Джулия Мансанарес - Всего лишь 13. Подлинная история Лон
Я знаю, что сделать американскую визу — не так-то просто. Я долго думала о разных вариантах, один из которых — выйти замуж за американца. В Америке живут тысячи тайцев; если они нашли путь туда, значит и я смогу. Америка намного ближе к Швеции, чем Таиланд. Должен быть какой-нибудь путь туда попасть.
Мечты о Лас-Вегасе или о чем-то более грандиозномОсталось еще немного до написания последнего параграфа этой книги. Я долго колебалась, ехать мне или не ехать в Лас-Вегас. Пока я оставалась в Швеции, где продолжала копить деньги. Перееду я или нет в Лас-Вегас, никто не знал. Краткая повесть о карьере ночной бабочки останется неизвестной.
Мне невероятно повезло, что мне выпал шанс приехать в Швецию. Я заработала хорошие деньги, обеспечила семью и сделала задел на будущее. Пребывание в Швеции значительно повысило уровень моей жизни и моей семьи на много лет вперед. Я должна признаться, что никогда не прикладывала усилий, чтобы выучить шведский язык, так как это очень сложный язык. Я никогда не испытывала в этом нужды, потому что «продажа моего товара» шла очень успешно. Я хорошо общаюсь на любом языке на работе, мое поведенческое общение лучше любого языка. Вдобавок, холодная погода Швеции не очень благоприятствует любому человеку из Таиланда, да и я не хорошо с ней ладила. Я намеревалась провести здесь еще немного времени, а затем паковать сумки для нового приключения. Я решила найти место обитания, где солнце светит больше шести месяцев в году. Лас-Вегас?
В 13 лет я села на автобус в Бангкок, и у меня совершенно не было ни одной мысли, как устроится моя жизнь. После семилетнего опыта работы в «тяжелой профессии» и выживания в секс-туризме, я поняла, что нет никаких препятствий для осуществления моей мечты. Я была счастлива, что смогла поднять себя из жизни без будущего в беднейшем районе Таиланда до европейского уровня жизни. Все решено: Лас-Вегас — это не совсем дикая идея, когда смотришь на это в перспективе.
Я читала, что танцовщицы в Лас-Вегасе получают 40–60 долларов в день за танцы на сцене, плюс они получают дополнительные чаевые от клиентов. Я не могу себе представить, как происходит оплата в клубе. Гоугоу барам в Паттайе трудно найти достаточно девушек, чтобы заполнить сцену. Но, если в Лас-Вегасе чаевые настолько хороши, что танцовщицы готовы к тому, чтобы им платили исходя из привилегий, кто я такая, чтобы спорить с этим. Я не против таких правил.
С 13 лет моя жизнь вращалась вокруг ярких огней, крошечной сцены, тяжелой рок-музыки и глубоких ночей порой до рассвета. Ночи были заполнены низкими мужчинами с прокуренными желтыми зубами и запахом алкоголя. В Лас-Вегасе, мне не нужно было спать с отвратительными мужчинами. Так же как и в Швеции, я смогу получать большие деньги, не продавая свое тело. Достигнув такого уровня, я очень гордилась собой: я могла продолжать посылать деньги домой. Я каждый раз себе задавала вопрос, действительно ли хочу оставаться танцовщицей и дальше зарабатывать этой профессией деньги. Может быть я предназначена для чего-то большего.
Небольшой отпускВ конце концов, я перестала работать в стрип-клубе и начала изучать шведский язык. Я подошла серьезно к вопросу коренного изменения своей жизни. Написание этой книги и воспоминания о моей жизни побудили меня прекратить танцевать. Я планировала свою карьеру, и какая бы она ни была, она должна быть приличной. Возвращение в школу стало моим первым шагом. Хотя заработная плата у танцовщиц — высокая, она не соразмерна с имеющимся у них образованием. Я знала, что способна на что-то большее. Я доказала, что могу иметь все, что я хочу и в чем я нуждаюсь без секса с туристами!
Первые 4 месяца 2002 года я послала 500 000 бат моей маме. 200 000 бат предназначались на покупку моих участков земли, а 300 000 бат на мой накопительный счет и расходы моей матери. Я обнаружила, что она потратила 300 000 за 4 месяца, и ей нужно было еще. Сумма в 75 000 бат ежемесячно превышала в 20 раз месячный доход обычной деревенской семьи в моей провинции.
Моя мама очень разозлилась, когда узнала, что я бросила танцевать в клубе: ей нужны были еще деньги. Во время наших телефонных разговоров она постоянно говорила о семьях других барных девушек. Она жаловалась, что те посылают намного больше денег, чем я. Я знала, что это ложь. Хотя другие женщины Исаана говорили, что их дочери из Паттайи, Бангкока, Европы или США посылают им 80 000 бат в месяц, я знала, что это не может быть правдой. На самом деле, они сравнивали дочерей через проституцию, хотя сами никогда этого не признавали. Правда в том, что их ложь — это типичный пример попыток поднять свою репутацию.
Иинг купили мотоцикл, красивые вещи, мобильный телефон, оплатили высшее образование и много всего другого, но она все равно не была удовлетворена. Она пошла по стопам моей матери: у нее было неутомимая потребность в материальных благах. Она жила, как дочь семьи среднего звена. Она с удовольствием пожинала плоды моего дохода, невзирая на их источник. Она пользовалась любой возможностью, чтобы отделиться от семьи, от бедного примитивного люда и от меня и девушек моей бывшей профессии. Она не разговаривала со мной на ее родном диалекте, когда вокруг были люди, которые могли ее классифицировать как «деревенщину». Ей было все равно, что женщины думают о ней. Я сравниваю жизнь Иинг в 17 лет с моей жизнью. Она даже близко не могла представить, какую тяжелую жизнь я вела и плодами, которой она теперь наслаждается. Она даже понятия не имела, как ей повезло, что у нее была старшая сестра, которая уже обо все позаботилась.
Годами фаранги говорили мне, что семья «пьет мою кровь». Шведы, с которыми я поделилась своей историей, это подтвердили. В результате я решила посылать моей семье только 5 000 бат в месяц: этого было достаточно, чтобы не работать. Такую сумму заработали бы мои сестры, если бы работали в деревне. Я им сделала подарок в 5000 бат — среднюю месячную зарплату. Ни одна из них не давала мне столько денег за безделье. В ответ на мое решение, моя мама приняла свое: я опять стала нежеланным гостем в ее доме. В ее доме? Это мой дом! Это был дом, который я купила, обставила мебелью с помощью доходов, заработанных тяжелым эмоциональным и физическим трудом и за который я буду расплачиваться всю свою оставшуюся жизнь.
Моя мать не желала меня видеть до тех пор, пока я не привезу с собой 200 000 бат. До того, как я начала посылать деньги моей семьи, я была изгоем. За все эти годы я только поняла, что я нужна была семье, пока посылала деньги. Благодаря деньгам, я была желанной в доме. Моя мама даже сказала, что я расплатилась за отца. Как только я уменьшила сумму высылаемых мной денег, моя семья опять начала обращаться со мной, как раньше. Я стала вновь изгоем.
