Пьер Клостерман - Большое шоу - Вторая мировая глазами французского летчика
Наиболее часто посещаемый немецкий аэродром был в Рейне, где базировалось огромное число истребителей. Дорога от Фолькеля до Рейна занимала восемьдесят минут благодаря колоссальной скорости "темпеста". Поэтому Фейрбенкс привык летать туда раз в день около 5 часов вечера с отделением их четырех самолетов, а иногда только из двух. Когда он оказывался по соседству с Рейном, держался прямо под основанием облака - в это время года на высоте 3000 футов, - и на облет аэродрома уходило четверть часа. Время от времени, несмотря на угрозу обстрела зенитной артиллерии, которая была особенно многочисленной и осторожной именно там, он пикировал до уровня земли, садился на взлетно-посадочную полосу на несколько секунд, затем быстро поднимался назад к облакам. Эти несколько секунд он использовал для осмотра вражеского аэродрома в круговом полете. Ему почти всегда удавалось установить контакт со звеном "мессершмитов" или "фокке-вульфов", которых он немедленно сломя голову атаковал, используя фактор неожиданности. Обычно он сбивал один самолет и уходил под облачный покров. Чтобы быть объективным, необходимо сказать, что эта тактика помогала ему набрать значительный личный счет. Но он часто терял своих вторых пилотов.
- Если погода немного прояснится, этим вечером сделаю рейс к Рейну. Если тебе хочется посмотреть, как я действую, все, что тебе придется делать, это отправиться с моим отделением в качестве резерва, и ты все поймешь. Я должен снова набить руку; после семидневного отсутствия немного теряешь навык.
"Темпест" против "фокке-вульфа"
В тот день небо было очень опасным. Мы безуспешно искали составы в районе Бремена. Фейрбенкс возглавлял отделение из шести "темпестов" - я был вторым номером, Моссингс - третьим, Инглис - четвертым, Спеис - пятым и Дэнни - шестым. До начала нашего построения я сказал, что отделение неровное: три молодых неопытных летчика - это слишком много. Мы все же атаковали поезд на сортировочной станции. Нас встретила многочисленная и точная артиллерия. Спенс был поражен в левое крыло, у него было лишь время выбросить свой пылающий дополнительный бак. Фейрбенкс пикировал довольно круто, и мне было сложно следовать за ним; 40-дюймовые снаряды, которые я рассеивал по всему движению локомотива, не могли его полностью разбить. Я снова стремительно поднялся в облака, повсюду выпуская трассирующие снаряды; было очевидно, что мои нервы больше не могли выносить зенитную артиллерию. Фейрбенкс затем повел нас зигзагом в течение десяти минут до Оснабрюка. Оставив надежду найти еще один поезд, он взял курс 260° и провел нас снова над Руром. Дневной большой рейд выполняли 200 "Ланкастеров". Существовала большая вероятность встретить в том районе несколько "Мессершмитов-109".
Небо было все еще довольно плохим. Образовался тонкий полупрозрачный слой облаков размером 10/10 на высоте 10 000 футов и ниже смесь маленьких кучевых облаков, между которыми мы прокладывали наш путь. В таком месте вы не видите ничего, но вас видят все. Руководство вызывало нас:
- Алло, Талбот ведущий! Канари, пожалуйста!
- Алло, Кенвей, Талбот ведущий отвечает, Канари появится через десять секунд.
"Канари" было кодовым названием специального секретного аппарата, которым были снабжены "темпесты". Он посылал определенный радиолокационный сигнал, который обладал свойством увеличивать радиолокационное эхо, в связи с чем изменялся цвет в катодных трубках, что позволяло начальнику ПВО района со значительно большей точностью, чем по приборам, отличить конкретное войсковое соединение от нескольких других на переполненном экране.
- Алло, Тал бот ведущий, Кенвей на связи. Вокруг немцы, возвращающиеся с Рура. Пока не могу дать ничего определенного!
Я отпустил защелку предохранителя и проверил мои отражающие прицелы. Дьявол! Лампочка перегорела. Я лихорадочно снял перчатки, нащупал маленький реечный бомбодержатель, где были прикреплены запасные лампочки, и открутил основание прицела.
- Будь настороже, так как немцы спускаются в три часа!
Я тихо выругался и посмотрел вверх, пора позаботиться о 30 "фокке-вульфах", выполняющих полубочку перед пикированием менее чем в 6000 футов надо мной и пикирующих на нас. Инстинктивно я бросил возиться с прицелами и повернул, чтобы атаковать вместе с другими пятью самолетами. Основание моего прицела, болтающееся на конце электрического провода, зацепило мне лицо, перчатки упали под сиденье, и 30-миллиметровый снаряд ударил мне в правое крыло, изрешетив мой фюзеляж. Плохое начало!
"Длинноносый" "фокке-вульф" практически коснулся меня и прошел подо мной, выполнив полубочку.
Все, казалось, произошло довольно нелепо.
- Прощайте, парни, я сбил его.
Это был несчастный голос Спенса - его "темнеет" вошел в штопор, чихая маслом и пламенем. Бедняга Спенс, он так гордился своим новорожденным младенцем.
Сейчас дела действительно начали скверно пахнуть. "Фокке-вульфы" ловко разделились на группы по 5 или 6, пристроились к каждому из нас. Без орудийного прицела я вслепую и безуспешно стрелял во фрица, который на какое-то мгновение возник передо мной. Я был обезоружен и уже не мог принимать участия в шоу. Предупредил Фейрбенкса, он не ответил, и я решил двигаться сам. Мой двигатель начинал тревожно накаляться.
Передо мной столкнулись два "фокке-вульфа", и их спутавшиеся останки медленно падали, разбрасывая множество пылающих фрагментов. Раскрылся парашют и тут же исчез в облаке.
Преследуемый четырьмя немцами, я выполнил вертикальный подъем и ждал с поднятым кверху носом, чтобы остыли рычаги управления. Тревожный момент... нет сброса скорости... мой "темнеет" начал вибрировать. Я с силой дал ногой по панели руля управления, небо перевернулось - полубочка - я оказался вверх ногами. Потянул рычаг управления к себе - какое огромное напряжение! Безусловно, я плохо управлял своим "темпестом".
Один из "фокке-вульфов" без труда разгадал мой маневр, и его снаряды свистели рядом с моим капотом. Сейчас я пикировал вертикально. С моими семью тоннами я быстро набрал на индикаторе 500 миль в час и оставил "фокке-вульф" далеко позади. Я должен быстро выровняться, так как мое поврежденное крыло вибрировало и его наружная обивка, поврежденная шрапнелью, опасно порвалась.
Пересек Рейн на высоте менее чем 150 футов, под аккомпанемент взбешенной артиллерии. Кроме того, я плохо выбрал место для посадки и оказался на левом берегу на уровне земли в окружении Веселя. Как же била артиллерия! Участвовали даже пулеметы. Сейчас я понимал, почему все делали обход через Гош. В тумане я не узнал Фолькель и оказался одному Богу известно где - над голладской сельской местностью. Все ветряные мельницы, все каналы и все города были похожи - карта не помогла. Я попросил Дезмонда сориентировать меня, и он направил меня прямо на базу.
