Мария Спендиарова - Спендиаров
61
На этом же вечере исполнялась пьеса «Эйдари» Н. Тиг-Раняна, послужившая основой «Персидского марша».
62
Из дневника Марины Спендиаровой: «Папа, Надежда Васильевна(Холодовская — учительница детей Спендиарова) и МарияЛюбимовна (Дюльбори — доктор) целые дни на митингах и народных собраниях».
63
Из дневника Марины Спендиаровой: «26 июля 1917 года. Концерт прошел великолепно. Красота была необыкновенная. По холмам — амфитеатр, усыпанный публикой. Внизу — люди, люди, люди… Из «Чертова домика» — музыка, а сверху луна — тихая, ясная, круглая. Папин хор исполнил «Хор поселян» и «Легенду». (Хором Спендиарова исполнялись также «Не плачь над трупами павших борцов» Н. Черёпнина, «Эй, Ухнем» А. Глазунова, русские и украинские народные песни.)
64
Курултай — татарское Учредительное собрание. Курултайцы — его сторонники
65
Из воспоминаний подруги девочек Спендиаровых Е.А. Герке: «Помню, как на стеклянную террасу (дома Спендиаровых) поднялся высокий человек в куртке из солдатского сукна. Он сказал, что он большевик, что в городе бесчинствуют курултайцы. «В вашем доме искать не будут, спрячьте на несколько часов…» — сказал он. Его спрятали в надежном месте…»
66
Из воспоминаний Марии Спендиаровой: «Папин письменный стол и все находящееся на нем притягивали меня. Там были карандаши простые и цветные, машинки для очинки карандашей, насыпанные в узкий сосуд стеклянные шарики, о которые вытирались перья, пресс-папье в форме лежащего кабана, Длинные резинки в виде толстого карандаша и гипсовый портрет Стасова. Кроме того, там были ящички из-под сигар, в которых хранились гвозди, гайки и другие мелочи».
67
Содержание оперы «Алмаст»:
Иранские войска под предводительством Надир-шаха безрезультатно осаждают крепость Тмкаберд. Ее защищают армянские воины, руководимые мужественным князем Татулом.
Старый шейх советует Надир-шаху подослать к жене Татула — тщеславной красавице Алмаст — ашуга для того, что бы тот обещанием персидского трона и славы склонил княгиню к измене.
Ашуг проникает в чертоги княгини. До его прихода Алмаст, охваченная мрачными предчувствиями, вспоминает об услышанном ею роковом пророчестве. Ашуг воспевает красоту Алмасы сулит ей царскую корону, и в ее душе оживают властолюбивые мечты.
Алмаст терзается противоречивыми чувствами — любовью к мужу и тщеславием. Ее душевный разлад достигает предела на пиру, устроенном Татулом в честь победы над персами. Танцуют девушки, мужчины, веселит всех шут, наряженный индейским петухом.
В трагическом танце Алмаст принимает решение. Она наливает снотворное в кубки Татула и воинов.
Опьяневшие воины засыпают. Алмаст призывает врагов горящим светильником. В крепость проникают персы и убивают воинов и Татула.
Надир-шах призывает к себе Алмаст. Он объявляет ей, что она будет его наложницей. Алмаст охвачена любовью к убитому князю и раскаянием. Она хочет убить Надира, но шах выхватывает у нее кинжал, и княгиню уводят на казнь.
68
Концерты устраивались в пользу просветительных учреждений.
69
Так называли в народе денежные знаки белогвардейского правительства.
70
В.В. Орловский рассказывал мне, что Спендиарова особенно интересовал вопрос национальной политики большевиков, столь близкой его творческому и гражданскому миросозерцанию. «С волнением слушал он о том, что эта политика несет нациям равноправие, свободное развитие всем национальным культурам, — говорил Орловский. — Возможно, что во время этих бесед, имевших место в первые месяцы после установления в Армении советской власти, в душе композитора зародилось еще пока не высказанное решение поехать в Армению по окончании работы над оперой…»
71
В Судаке виноградарство было единственным занятием жителей, и, таким образом, в случае засухи или града население оказывалось обречено на голодное существование. «В период голода в Крыму в Судакском районе наблюдалась наибольшая смертность», — писала 25 июля 1923 года газет «Красный Крым».
72
Привожу написанные в форме письма воспоминания артистки Ф. Г. Раневской, встречавшейся со Спендиаровым во время его поездки в Симферополь:
«Дорогая Марина Александровна!
Помню Вашего чудесного отца, к памяти его отношусь благоговейно и хочу Вам рассказать об одной нашей встрече, особенно для меня дорогой. Есть люди, встреча с которыми как праздник, и, наверное, о таких сказал Чехов: «Какое наслаждение уважать людей!» Праздником была для меня встреча с композитором Спендиаровым. И теперь, когда я вспоминаю этого чистого, доброго человека, у меня на душе светлеет. Была зима — голодная и необычайно холодная для Крыма. Я в ту пору уже была актрисой и работала в Симферопольском театре. Однажды ко мне пришел удивительно симпатичный, очень застенчивый, очень деликатный человек. Это был уже прославленный композитор Спендиаров. Он рассказал мне, что в Судаке живет его семья, что семья большая, что очень плохо с продовольствием и что он очень беспокоится о детях, о которых говорил с большой нежностью. По совету ближайших друзей Александр Афанасьевич приехал в Симферополь с целью устроить концерт из своих произведений, для того чтобы на деньги от сбора купить муки и крупы. Когда он все это говорил, у него был смущенный, даже виноватый вид. После беготни и хлопот, очень его утомивших, в нетопленном, плохо освещенном зале состоялся концерт. Александр Афанасьевич был во фраке. Бледный, вдохновенный, он чудесно дирижировал такой же чудесной своей музыкой. Может быть, в спешке забыли отпечатать афиши или просто не до музыки было голодным людям, но зал был пуст… Я страдала за Спендиарова, который, к моему удивлению, явился ко мне после концерта очень довольный. «А знаете, дорогая, — сказал он, блаженно улыбаясь, — я очень доволен. Правда, сбора не было, но зато как играла первая скрипка, ах, молодец, первая скрипка!» И долго он еще расхваливал талант первой скрипки, а потом стал придумывать способ, как расплатиться с оркестрантами. Помнится, он попросил меня очень смущенно пойти с ним на рынок продавать часы с цепочкой для расплаты за концерт. Этого не понадобилось. Симферопольские друзья исхлопотали для него в Наркопросе все необходимое для его семьи, а музыканты, приглашенные Александром Афанасьевичем, отказались от компенсации. Встреча со Спендиаровым научила меня многому, а главное научила понимать, что такое художник.
