Елена Погребижская - Дневник артиста
23 октября 2004 года
Тетенька с цветами молилась Тимирязеву. Она стояла, шевелила губами и крестилась. Она кланялась несколько раз, а потом положила цветочки к ногам каменного Тимирязева.
— Может, подойти, огорчить и сказать, что памятник-то Тимирязеву?
— Не стоит. Кайф обломается.
Сейчас я буду жарить мясо в рукаве. Рукав — это целлофановый пакет специальный, куда засовываются кусочки мяса, — и в духовку. Через полчаса готовое мясо достается. Я понимаю, что я совсем не выгляжу как человек, который будет готовить мясо в рукаве, но лучше знать правду.
В бассейне дяденьки с длинными волосами активно пялились.
— Наверное, потому, что у нас купальники одинаковые.
— Нет, потому, что у тебя фигура хорошая.
— Да нет, наверное, потому, что мы просто люди, которые приковывают к себе внимание.
— Фигня, они и сами такие перцы, что совсем не стереотипные. Можно вполне на них пялиться тоже.
Очень хочу начать верить в Бога. Я, наверное, созвонюсь со знакомым священником и попрошу его меня убедить. Я очень хочу.
24 октября 2004 года
Отчего-то осенью сжимается сердце, и не могу объяснить, собственно, почему. Особенно сжимается осенью на бульварах. Поэтому мне больше нравится вечером осени, чем днем. Когда вечер и огни — все однозначно, не то что сумрачный день с оголяющимися деревьями.
Сегодня никто не молился Тимирязеву, в какой-то момент показалось, что парень молится Гоголю, но он просто фотографировал девушек на постаменте и наклонился.
Где-то мне встретилась фраза: «Я делаю покупки, следовательно, я существую». Не знаю, может, я знатный шоппер, а может, нет, но что-то психотерапевтическое в делании покупок явно есть. Даже если покупаю не я, а я просто смотрю. Зато я могу померить ядовито-желтое пальто. Оно мне мало и ядовито-желтое, как было сказано, но это приятно — видеть себя в нем в зеркале, пока твой друг, зайдя в магазин просто погреться, покупает штаны, которые, как внезапно оказалось, другу страшно нужны.
Мы обсудили, сколько штанов может быть у человека, и решили, что столько, сколько он хочет. Главное, что задница одна.
Мне поставили пятьдесят спутниковых каналов. Сижу и спрашиваю, когда уже все поставили: зачем это мне, когда я в принципе не смотрю телевизор. Человек — существо парадоксальное.
Я хочу РА-БО-ТАТЬ. Я ненавижу выходные. Придется научиться занимать себя, как поступают взрослые люди. А я они и есть. Значит, мне будет легко.
26 октября 2004 года
Как известно, я проверяю свои нервы, а заодно и все остальное, раз уж так пошло. Должны же люди иногда проходить диспансеризацию. И каждый раз врач, глядя на очередные анализы, говорит «изумительно» — как будто с сомнением, что анализы мои.
— А чего вы ожидали? — спрашиваю я ее прямо и честно.
— Эт-того, эт-того… — говорит она неуверенно.
И вот наконец она сказала, что мне не миновать гинеколога. Каждый уважающий себя человек должен ходить к гинекологу два раза в год, сказала Ирина Борисовна.
— А вы?
— Ну-у, я… я хотя бы раз в два года. А вы?
— Я… Ну, по-моему, это было один раз, лет двенадцать назад, в пединституте. И у меня остались смутные воспоминания о каком-то кресле и о том, что это как-то все неловко.
— М-да, — протянула она. — Я тогда найду вам хорошего специалиста.
Действительно, думаю я, а вдруг гинекология чудесным образом изменилась за двенадцать лет? Ну, как стоматология. Вот десять лет назад зубы отбойным молотком без обезболивания, а сейчас — нате вам — все без боли и сверкающие белые кабинеты.
Может, они там, в гинекологии, давно уже ликвидировали всякие кресла и все такое. Хотя лучше готовиться к худшему. Мисс Марпл у Агаты Кристи всегда так поступала и была права. Я же фэн Агаты Кристи.
Звоню врачу.
— Центр планирования семьи. — Интонация вверх.
— А можно мне Евгению Вячеславовну?
— Вы по направлению?
— А направление — это бумажка или слова «Я от Ирины Борисовны»?
— Значит, по рекомендации.
— Ну вот, мне записаться надо.
— Вы по программе ОПС или ТНК? — Может, это у них какие-то специальные гинекологические термины, а я их не знаю просто?
— А что это?
— Ну, это лечение бесплодия и искусственное оплодотворение.
— Мне бы… м-м-м… к просто врачу…
— К просто врачу — 400 рублей.
Мы ударили по рукам.
Один мой гадкий друг решил заставить меня все-таки пойти по программе. Раз уж, типа, так сложилось. Убью.
28 октября 2004 года
…В галерее Церетели выставка про Тибет. Вся галерея полна монахов в бордово-оранжевой одежде. В одном месте стоит очередь на благословение. На непонятном языке монах читает что-то и прикладывает к голове какую-то медную штуку. В другом углу трое монахов делают из песка мандалу — это такой ковер из песка. Они его сыплют через трубочки разного цвета, и таким образом получается рисунок. Я спрашиваю: «А почему из песка-то?» А мне сзади тетенька говорит какая-то: «Потому что все сущее непостоянно».
Еще в одном углу еще один монах делает из масла картины. Выглядит, как будто он из пластилина лепит. У него там стоит тазик с водой, в который он макает разноцветные заготовки и потом из них вылепливает всякие статуэтки. Очень разноцветно получается. Переводчик сказал, что такие штуки могут стоять до трех лет. Если их руками не трогать.
Еще там была выставка фотографий Ричарда Гира. Особенно меня удивила одна фотка — с домиком. Под ней комментарий: «Здесь я жил и практиковал». А что практиковал? А мне говорят: ну что ты, не понимаешь? Медитировал он.
В общем, мне стало понятно:
1) что я ничего про Тибет не знаю;
2) что мне интересно;
3) что Ричард Гир практикует, а я нет.
По залам по-домашнему ходил Церетели. В галерее — постоянная выставка его работ. Такое ощущение, что он, как ребенок, все что ни произвел — все и выставил напоказ. Вызывает симпатию нелепость строений, искреннее его восхищение самим собой и желание со всеми этим восхищением поделиться. Там даже постоянно по телевизору крутят фильм про Зураба под названием «Десница мастера». Десница мастера…
29 октября 2004 года
До меня дошло, что у меня нет друзей. То есть у меня один только друг, который вечно работает, и один друг на работе. И мне стало себя жаль. Как взрослый и самостоятельный человек, я пишу у себя на бумажке: «Срочно завести друзей и поддерживать с ними отношения». Особенно важно, чтобы с другом было интересно, потому что интеллект — он требует сатисфакции, как бретер, и постоянно задирается и требует, чтобы с ним кто-то сошелся.
