Наталья Тендора - Георгий Юматов
Муза была на съемках, и капитан без стеснения выставил на стол две бутылки отличного коньяка. «Ты что – я же помру», – опешил от неожиданности Юматов. Гость налил себе и тут же, не задумываясь, выпил. «Живой?!» – обрадовался хозяин и пулей полетел в сберкассу снимать с книжки последние накопления. На четыре тысячи рублей потом славно погуляла Ялта… После одесский друг Юматова Владимир Мальцев рассказывал: «Мы встретились в самолете… Меня после этого искали четыре дня, Жору – две недели. Нашли случайно – в ялтинском вытрезвителе».
Не обошлось без подобных напастей и в бытность съемок «Офицеров». В какой-то момент, когда в Севастополе шла работа над фильмом, положение стало критическим, из Москвы решено было срочно вызвать супругу Георгия – Музу. Только ей каким-то удивительным образом удавалось в подобных случаях влиять на мужа. Так в фильме появилась маленькая роль мамы Маши Белкиной, девочки, с которой по сценарию встречается сын Алексея Трофимова. И все же супруге в данном случае было непросто. «…Муза оказалась бессильна против зеленого змия, – вспоминал потом друг Юматова А. Нилин. – Каждый день бдительная подруга жизни буквально обыскивала номер севастопольской гостиницы, в которой они жили, но Юматову удавалось находить все новые и новые места…
В другой раз, когда Юматов был закрыт в номере на ключ, в гостиницу явились севастопольские моряки. Они, зная, что любимый актер в молодые годы служил юнгой на флоте, раздобыли бесценные кадры кинохроники, где бравому юнге вручают орден. Юматов помог морякам подняться в гостиницу через окно, связав для этого простыни. Естественно, потом они накачались так, что ни о каких съемках не могло быть и речи.
А вот еще один случай из арсенала воспоминаний того же Нилина: «Мы мчались за водкой в ресторан «Пекин» со скоростью самолета – на двадцать первой модели «Волги» был поставлен форсированный двигатель. И ударом крыла выбили у неосторожного пешехода портфель – бумаги полетели на проезжую часть, потерпевший истерически закричал, споткнулся… Милиционер, куда-то докладывавший о наезде, смягчил полагающуюся случаю строгость примиряющей иронией: «Здесь великий артист Юматов в пьяном виде…»
Прибывшие к месту задержания чины без гнева предложили Жоре, чтобы один из них сел за баранку вместо него – и нас довезли домой. Юматов уговорил прототипов своих персонажей из «Петровки, 38» и «Огарева, 6» подняться к нему в квартиру. Они с восхищением выслушали «охотничьи рассказы» артиста, как стрелял он по престижному зверю вместе с высшим генералитетом».
По прошествии какого-то времени следы шумных застолий начали сказываться на внешности артиста, так что режиссеры без зазрения совести стали предлагать Юматову роли пьянчужек. Уж больно им хотелось и дальше снимать этого талантливого, самобытного артиста, ради этого они шли на любые ухищрения, чтобы подобное состояние плотнее ложилось на данный персонаж. Так, Юматов сыграл в фильме Иосифа Хейфица «В городе С», снятому по мотивам повести Чехова «Ионыч». Это одна из редких характерных ролей актера – вечно пьяный фельдшер, берущий взятки с больных. Роль крошечная, но запоминающаяся. В пусть и мелких, но важных для роли и фильма в целом бытовых деталях актер знал толк. В картине Хейфица актером был найден удачный «ход», но больше такого Юматова зрители не увидели…
Роковой выстрел
Мы подошли к самой трагической странице жизни выдающегося актера…
Сегодня уже трудно разобраться, что здесь правда, а что вымысел, поскольку многих свидетелей события нет в живых, а воспоминания тех, кто помнит эту историю, разнятся, а порой и противоречат друг другу. И как может быть иначе, если в ту роковую ночь, когда семья Юматова и Крепкогорской сначала потеряла любимую собачку, а потом в стенах их квартиры прогремел выстрел…, никого, кроме непосредственных участников трагедии, рядом не было. И сам актер в кабинете следователя впоследствии путался, излагая случившееся, трижды менял свои показания. Главное – он так и не смог простить себя… Все остальное – домыслы.
Конечно, популярность и слава не являются синонимами вседозволенности, а суд людской, как и суд божий, еще никто не отменял. За содеянное, так или иначе, придется отвечать. Неспроста же молва предостерегает: «Не суди, да несудимым будешь»…
Юматов – дитя своего времени, со всеми положительными и отрицательными моментами, сформировавшими его личность. Ошибками и промахами, героическими порывами и принципами, ярко выраженной идеологической позицией. Как помним, согласно «Личному листку» Юматова по учету кадров, хранящемуся в Архиве Союза кинематографистов РФ, актер никогда не состоял ни в комсомоле, ни в партии. И все же преданность свою Родине не раз доказал, защищая ее, – сначала мальчишкой на фронте, а затем в героических образах на экране.
Поэтому рассматривать поведение актера нужно только в контексте обстоятельств, в которых он оказался в непростое перестроечное время, когда былые заслуги уже не брались в расчет. Не ему одному пришлось нелегко. На Руси, как это ни грустно, не принято поддерживать своих героев. Учитывался сиюминутный порыв, подвиг в момент опасности. Что будет с героем, ради общего дела пожертвовавшим всем, потом уже мало кого интересовало. А жизнь-то продолжается – в прожектора славы попадают другие лица, появляются новые герои своего времени…
Рассмотрим несколько версий случившегося.
Для этого полистаем прессу тех дней, ознакомимся с «Делом»…
Со всеми ошибочными мнениями и сбивчивой манерой изложения авторов, непосредственно по горячим следам освещающих эти события, есть неоспоримое преимущество – необходимая оперативность в подаче материала. Они старались выявить главное – что же произошло? Что стало первопричиной трагедии?
После того, как на рубеже 70-80-х немного подзабытый кинематографом Георгий Юматов появился в картине «Москва слезам не верит» (где крошечный эпизод напомнил, как самому актеру, так и зрителю, сладостные моменты его успеха) и в детективной дилогии во славу родной милиции «Петровка, 38» и «Огарева, 6», он вновь остался не удел.
А ведь актер пребывал тогда в прекрасной физической форме и стариком себя отнюдь не считал. Неизрасходованная энергия била ключом, переполняла, рвалась наружу, искала разумного применения, мысли услужливо уносили в прошлое – туда, где он был счастлив, любим, незаменим…
На экране царствовала «чернуха». Кино, как таковое, перестало существовать. Сознавая это, многие актеры, в том числе и Юматов, потеряли интерес к жизни. Пришло время нахрапистых, пробивных дельцов, совершенно не заботящихся об искусстве и о воспитательной силе экрана. В одночасье всплывшие из небытия режиссеры в угоду новой идеологии отвергали прежние идеалы, честные и мужественные герои оттеснялись на обочину жизни. Если кто из постановщиков и вспоминал о Юматове, то предлагал ему лишь крошечный эпизод…
