Ольга Белан - Моя бульварная жизнь
А дальше — все, как в нашей статье про пироговскую семью. Вика начала узнавать такие подробности из жизни своего супруга, от которых за неделю поседела в свои неполные сорок лет.
Оказывается, у милого Олигарха давно была другая женщина. Да не просто женщина — проститутка из череповецкого стриптиз-клуба, куда наш герой любил частенько наведываться. Ему так понравилась стриптизерка, что он скопом купил весь этот стриптиз вместе с клубом. Он вообще отличался широкими сексуальными взглядами — одинаково любил проводить интимное время и с мужчинами, и с женщинами, а еще лучше — с теми и другими одновременно. И юная стриптизерка понравилась ему тем, что с удовольствием разделила с ним эти странные сексуальные забавы, — потом моя бедная Вика найдет в мобильном телефоне массу фотографий мощного группового секса с участием Олигарха и его пассии.
Кстати, его тело привезли почему-то в закрытом гробу и не позволили ни жене, ни сыну взглянуть на него — я тут же высказала предположение, что любителя сексуальных игрищ попросту убили, потому и выбрали такую мутную с точки зрения закона страну, как Черногория.
Вот о чем нам бы написать! Но, увы, еще и полгода не прошло, как появился в газете Юркин замечательный материал с дневниками. Больше того, передавшая их вдовушка положила на нашего главного информатора серьезный глаз и одолевала его звонками, приглашая к себе на Пироговку. Хитрый Юрка нашел выход из положения: он поехал в гости к вдовушке не один, а с целой группой товарищей — выполнять задание Эльсотоля. В светлую голову моего зама пришла идея снять фоторепортаж про настоящих русалок, которые развлекают новых русских. Художники нарезали из картона хвосты, стилисты накрасили моделек зелеными красками, фотографы вооружились вспышками, Юрка все это дело возглавил и повез эту полоумную команду к вдовушке на Пироговку.
Эти фотоочерки про русалок, чертей и всякие непотребства я ненавидела всей душой. Но это случай, когда против меня — вернее моего мнения, выступали все мои замы плюс главный художник. Они уверяли, что яркое пятно в газете обязательно нужно, что голые тела в таком издании, как наше, обязательно должны присутствовать. Я сопротивлялась-сопротивлялась, но потом сдавалась под их дружным мужским натиском. Увидев в газете эти так называемые голые тела, я снова приходила в неописуемый ужас, запрещала надуманные сюжеты и не разрешала вступать со мной в дискуссию. Но через месяц в кабинет прокрадывался на мягких лапках Эльсотоль — и все начиналось сначала.
Эти постановочные фоторепортажи были придуманы еще в старом «Виче». Потом — только уже в телевизионном формате — начали широко тиражироваться по ТВ. Они и сейчас процветают, к величайшему моему сожалению. Принято считать, что у нас народ — «быдло», и все «схавает». Только я с этой точкой зрения категорически несогласна.
Про Секридову и Жареные Гвозди
Я не знаю, что такое — красивый мужчина. По мне, красивый тот, кого я люблю в данный момент. И все — красивей не бывает. Но иногда, на экране кинотеатра или телевизора всплывает какой-нибудь Ален Делон — и я могу полюбоваться им как произведением искусства, как Моной Лизой в Лувре, как ботичеллиевой «Весной» в Уфицци.
Вот Жариковым в «Ивановом детстве» я так и любовалась. Конечно, гениальный Тарковский неспроста взял для своего сугубо строгого военного трагического фильма двух невероятно красивых артистов — Жарикова и Малявину. Их буквально неземная красота должна была подчеркнуть ужас и нелепость войны, ее трагизм, безысходность и мрак.
Наташа Гвоздикова Жарикова в кино не видела, зато ее сестра Люда была очарована юным артистом еще по роли Леля в кинофильме «Снегурочка». Она пропела все уши сестре про небесную красоту нового кинокумира, но Наташа слушала ее снисходительно — она сама была хороша до невозможности, и толпы воздыхателей буквально увивались за ней. И вот надо же такому случиться — они встретились на съемках фильма, который сегодня уже никто не помнит, — что-то там про окна и поезда. Причем Наташа опаздывала на пробы, а Женя ее ждал. Но он считался звездой, а она так, выпускничка неопытная, и он злился, что приходится какую-то фитюльку ждать, а она злилась, что опаздывает…
Эту историю они сто раз рассказывали в интервью — и газетам, и журналам, и ТВ. Оба, кстати, были к тому времени несвободны, ну еще бы, красота такая не залежится! — и оба прошли через непростой развод. А дальше грянула «Рожденная революцией» — один из первых советских очень удачных сериалов-детективов, и их популярность сравнялась. К красоте прибавилась слава, а склонные к шаблонам журналисты назвали их самой Красивой Парой советского кино. Отчасти это было правдой — несущие этот титул Алла Ларионова и Николай Рыбников к тому времени сильно постарели, а остальные — такие, как Абдулов и Алферова, — красивые пары не выдерживали долгих браков.
Надо признать, им не очень повезло с кино — ролей было мало, звездных или заметных не было вообще. Особенно у Наташи — не любят у нас красивых актрис! Та же божественная Ларионова не так уж много сыграла, хотя и приписывали ей романы чуть ли не с самим Брежневым, Элина Быстрицкая — три роли в кино при ее-то феноменальной внешности! А Ирина Алферова! Она и сейчас по опросам обгоняет всех молодых в номинации. Самая Красивая, а тридцать лет назад поистине русская, невероятная красота просто сражала с ног. Но только не режиссеров: Захаров продержал ее в мимансе пятнадцать лет!
Но Наташа, кстати, не унывала. Для нее центром вселенной была семья — Женя и сын Федька. Она благоустраивала дом, создавала условия своим мужичкам для учебы и работы, а уж когда у них появилась квартира на Юго-Западе (Жариков много снимался в Германии и заработал на кооператив), она вообще свила гнездышко — образец уюта и комфорта.
Я попала к ним на интервью и почему-то задружилась. Жариков пригласил меня на фестиваль «Созвездие», он к тому времени уже возглавлял Гильдию актеров советского кино, фестивальная жизнь всех делает родными и близкими — общая гостиница, поездки, встречи, пьянки по вечерам… Я бывала у них дома, на днях рождениях Жени, которые всегда пышно отмечались в Доме актера. Я таскала их на редакционных встречи. Даже если мы не виделись, то постоянно перезванивались и были, что называется, в курсе жизни друг друга. Так я считала…
А потом случился скандал. Для моих Жареных Гвоздей (???????) — катастрофа, свергнувшая их с постамента самой счастливой пары отечественного кино. Некая журналистка Секридова (вот еще одно доказательство продажности нашей профессии) на весь мир объявила, что у нее с Жариковым семилетний роман и как свидетельство — двое детей, так сказать, плоды этого романа.
