Дмитрий Рогозин - Ястребы мира. Дневник русского посла
В Тирасполе мне удалось быстро успокоить страсти. В конце концов, объект раздражения приднестровских властей — грубоватого и неуживчивого командарма — я увозил в Москву, а значит, и конфликтовать нечего. При этом у нас со Скоковым была четкая договоренность с Лебедем, что еще до своей формальной отставки он публично заявит о желании начать политическую карьеру в составе Конгресса русских общин. Звучало убедительно и пугало врагов. Сойдя с трапа самолета, командарм действительно сделал такое заявление. Оно повергло политологов и «либеральных писак» в шоковое состояние. Но наше триумфальное шествие продолжалось недолго.
Соперничество Лебедя и Скокова и нежелание «старших товарищей» обращать внимание в агитационной кампании на «русскую тему» сыграли с конгрессом злую шутку. Скоков даже запустил в прессу такую якобы забавную присказку — мол, русских вообще нет. «Русский — это плохо замаскированный татарин или хорошо замаскированный еврей» — такое выражение со ссылкой на авторство новых руководителей КРО стало гулять в журналистских кругах. На мой взгляд, эта «шутка» наделе оскорбляла как русских, так и татар с евреями.
Конкурируя друг с другом, Скоков и Лебедь совсем забыли про выборы, передоверив их организацию пиарщикам-авантюристам. В итоге нас ждали провал, разочарование и распад политической коалиции.
Но Лебедь не собирался сдаваться. Он жаждал реванша. Президентские выборы июня 1996 года давали ему такой шанс. Для меня это тоже был шанс восстановить единство КРО, вдохнуть веру в людей через их вовлечение в бурную агитационную кампанию, где нашим кандидатом был Лебедь, а оппонентами — президент Борис Ельцин и лидер коммунистов Геннадий Зюганов.
Раскачка выборов шла «со скрипом». Весь январь, февраль и первую половину марта 1996 года наш кандидат одиноко сидел в соседнем кабинете, нервно курил, смотрел на молчавший телефон и приговаривал: «Ничего. Позвонят. Никуда они не денутся». Сначала я плохо понимал, о чем и о ком речь, но вскоре догадался. В начале марта мне позвонил мой бывший однокурсник, работавший в пресс-службе компании «ЛогоВАЗ», и сообщил, что «Борис Абрамович Березовский приглашает Александра Ивановича Лебедя и Дмитрия Олеговича Рогозина пожаловать на званый обед». «Пойдете?» — на всякий случай переспросил я генерала и по выражению его лица сразу понял, что три месяца он ждал именно этого звонка.
Офис «серого кардинала» российской политики располагался в двух шагах от метро «Павелецкая». Хозяин' задерживался. Нас провели в светлую гостиную, где был накрыт чай. Лебедь заметно нервничал, даже зачем-то заглянул под стол, как будто Березовский мог спрятаться от нас в таком неуютном месте.
Наконец дверь распахнулась, и в гостиную влетел неказистого вида плешивый живчик, одновременно говорящий по двум мобильным телефонам. Отдав мобильники прислуге, он плюхнулся в кресло напротив нас и тут же одарил Лебедя целой порцией изящных политических комплиментов. Генерал, кивнув в мою сторону, сказал Березовскому, что у него нет от меня секретов, достал мундштук и спросил: «Здесь курят?» Казалось, Борис Абрамович был готов любой повод обратить в причину для новых комплиментов. Он сказал, что у него в офисе не курят, но ради такого человека, такой глыбы… и т. д. и т. п. Я понял, что Березовскому Лебедь был нужен в еще большей степени, чем Березовский Лебедю. Генералу в общем-то не пришлось и рта открывать, просить чего-либо. Березовский говорил без умолку.
Подойдя в своей речи к теме предстоящих президентских выборов, он остановился, многозначительно посмотрел на командарма, извлек из кожаной папки несколько скрепленных страничек машинописного текста и протянул их Лебедю. Генерал напустил на себя пущей важности Сон так делал всегда, когда сильно волновался), сначала раскурил сигарету в мундштуке и только потом небрежно принялся читать. Наступила тишина. Лебедь читал медленно, и пауза в разговоре затянулась.
«Как поживает ваш националистический конгресс?»— спросил меня Березовский, видимо, решив скрасить паузу, а заодно и поехидничать в мой адрес. «Готовим погромы», — ответил я с самым серьезным видом. «Очень остроумно, молодой человек. Далеко пойдете!» — Березовский с удовольствием продолжил бы наш разговор и дальше, но Лебедь дал понять, что он все прочел и со всем согласен. Насколько я теперь понимаю, генерала познакомили с неким планом проведения выборной кампании, который предполагал оказание ему серьезной финансовой и информационной поддержки в расчете на оттягивание голосов у фаворита выборной гонки — лидера КПРФ Геннадия Зюганова. Цена вопроса — размен голосов миллионов избирателей на «крутую должность» при действующем президенте Ельцине с последующей его заменой на самого Лебедя.
К моему удивлению, генерал, не разжевывая, заглотил этого «троянского коня». На что он рассчитывал? На болезненный вид Ельцина, который, несмотря на перенесенный на ногах инфаркт, продолжал отплясывать на своих агитационных мероприятиях? Конечно, Лебедь не хотел вставать под знамена глубоко не уважаемой им власти.
Несмотря на склонность к неожиданным решениям, генерал был умным человеком и тонко чувствовал настроения народа. Рискнуть своей репутацией он бьи готов лишь на время, но чтоб потом всем стало ясно, как он перехитрил своих врагов.
Думаю, что именно Александр Коржаков и Михаил Барсуков, стоявшие тогда во главе Службы безопасности президента и ФСБ, убедили его согласиться на предложение возглавить Совет безопасности. Возможно, кто-то из них рассчитывал, что, заняв место у изголовья дряхлеющего президента, они смогут заставить его отказаться от власти в пользу популярного в народе «генерала-миротворца».
Лебедь на примере Скокова тоже понимал значение позиции секретаря Совбеза в иерархии ельцинской власти. Он не понимал только одного — Борис Ельцин эту партию в политические шахматы играл белыми и не собирался ее проигрывать. Выторговав для себя дополнительно должность помощника по национальной безопасности (на что я сказал Лебедю, что «помощники президента президентами не становятся») и гарантию, что с поста министра обороны будет уволен Павел Грачев (мстительный Лебедь не мог простить ему своего изгнания из армии), Александр Иванович согласился с предложением Бориса Николаевича. Два гиганта ударили по рукам.
Как только сделка была согласована, на контролируемом Березовским и другими олигархами телевидении сразу замелькали рекламные клипы Лебедя с удачным лозунгом «Есть такой человек, и ты его знаешь!». Генерал съехал из офиса КРО в просторный избирательный штаб в ста метрах от Третьяковской художественной галереи, набрал себе сотни сновавших по коридорам «политических консультантов» и прочих проходимцев. Короче, выборная кампания под руководством «демона» Березовского закипела, забурлила.
