Владимир Фланкин - Гвардейские залпы
Огромный Краков был от нас в четырех километрах. Я приказал старшему сержанту Гребенникову расположить батареи строго от дома к дороге.
- Будем фашистов из Кракова выкуривать! Цыганистый, ловкий Гребенников, исполнявший обязанности старшего на батарее, стал выполнять приказ.
подавая звонкие команды.
- Это чья батарея? - к нам направлялся приземистый полковник, позади него шел наш командир полка.
Надо было доложить. Кузьменко глазами показал на полковника.
- Товарищ гвардии полковник! Шестая батарея Выборгского, краснознаменного... - я лихо перечислил звания и ордена нашего доблестного полка, - изготовилась для стрельбы по обороне противника в Кракове.
- Не позволю! Кто разрешал?! - голос полковника зазвучал на самых высоких тонах. - Разрушать одну из древнейших столиц? Кто разрешал?..
Это было удивительно и неожиданно. Брать разрешение, чтобы стрелять по фашистам! Ничего себе! "По своим городам стреляли! Стреляли с обливающимся кровью сердцем!" - хотелось ответить этому полковнику, но с ним был командир полка и я лишь сказал:
- Пока только направили установки, а так ждем разрешения...
Вообще-то я в принципе тоже был за то, чтобы не разрушать понапрасну старинный польский город.
- Никакого разрешения не будет! - полковник снял папаху и обтер лоб. Он обернулся к Кузьменко: - Дайте указание своему полку - без особой команды по Кракову не стрелять, - уже более спокойным тоном добавил он. - Сохраним этот красивый город. Тем более что не позднее чем завтра он все равно будет взят.
Кузьменко откозырнул.
- Но по подступам-то можно? - не удержался я. - Там же фашисты засели!
- Можно, и только как исключение, этой батарее! А вы персонально отвечаете, чтоб ни один снаряд не попал по городу.
Не стрелять так не стрелять!
- Устроились с ночлегом, старшина? - теперь только и осталось, что заниматься хозяйственными вопросами.
Стройный и подтянутый, всегда чисто выбритый, гвардии старшина Кобзев почтительно кивнул:
- Все в порядке, товарищ комбат. - Он повел меня в дом, где разместились расчеты.
- Кухня была?
- Была. И с кухни покушали, и так кое-что, - блеснул золотым зубом старшина. - Сами знаете, что с едой сейчас не проблема.
Стоило только посмотреть на сытые довольные лица батарейцев, чтобы вполне согласиться со старшиной.
- Много офицеров из штаба приехало. Помпотех, доктор, начхим и с ними еще...
- Ну, организуй питание.
Кобзев только улыбнулся. Он подвел меня к следующему дому.
- Здесь все наши. Оба дома по соседству. Пожалуй, хватит и одного поста.
- Из двух человек в смену.
- Есть...
И не такое уж большое подразделение батарея, а и в ней много людей, не связанных непосредственно со стрельбой. Это и старшина, и санинструктор, химинструктор, внештатные ординарцы, сапожник и другие лица. Все они, как правило, держатся и располагаются всегда вместе. И сейчас эта бригада не спеша устраивалась на ночлег.
Здесь же находились и прибывшие из штаба офицеры.
- А это что за божьи старушки? - в углу комнаты, где шли приготовления к ужину, сидели четыре женщины, закутанные в платки и черные одеяния.
- Были тут, когда мы пришли, - Кобзев озадаченно развел руками. - Сидят себе да бормочут: "Матка боска, Иезус Мария" да еще что-то. Выпроводить их в другую комнату?
- Пусть себе сидят, а то еще шум поднимут. Начнем спать ложиться - они живо смотаются... Пятая батарея, не знаешь, далеко встала?
- Вот за теми домами.
- Пойду-ка позвоню Комарову, как у него дела... Ужин проходил шумно и весело. Консервы и мясная лапша быстро уничтожались.
- Что же мы старушкам этим ничего не предложим? Может, они голодные?.. Ильчибаев!
Румяный, черноглазый башкир Степан Ильчибаев взял котелок с лапшой, обложенной сверху большими кусками свинины, и стал совать его в руки одной из женщин. Женщина, не поднимая головы, оттолкнула котелок.
- Ильчибаев, ты что им свинину суешь. Это вам теперь, башкирам, все равно, что конина, что свинина. А им, может быть, нельзя! - громогласно подсказал Кобзев. - У них и зубов-то, наверное, нет. Предложи что-нибудь другое.
Ильчибаев отошел обратно к столу.
- Дзинькуем, панове! - Женщина выпрямилась и улыбнулась.
Все сидящие за столом изумленно уставились на красавицу польку, прятавшуюся под старушечьим одеянием.
- И зубки у нее такие, что в любой момент какого хошь мужика загрызут! восхищенно забормотал за моей спиной старшина Кобзев. - Ишь какие ровные да белые!
Подняли головы и остальные три старушки. Две совсем молодые, четвертая чуть постарше. Она, очевидно, была матерью девушек.
Объяснив, что скоро вернутся, женщины, неловко передвигаясь в своих широченных нескладных нарядах, удалились.
И всполошились же все наши:
- Куда же они?
- Хоть бы поели чего!
- Вернутся ли?..
Неожиданное появление женщин так всех поразило, что уже было не до еды.
Начхим полка гвардии старший лейтенант Сауков, высокий, очень подвижный брюнет в очках, поспешно извлек из кармана расческу с поломанными зубьями и осколок зеркала и начал тщательно причесываться. Помпотех, озабоченно повозив ладонью по подбородку, подошел к Ильчибаеву и повлек его за собой в соседнюю комнату.
Женщины вскоре вернулись. В новых платьях и туфлях, они выглядели просто здорово. Мне даже стало неловко за пропитанные маслом и бензином ватные брюки и кирзовые сапоги моих боевых товарищей.
Та, что отталкивала котелок с лапшой, - а она, это было сразу заметно, верховодила среди женщин, - с высокомерной улыбкой взмахнула рукой, показывая, чтобы освободили стол. Все сидевшие поспешно вскочили.
Женщины принесли откуда-то посуду и скатерть и быстро навели порядок на столе. Так внезапно прерванный ужин, теперь уже с участием хозяек, развернулся вовсю. Громко зазвенели рюмки. Откуда ни возьмись появился знаменитый беспружинный патефон.
- Вот горе-то! Когда мы эту шарманку заменим? Даже неудобно, Николай Степанович!
Я наблюдал со стороны за веселящимися товарищами.
- Как тебя зовут? - смешно коверкая слова, ко мне подсела полька, которая командовала за столом. Она заметно раскраснелась и казалась еще более привлекательной.
- Иван.
- Тут все "Иван!" - женщина залилась смехом. - Как имя твое? Как зовут?
Она казалась такой простой и хорошей. И как-то смешно представилась:
- Хелька!..
- Как, как? - я даже не понял.
- Хелька! - и она капризно замотала головой.
- Елена, что ли?
- Хелька!
- Сколько тебе лет?
Хелька выставила сначала десять пальцев, потом восемь:
- Восемнадцать! Какая молоденькая... А муж есть? Хелька закивала и принялась объяснять, что муж ее, хозяин большой мельницы, куда-то убежал при приближении Советской Армии.
