Эдвард Радзинский - Триллер в век мушкетеров. Железная маска
На этом осмотр замка закончился. Все следующие комнаты оказались запертыми, ибо в музее шел прозаический ремонт.
– Не беда, – усмехнулся месье Антуан. – Я вам их опишу. Стоя у закрытой двери, будто разглядывая невидимые комнаты, он заговорил: – Дальше они прошли в Салон муз. Я вам о нем уже упоминал… Стены залы были укрыты великолепными гобеленами, которые привели в восхищение короля. Он даже подумал перевезти их в Лувр, когда станет хозяином этих сокровищ. В этой роскошной зале Фуке указал на плафон, где была изображена Клио – Муза Истории, которую вели Осторожность и Верность… Так он напомнил Людовику о своей верности королевской семье во время Фронды. В тот день Фуке решил окончательно покончить со вздорными, как он считал, слухами о королевской немилости.
Отсюда Фуке повел короля в Кабинет игр. Представьте себе горящие на солнце золотые стены с огромными сверкающими зеркалами, амурами, гирляндами цветов, среди которых резвилась белка. Король пришел в восторг:
– Вы превзошли себя, дорогой Фуке. Дворец – совершенство. – И милостиво добавил фразу, несколько озадачившую Фуке: – Здесь ничего не надо менять… Я сохраню даже вашу белку, – и засмеялся.
Далее они проследовали в парадную королевскую спальню, в которой, как задумал Фуке, должен был провести ночь король. О том же думал тогда и Людовик…
В алькове, огражденном позолоченной балюстрадой, Людовика ждала воистину королевская кровать, необъятная, затянутая золотисто-изумрудной парчой. На потолке над кроватью парила торжествующая нагая Истина, и нагая Леда с восхитительными формами звала к радостям любви. Людовик в совершеннейшем восторге представлял сегодняшнюю ночь в своей спальне.
После чего Фуке вывел короля и ревниво промолчавшего всю восхитительную экскурсию его брата Гастона из замка на гранитную лестницу. Здесь к ним присоединилась королева Анна. Она устала от жары и путешествия и дожидалась сыновей на скамье, окруженная толпой придворных… Идемте, поспешим за ними!
Мы вышли из замка… и встали на гранитной лестнице, спускавшейся в парк…
Парк был как на ладони. Я глядел на зеленый газон, разбитый перед замком и украшенный статуями… Каменные львы и львицы нежничали друг с другом, поглядывая на замок. И толстые мраморные купидоны держали в руках мраморные вазы изобилия с фруктами и цветами… На далеком холме высилась статуя Геркулеса… Фонтаны… пруды… Много воды.
– Вся эта сверкающая драгоценностями толпа придворных, – шептал месье Антуан, – стояла здесь, на этих же гранитных ступенях, стесанных нынче временем. В завистливом восторге смотрели они на это небывалое творение – парк… От бесчисленных статуй остались нынче только купидоны, львы и пантеры и Геркулес на холме. Правда, тогда в лапах добродушных львов и пантер резвились исчезнувшие нынче гордые каменные белки… Их скололи потом по приказу короля.
И месье Антуан устремился в парк. Он почти бежал по центральной аллее, я с трудом поспевал за ним. Он шептал:
– Как тесно от теней! Сейчас король, королева, герцог Орлеанский и дамы уселись в легкие коляски, стоявшие у замка. Коляски двинулись по центральной аллее, и тогда Фуке взмахнул рукой. Заработали фонтаны по обе стороны аллеи. Сто фонтанов образовали восхитительно прохладные водяные стены…
Коляска Людовика медленно ехала, окруженная сверкающей на солнце водной завесой… И вот уже перед королем распахнулась водная гладь. Большой канал… водопады.
И передо мною так же внезапно открылись канал и вдали – низвергавшаяся вода!
– Как видите, водное пространство открывается внезапно, но во всю мощь перед восхищенным взором! Как спасала вода от жары в тот день! И так же торопливо, как вы идете за мной, спешила толпа придворных за королевской коляской… В парке были сделаны три большие аллеи – этакий трезубец, который обожал великий садовод Ленотр. Эти три аллеи увели придворных в разные стороны, чтобы потом снова соединить на центральной оси парка у королевской коляски, остановившейся перед великолепием водной феерии.
Осмотр продолжался. С зеленого партера, разбитого перед замком, королевская коляска и придворные поднялись на высокий холм, увенчанный статуей Геркулеса. С холма счастливый король оглядел свою будущую драгоценную игрушку – замок с колоннадой и статуями на фронтоне и этим восхитительным чудо-парком с террасами, фонтанами, бассейнами, каскадом воды и открывшимися сверху узорами из травы и цветов. Затем начался гвоздь программы – пир. В парке появились сто накрытых столов с тысячами тарелок драгоценного фарфора и массивными блюдами из серебра. Две тысячи гостей уселись за накрытые столы: придворные – дамы и кавалеры – и творцы необыкновенного замка Лебрен, Ленотр и вся «команда мечты». На столах были разложены искусно разрисованные памятные меню. Слуги летали между столами, разносили перечисленные в меню (точнее, бесчисленные) кушанья. Они и сейчас стоят на невидимых столах: фазаны, перепелки, куропатки, суп из раков, гусиные паштеты, сладкое, фрукты. И конечно же, самые драгоценные вина из знаменитых погребов щедрого олигарха. Кольбер не поленился: как бы прогуливаясь, обошел столы. Вмиг посчитал и, вернувшись, шепнул королю:
– Угощение вместе с сервизами стоит как минимум 325 тысяч ливров.
Но король не слышал. Он влюбился в замок и с нетерпением ждал начала церемонии вручения подарка. На королевском столе (здесь сидели Анна Австрийская, принц Орлеанский и сам Людовик) стоял сервиз из золота. Король понял, что Фуке, видимо, решил возместить ему королевскую золотую посуду, переплавленную для оплаты расходов на Тридцатилетнюю войну… Его сердце оттаяло, и теперь Фуке ему даже нравился. Нравилась и семья олигарха – скромная жена, дети Фуке. Он редко показывал их свету.
Солнце зашло. Наступил августовский вечер. Повеяло сельской прохладой. Все вернулись в замок. Здесь, во Дворце Солнца, началась беспроигрышная лотерея с дорогими выигрышами: оружие, украшения, произведения искусства. Король понял, что сейчас он наконец-то выиграет замок, и дар будет вручен таким изящным способом. Но, к его разочарованию, он выиграл драгоценный меч, украшенный золотом и каменьями.
После чего начался заключительный акт торжества. В аллеях зажглись сотни керосиновых ламп в форме королевских лилий… Все перешли в Зеленый театр на холме. В свете горящих королевских лилий появились актеры и сам знаменитый Мольер. Они сыграли забавную пьеску, изящно славившую щедрость и заслуги месье Фуке.
Король становился все мрачнее. Шел третий час ночи – и никакого подарка!
