Вячеслав Миронов - Капище (Чечня-1996)
- Почему заложником? Просто нам было по пути, и мы решили подвезти хорошего человека, - я усмехнулся. - Толпа, было, ринулась вперед, но механики уже устали от бестолкового стояния на месте и потихонечку, "в натяг", двинули машины. На первой пониженной. Толпа теснилась, пятилась назад, но потом сама была прижата к баррикаде, тут люди и начали растекаться по сторонам. Солдаты взяли оружие наизготовку, спешились, отпустили майора милицейского, отдали ему пистолет, правда, без патронов. БМП разогналась и врезалась в кучу металлолома. С третьей попытки удалось пробить проход. Толпа стояла по сторонам и материла нас почем зря.
- А вы?
- Сказать, что все бойцы вели себя с честью и достоинством, нельзя. С нашей стороны несся отборный мат. Правда, старались не провоцировать чеченцев на активные действия. Но это село я запомнил на всю жизнь. Да, забыл сказать, что неизвестно откуда взялись журналисты, в том числе и западные, которые снимали это противостояние. Потом по всему миру показали, как мы идем. Что-то вроде предупреждения было: "Русские идут!" И не надо было затрачивать средства на спутниковую, радиотехническую разведку. Подбирать и готовить агентуру. Сами все рассказали. И лишь потому, что у кого-то мяса в голове не хватило перенести начало нашего "Южного похода" на день-два вперед-назад.
- Может, был расчет на то, что чечены увидят войсковые колонны и в панике разбегутся?
- Издеваешься?
- Да.
- Пусть бы умники: те, кто планировал этот бред, перечитали бы на досуге Лермонтова и Толстого. Я перед поездкой две ночи штудировал, и после спокойно перечитал.
- Помогло?
- Нет. Просто убедился еще раз, что России не везло на командование ни тогда, ни в эту войну.
- Я тоже перечитал все, что было известно по Кавказу, перед нашей гуманитарной миссией, - Андрей облизывал пальцы.
- Ну и что?
- Нынешние порядки в Чечне мало отличаются от тех, которые описывал Толстой. Лишь с поправкой на блага цивилизации.
- Особенно для тебя была бы актуальна книга "Кавказский пленник"? Ее надо переработать и распространить среди западных журналистов и гуманитарных миссий, отправляющихся в Чечню, как пособие по выживанию. А также поднатореть в охмурении малолетних чеченских барышень.
- Да пошел ты, - Андрюха беззлобно ругнулся.
- Не было рядом с тобой чеченской прелестницы, чтобы ты ей построил глазки, а она тебя освободила, ты бы ее потом обесчестил и удочерил.
- Начнем с того, что они страшные как сибирская язва...
- Но-но! Сибирская язва - это моя бывшая жена! Так что не надо!
- Так вот. Эти чеченские женщина и подростки... - Андрей сделал паузу и выжидательно посмотрел на меня, не собираюсь ли я его перебивать, я спокойно жевал курицу. - Мы для них были как домашний скот. Ну, умер. Жалко, конечно, что курица сдохла, но есть же еще. Закончится - муж еще наловит. Не проблема. А тем более евреи - вообще не люди. Подумаешь одним больше, одним меньше. Плюс - еврея можно продать за приличные деньги, и на эти деньги, допустим, подлатать крышу на своей даче в Анатолии.
- Где-где? - я оторвался от еды. - Не слышал в Чечне такого города.
- Это не в Чечне, а Турции.
- У них, что и там тоже дома есть? Хорошо люди зарабатывают на войне и заложниках. Может, тоже переквалифицироваться?
7.
- Не получится. Они конкурентов убирают. Это их вотчина. А дома у них есть во многих странах мира. Они здесь зарабатывают деньги. Отдыхают за рубежом. Выходят на пенсию, когда чувствуют, что хватит денег, или конкуренция стала невыносима и уезжают в Германию, Турцию, Англию, по всей Европе их много. Там рассказывают легковерным и слабым на слезу обывателям сказочку - какие они несчастные и пострадавшие от произвола России, получают политическое убежище и живут, в ус не дуют.
- Бля, хорошо быть чеченцем! Слушай, Андрюха, а если я приеду в Европы и скажу, что, мол, невинно пострадавший от чеченского произвола, мне дадут политическую "крышу"?
- И не мечтай. Не вписываешься в принятую канву поведения. Запомни: чечены - жертвы аборта, а русские - изверги. И не надо путать европейских буржуа. Их же там разводят как гусей на убой. Чтобы все было чистенько и спокойненько, все как в больнице для умалишенных. Нельзя нервировать и травмировать пациента. Если ему сказать, что это белое, показывая на зеленое, значит это и должно быть белым. А если вдруг явится смутьян и возмутитель спокойствия, как ты, и попытаешься рассказать им правду, что это зеленое, а не белое, и чеченцы являются бандитами и доят мирных буржуа, то тебя упекут в лучшем случае в клинику для буйных. А то ведь могут и объявить военным преступником, принимавшим участие в геноциде мирного чеченского населения. Понял?
- Кое-что. Понял лишь одно, что все в Европе как в старой поговорке: "Пипл это любит, пипл это хавает!"
- Точно, не в бровь, а в глаз! Ладно, Леха, заканчиваем обжираловку, автобус скоро тронется.
Мы собрали остатки курицы с собой. Помыли жирные руки водой из бутылки. Сели в автобус. Нервы успокоились лишь мозг работал четко и точно. Трое вышло, больше никто не подсел. Ехать еще около трех часов.
- Слушай, Леха, это вы так им дороги разбили? - Андрей кивнул на то, что осталось от дорожного плотна.
Действительно, асфальтовое покрытие было лишь кусками. Все остальное разбито. И дорога была уже давно не дорогой в полном понятии, а направлением движения. И поэтому наш старенький автобус скорее не ехал, а пробирался между ям и рытвин, тяжело переваливаясь с боку на бок.
- Рабинович - вы шовинист, - яростно зашипел я ему в ухо. - Считаете, что если у местных аборигенов нет хорошей дороги, то во всем виноваты военные, а не местные власти? Да. Не исключаю такой возможности, что начало этому положили мы два года назад, но за это время могли бы отремонтировать. Выставили бы счет министерству обороны и отремонтировали бы. С таким же успехом я могу сказать, что это сделали евреи!
- Это еще почему? - Андрей опешил.
- А в России всегда во всем виноваты жиды. Воду в кране выпил кто?
- А-а, - протянул Андрей, - ты в этом смысле. Тогда понятно.
Остаток дороги мы сонно кивали головами в такт движения автобуса. Сытная еда, нервное напряжение последних дней, мерное укачивание транспорта сделали свое дело.
Ну, вот и доехали. Автобус остановился. Водитель громко и четко на русском и ингушском языках потребовал, чтобы все покинули автобус.
Вышли. На улице уже вечерело.
- Куда тронемся? - спросил Андрей.
- Будем надеяться, что в это дыре есть что-то похожее на гостиницу. Все-таки приграничное село. Должны же где-то приезжие отдыхать. Тем, кто продает заложников, надо кому-то их продавать. Такое нейтральное местечко. Там же должен быть маленький ресторанчик и шлюхи.
