Александр Панцов - Дэн Сяопин
Но это уже будет после того, как Дэн (на этот раз вместе с Лю Бочэном) снова съездит в Яньань — для участия в расширенном заседании Политбюро, точнее в серии заседаний, которые проходили в период с 3 июля по 25 августа 1939 года и на которых была рассмотрена масса вопросов, в том числе отношение компартии к «трем народным принципам» Сунь Ятсена. Новые руководящие указания по поводу суньятсенизма дал конечно же Мао: «Отношение КПК к трем народным принципам таково: во-первых, в теоретическом плане… мы признаем, что три народных принципа являются потребностью Китая сегодня. Во-вторых, в практическом плане, мы их осуществляем… Исходным пунктом всей этой политики является следующее: мы не должны отталкивать от нас большинство Гоминьдана»193.
Было над чем призадуматься. К тому времени Мао по инициативе Сталина начал энергично разрабатывать новую концепцию революционного движения в Китае, которая помогла бы компартии одержать победу в будущей, послевоенной, борьбе за власть с Чан Кайши194. Китайские коммунисты должны были теперь энергично пропагандировать либерально-демократический путь развития страны (через четыре месяца Мао назовет его «новодемократическим») взамен леворадикального, социалистического.
От старой западной демократии теория «новой демократии» отличалась тем, что должна была проводиться в жизнь под руководством коммунистической партии. Однако партия недвусмысленно меняла имидж, выступая уже не как политическая организация рабочего класса, а как организация единого революционного фронта. Поэтому Мао и заявлял о необходимости социальных реформ в духе «трех народных принципов». При этом трактовал последние крайне либерально, обещая после революции гарантировать права частных собственников, стимулировать национальное предпринимательство и проводить политику протекционизма, то есть привлекать в страну иностранных инвесторов под строгим государственным контролем. Он призывал к развитию многопартийной системы, организации коалиционного правительства, осуществлению демократических свобод, снижению налогов и немедленному исправлению всех «левацких ошибок», совершенных коммунистами в прошлом195. Такой тактический маневр позволял компартии значительно увеличивать численность своих сторонников за счет представителей промежуточных слоев, выступавших против любой диктатуры, как коммунистической, так и гоминьдановской.
Полностью приняв новые идеи Председателя, Дэн и Лю активно приступили к их реализации. После учреждения банка, в 1940 году, они начали уделять повышенное внимание развитию производства, коренным образом пересмотрев отношение к оккупированным врагом районам как к «своим колониям». В марте 1941 года по решению Северо-Китайского бюро ЦК они созвали Законодательное собрание пограничного района Шаньси — Хэбэй — Хэнань, которое в июле того же года расширило сферу полномочий и на провинцию Шаньдун. А через месяц во вновь объединенном Шаньси — Хэбэй—Шаньдун — Хэнаньском партизанском районе, население которого составляло 23 миллиона человек, учредили правительство — высший орган местной исполнительной власти. Хотя, разумеется, партия по-прежнему руководила всем. В начале сентября 1942 года в районе дислокации 129-й дивизии было образовано Тайханское подбюро Северо-Китайского бюро ЦК, во главе которого Мао, естественно, поставил Дэна: ведь тот и прежде направлял работу местных парторганизаций как дивизионный политкомиссар196.
Весной 1943 года на всей подвластной 129-й дивизии территории решением Законодательного собрания были снижены налоги (до 30–35 процентов), рента (на 25 процентов) и ростовщический процент (до 15 процентов и ниже)197. «Все эти решения направлены на то, чтобы развивать экономику, ограничивая в то же время феодальную эксплуатацию, — писал в центральном органе китайской компартии газете «Цзефан жибао» («Освобождение») Дэн Сяопин, «прозревший» под влиянием Мао Цзэдуна. — Это путь, который нам указал д-р Сунь Ятсен… Налоги, которые правительство взимает с промышленности, — минимальны… Мы… посредничаем в переговорах землевладельцев с арендаторами и предпринимателей с рабочими… [Правительство ежегодно предоставляет дешевые или беспроцентные кредиты, объем которых составляет… до десяти миллионов юаней… В периоды напряженных полевых работ люди в солдатской форме трудятся на земле вместе с крестьянами». И еще: «Без правильной политики нельзя говорить об экономическом развитии. Эта политика должна быть направлена на обеспечение благосостояния народа»198.
В общем, в Тайхане и других областях Шаньси, Хэбэя, Шаньдуна и Хэнани, где действовали войска 129-й дивизии, в то время действительно происходили серьезные сдвиги к лучшему. Соответственно возрастал и авторитет компартии в массах. И это несмотря на то, что в 1941–1943 годах в Шаньси и окрестных местах вновь случилась страшнейшая засуха, сменившаяся наводнением. Ко всему прочему добавилось нашествие саранчи. Саранча, правда, не столько доконала урожай, сколько парадоксальным образом спасла людей от голодной смерти: и военнослужащие, и крестьяне набрасывались на нее, хватали, били руками, а потом жарили и жадно ели199. Только так многие и выжили!
Из Яньани в Тайхан в начале осени 1939 года Дэн привез не только новые идеи, но и новую жену. Звали ее Чжо Линь (Чжо Дорогая вещица), и была она родом из уезда Сюаньвэй, что на северо-востоке провинции Юньнань. Дэна с ней познакомил его приятель, веселый и жизнерадостный Дэн Фа, в августе
1939 года прибывший в Яньань из Синьцзяна, где представлял Компартию Китая при правительстве сотрудничавшего тогда с коммунистами и Москвой местного губернатора Шэн Шицая. Когда-то в Центральном советском районе Дэн Фа, бывший главой всех секретных служб Центрального советского района, яро преследовал Мао, а заодно и Дэна, но все это было в прошлом. В Яньани он стал ректором Партийной школы, а поскольку, как и Дэн Сяопин, был не женат и любил поболтать и шумно провести время, вскоре оба однофамильца сошлись и даже стали жить под одной крышей. «В то время в Яньани Дэн Фа и твой отец целыми днями веселились, — рассказывала дочери Дэна жена Ло Фу, — про них говорили, что они похожи на двух бродячих духов!»200
«Под одной крышей», конечно, сильно сказано. В то время большинство партийных и военных работников Яньани обитали в пещерах, вырытых недалеко от города в крутых склонах лёссовых гор. Шли эти пещеры длинными рядами на многие ли к северу от городских кварталов вдоль мелководной и каменистой реки Яньхэ. Вот в одной из них и стали жить оба Дэна.
Простота обстановки их не смущала, да они к тому же все свободное время проводили вне пещерного лагеря, в самой Яньани, которую, конечно, нельзя было сравнить с мелкими тайханскими городками и деревнями. Большой город с лавками и харчевнями, шумными рынками и запруженными народом улицами мог доставить массу удовольствий. Японская авиация, правда, сильно повредила его, разбомбив многие дома и разрушив массивную крепостную стену, высившуюся по всему его периметру, но жизнь в городе продолжала бурлить, так что повеселиться в нем действительно было можно. Тем более что с началом антияпонской войны сюда прибыло много патриотически настроенной молодежи, среди которой имелось немало женщин, преданных партийному делу, да еще и симпатичных. А Дэн Фа, хотя был на два года моложе Дэна, понимал толк в амурных делах.
