Владимир Романовский - Америка как есть
Война – подлое и грязное дело, по большей части невыносимо скучное, но страстные одиночки, противостоящие с малочисленными отрядами половине войск континента, вызывают невольное восхищение.
Генерал Николай Юденич с малочисленным войском в 1920-м году дважды, прорвав фронт, подходил к Петрограду и чуть не взял его.
Позорный инцидент, связанный с убийством царской семьи, имел место в Екатеринбурге. Белые взяли город в кольцо и, при полном превосходстве сил, просто ждали, маясь, пока красные прикончат Романовых.
За всеми этими событиями очень внимательно следила администрация Вудроу Уилсона, а также те американские предприниматели, у которых были владения в России, а так же вообще многие властьимущие американцы. Уже воюя в Европе, чтобы не начался без них дележ территорий, что могло негативно сказаться на роли Соединенных Штатов в послевоенном мире, правительство Уилсона присматривалось, высчитывало и ждало.
Уже вышел федеральный закон о шпионах, явно под влиянием Уилсона, который говорил, что не бывает американцев через дефис (немец-американец, ирландец-американец), что либо ты американец, либо мерзавец и шпион. И, возможно, на этом все закончилось бы, если бы не дополнительная заваруха – на этот раз в самой Германии. Переворот – черт с ним, это внутренние немецкие дела, они не хотят больше кайзера, а хотят республику – пусть. Но совершенно неожиданно Бавария вдруг объявляет себя независимой СОВЕТСКОЙ республикой под предводительством Курта Айзнера! Затем Айзнер собирается подавать в отставку, но его убивают. После этого страной шесть дней правит союз независимых социалистов (Эрнст Толлер, Густав Ландауэр) и анархистов (Эрих Мюхсам). Толлер, по профессии драматург, назначает своего знакомого министром иностранных дел, и этот министр, в виду того, что Швейцария отказалась поставить новой республике шестьдесят паровозов, самолично объявляет Швейцарии войну. Союз смещают, к власти приходят немецкие коммунисты во главе с Югеном Левином («потенциальным немецким Лениным»). Левин отказывается от услуг армии столицы, и собирает свою собственную армию в короткий срок, под командованием Рудольфа Эгельхофера. Эти «красные гвардейцы» тут же начинают аресты подозреваемых контрреволюционеров.
Через несколько дней (события в Германии развиваются гораздо быстрее, чем в России) две немецкие армейские группировки («Свободный Корпус» и «Белые Рыцари Капитализма») вторгаются в Баварию и после очень жестоких боев на улицах смещают коммунистов и арестовывают и казнят восемьсот человек, включая Югена Левина.
Президент Вудроу Уилсон
И Вудроу Уилсон испугался не на шутку, и его администрация тоже. Термин «red scare», неправильно переведенный на русский язык как «красная опасность», тут же вошел в Америке в обиход. Радовались американские социалисты и коммунисты, посмеивались фермеры, но Конгресс вдруг одобрил закон, названный «Актом Смутообразования» («Sedition Act»), который впервые в истории Америки запрещал (правда, только в военное время) ругать правительство, флаг и вооруженные силы.
Через три года закон отменили, признав противоречащим Конституции. Ругать правительство – национальное развлечение американцев. Мало ли о чем ЕЩЕ они станут думать, и до чего додумаются, если у них это развлечение отобрать. А так, по крайней мере, все знают, кто во всем виноват. То бишь, сами ругающие, раз сами выбрали. Очень удобная позиция для властьимущих.
Забавно, что разговоры о революции шли в Америке в то время очень интенсивно – Уилсон не зря боялся.
Война в Европе кончилась неизвестно чем, договоры подписывались в Версале, страны одна за другой признавали легитимность Советской России и устанавливали с нею дипломатические отношения – кроме Америки. У Уилсона сделался инсульт, его заменил вице-президент, затем выбрали Хардинга, а после него Кулиджа, а затем и Хувера, но только в 1933-м году, уже при Франклине Делано Рузвельте, Соединенные Штаты признали Советский Союз. Американское правительство привыкло видеть в России монархию и очень не хотело в этом смысле никаких перемен. После того, как нетронутая революциями часть Антанты (без американцев, считавшихся не членом, но сотрудником) высадилась в России и на Украине, а американцы в Мурманске и Владивостоке – спасать союзника от большевизма – а потом без боев снова погрузилась на корабли, стало ясно, что произошедшие от обезьяны большевики – это не игра, а серьезно и прочно, но Америка не желала в это верить.
Глава девятая. Ревущие двадцатые
Сухой закон в Америке не с неба свалился, конечно же. До того, как федеральное правительство во главе с Хардингом, поджав бюрократические губы, решило запретить народу пить, сухой закон действовал уже на территории нескольких штатов. По-английски закон этот назывался одним словом – Prohibition, т. е. Запрещение, с большой буквы и без артикля.
Законы, касающиеся алкоголя, вообще популярны на территории Америки. Многие из них связаны так или иначе с американцами ирландского происхождения, особенно на Восточном Побережье, хотя Америка – страна изначально пьющая, и пьющая крепко – исторически. Сегодня, правда, об этом сразу не догадаешься – остальные страны прибавили в этом смысле. Поскольку духовность находится под непрерывным обстрелом средств массовой информации и под давлением со всех сторон, большинству людей жить на свете все скучнее. По сравнению с Парижем и Лондоном город Нью-Йорк сегодня выглядит аскетическим. В Нью-Йорке сегодня пьют столько же, сколько пили двадцать и пятьдесят лет назад. На эстетский взгляд автора – много. (Я много лет уже отдаю предпочтение сухому красному, в основном из провинции Бордо, реже из Калифорнии, отказался три года назад от пива, не понимаю водку и виски абсолютно, и очень редко потребляю коньяк, а собственно вино я пью от раза к разу, бывает три-четыре раза в неделю, а бывает раз в месяц, и могу не пить месяцами). Много пьют в Нью-Йорке. Но меньше, чем в Лондоне и Париже. Намного меньше, чем в любом большом городе России. Так вот, всего два года прошло с тех пор, как отменили закон в штате Нью-Йорк, который отменять не следовало – не потому, что он хорош был, полезен кому-то, или еще чего, а как исторический курьез. По этому закону запрещено было на территории штата продавать спиртные напитки в воскресенье. С исключениями. Закон распространялся только на магазины, специализирующиеся на спиртных напитках.
Закон этот появился в свое время потому, что в воскресенье ирландцу положено быть в церкви на службе, а не дома с бутылкой виски. Но бары, тем не менее, в воскресенье открывались в обычное время – в полдень.
