влечение к этой маленькой флорентинке, которую и знал-то только по портрету, к тому же сильно приукрашенному…
Было решено, что бракосочетание состоится во Флоренции, по доверенности, и король принялся искать человека, который смог бы представлять его в столь торжественных обстоятельствах.
Но так как у него не было никаких понятий о приличиях, он не придумал ничего лучше, чем выбрать для этой цели Роже де Бельгарда, бывшего любовника Габриэль д`Эстре, того самого, которого он однажды обнаружил под кроватью своей любовницы…
Церемония состоялась 5 октября, и провел ее кардинал Альдобрандини, специально присланный папой.
Узнав, что все свершилось, Генриетта, находившаяся в Лионе, куда ее вызвал король, вновь поддалась приступу гнева. Она обозвала своего любовника лжецом и спросила у него, когда должна приехать его «банкирша».
— Сразу же, как только я очищу двор от всех шлюх, — ответил король.
После этого между ними на несколько дней установился заметный холодок.
30 октября Мария Медичи высадилась в Тулоне. 3 ноября она прибыла в Марсель, 16 — в Экс, а 2 декабря в Лион, где, к своему удивлению, не нашла короля. Развязный и безответственный, он, оказывается, отправился в небольшое путешествие в обществе Генриетты, с которой снова помирился…
Из путешествия он возвратился только через неделю.
А так как в момент его возвращения было девять часов вечера, он прямиком направился к королеве и принялся колотить в дверь ее комнаты. Она собиралась спать и уже разделась. При виде собственного мужа она упала на колени, но он поднял ее, взял на руки и в долгом поцелуе припал к ее губам.
— Я надеюсь, что вы одолжите мне краешек вашей постели, поскольку я не привез свою, — сказал он. И не дожидаясь ответа, разделся и лег рядом с Марией Медичи.
Через десять минут она стала королевой Франции…
ГЕНРИЕТТА Д`АНТРАГ ХОЧЕТ ПОДНЯТЬ ВСЮ ЕВРОПУ ПРОТИВ КОРОЛЯ
Когда любовь чрезмерна, она полагает, что ей все позволено.
КампистронПервый контакт новобрачных оказался не особенно удачным. Король нашел королеву дряблой, пресной, слишком толстой, глуповатой и неопытной, тогда как Марию Медичи мучил исходивший от короля сильный козлиный запах. Историк, современник тех событий, сообщает даже, «что от него так воняло, что ей стало дурно» [77].
Короче говоря, у каждого из них была «своя причина не ощутить любовного опьянения», и потому оба сохранили не слишком приятное воспоминание о первой брачной ночи. Но они вступали в брак не для того, чтобы развлекаться, и на следующую же ночь, несмотря на неприязнь друг к другу, они мужественно встретились вновь ради общего дела и постарались потрудиться не напрасно.
Как известно. Господь помогает усердствующим: королева понесла.
Король немедленно покинул Лион и возвратился в Париж, где его ждала, Генриетта д`Антраг. После нескольких дней, отданных долгу, он разрешил себе немного наслаждения. Толстая и нескорая умом флорентийка вызвала у него ностальгию по тонкой и умной любовнице. Едва добравшись до столицы, он сразу отправился в особняк Ларшан, где жила Генриетта, и доказал ей, что женитьба нисколько не лишила его сил. Любовники не покидали постель несколько дней. Когда же, наконец, встали, Генриетта также оказалась беременной…
* * *Желание вновь встретиться с женщиной, которую любил, побудило короля совершить грубейшую ошибку: он оставил Марию Медичи одну в компании разномастных авантюристов, которых она привезла с собой из Италии и которые составляли ее свиту.
Среди этой своры бессовестных типов были двое, женщина и мужчина, которым вскоре предстояло сыграть во Франции катастрофическую роль. Ее звали Леонора Дози, его — Кончино Кончини…
Она была молочной сестрой королевы; умная, честолюбивая, ловкая, Леонора пользовалась большим авторитетом у флорентийки, которая только и думала о том, как бы доставить ей удовольствие. По словам одного из ее биографов, это была «маленькая, очень худая, очень смуглая, хорошо сложенная особа с резкими и правильными чертами лица». Ей было двадцать семь лет.
