Пьер Декс - Клеопатра
Волг что сообщает Плутарх об агонии армии Марка Антония:
«Немногие видели бегство Антония собственными глазами, а те, кто об этом узнавал, сперва не желали верить, (что это совершил человек), столько раз испытавший на себе и милость и немилость судьбы и в бесчисленных битвах и походах узнавший капризную переменчивость военного счастья. Воины тосковали по Антонию и все надеялись, что он внезапно появится, и выказали при этом столько верности и мужества, что даже после того, как бегство их полководца не вызывало уже ни малейших сомнений, целых семь дней не покидали своего лагеря, отвергая все предложения, какие ни делал нм Цезарь. Но в конце концов однажды ночью скрылся и Канидий, и, оставшись совсем одни, преданные своими начальниками, они перешли на сторону победителя»[56].
Приходится констатировать едва ли не систематическое уничтожение флота, а затем исчезновение армии. Что же касается Антония, то он перебрался на корабль Клеопатры, но царица отказалась его видеть, и он сидел на палубе, в отчаянии обхватив голову руками. Таковы дошедшие до нас факты.
Соблазнительно, конечно, увидеть в этом острейший кризис семейных отношений Антония и Клеопатры, самую тяжелую ссору между неукротимыми супругами, которая возникла из-за того, что Антоний, по существу, без борьбы уступил Октавиану власть над миром. Но ведь все предыдущие годы Антоний, испытывая, по всей видимости, чувство благодарности за помощь деньгами и снаряжением, был тем не менее не слишком подвержен чарам Клеопатры. Объяснение их близости, основанное на «колдовстве» Клеопатры, представляется чересчур выгодным для Октавиана, чтоб его можно было принять без обсуждении.
Более вероятным кажется следующее: если войска остались Антонию верны, то рой местных владетелей и царьков, а также знатные римляне избрали в период длительного противостояния своим господином Октавиана, и Антоний увидел себя побежденным — без армии, без друзей, одиноким полководцем, проигравшим войну, в то время как он рассчитывал, быть может, пожертвовать одним только флотом для прорыва блокады.
Глава IX
Клеопатра не сдается
В отказе Клеопатры увидеться с Антонием на борту ее корабля усматривают обычно доказательство существующего между ними с некоторых пор охлаждения. Гнев царицы можно объяснить также неодобрением бегства Антония. Впрочем, толком мы ничего не знаем, и возможно всякое, вплоть до того, что бегство было задумано ими совместно, но осуществлено не по плану, и неожиданная выходка Антония погубила все предприятие.
Известно, что, когда после поражения при Акции они впервые ступили на берег близ мыса Тенар (нынешний Метапан), на юге Пелопоннеса, к ним уже присоединилось множество спасшихся после разгрома судов и что в этот момент все были убеждены: армия на суше сдерживает натиск Октавиана, причем настолько успешно, что Антоний велел Канидию перебросить солдат в Малую Азию.
Вместе с остатками своего флота Антоний направился в Ливию, где намеревался стать во главе находившегося там римского войска. Убежденный в верности акцийских легионов, он был потрясен, узнав, что не только лишился этих легионов, но и его полководец в Африке уже перешел на сторону Октавиана. Только теперь осознал Антоний весь масштаб поражения.
Клеопатра, напротив, настолько утратила всяческие иллюзии, что единственной ее целью было предупредить мятеж. Не теряя хладнокровия, она по прибытии в Александрию объявила себя триумфатором и потребовала соответствующих почестей, после чего, наводнив дворец и город солдатами, принялась за систематическое уничтожение оппозиции, которая не замедлила бы, конечно, связаться с Октавианом при первой же вести об исходе сражения. Рука у Клеопатры была тяжелая, и полумерами она не ограничилась — многие поплатились жизнью.
Восстановив террором порядок, Клеопатра принялась наполнять казну, оскудевшую после военной экспедиции против Октавиана; она забирала имущество казненных, захватывала у храмов сокровища, восстановив с помощью добытого таким образом золота и серебра и армию и флот. Заодно она погасила кое-какие долговые обязательства. Мы помним, что Антоний подарил жизнь армянскому царю, хотя тот публично отказался выразить знаки покорности Клеопатре. Теперь она велела умертвить его в узилище, не заботясь более о том, как отнесется к этому Антоний.
Прибыв в Александрию, сообщает Плутарх, Антоний «встретился с Клеопатрой, занятой большим и отчаянно смелым начинанием. В том месте, где перешеек, отделяющий Красное море от Египетского и считающийся границею между Азией и Африкой, всего сильнее стиснут обоими морями и Уже всего — не более трехсот стадиев, — в этом самом месте царица задумала перетащить суда волоком, нагрузить их сокровищами и войсками и выйти в Аравийский залив, чтобы спасшись от рабства и войны, искать нового отечества в дальних краях. Но первые же суда сожгли на суше, во время перевозки, петрейские арабы, а вдобавок Антоний выражал надежду, что сухопутные силы при Акции еще держатся, и Клеопатра отказалась от своего замысла и выставила сильные сторожевые отряды на главных подходах к Египту»[57].
Все это происходило в конце октября 31 года. Восемнадцать лет тому назад Клеопатра, любовница Цезаря, после успешно снятой осады вновь завоевала свой трон.
Не стоит, кстати, дивиться заблуждениям Антония по поводу судьбы его армии — это свидетельствует о том, что последствия поражения при Акции проявились не сразу, и ошибается тот, кто полагает, что весть о битве была для людей подобна удару молнии.
Сам факт возвращения Антония и его непонимание реального положения вещей — единственное, что нам известно о нем в эту осень и зиму. Он удалился на Фарос, в специально построенный для него на берегу моря дом, где демонстративно вел жизнь отшельника, осуждая все на свете, и особенно род человеческий.
Клеопатру не расстроили и не обескуражили эти проявления отчаяния. Она продолжала действовать так, словно Антония поблизости не было. Клеопатра отослала голову армянского царя затребовавшему ее мидийскому царю и принялась усердно хлопотать о будущем своих отпрысков, о браке Александра Солнце с маленькой мидийкой Иотапой, о восточном троне для Цезариона.
В атмосфере поражения и враждебности, когда были уже убиты или сброшены с престола цари — союзники Антония, не изъявившие своевременно своей покорности Октавиану, Клеопатра проводила принципиально новую политику, к которой начала готовиться, когда выяснила на Самосе и в Патрах, то есть непосредственно перед Акцием, что римские пристрастия Антония непримиримы с интересами Египта. Что не на кого рассчитывать, кроме самой себя, ей давно это известно. Октавиану предстоит вернуться в Италию, чтобы подавить бунт в своих легионах. Таким образом, ей суждена передышка. Клеопатра намерена воспользоваться ею. Она правит единственной средиземноморской страной, на которую не распространяется власть нового повелителя Рима. И она подвергнется в ближайшее время нападению, ибо Рим торжественно объявил ей войну. Но существуют все же некие силы вне Римской империи. Мидийский царь. Парфяне. Африка.
