Игорь Зимин - Ювелирные сокровища Российского императорского двора
Кроме Большой императорской короны и державы на коронации 1762 г. использовали «Большой букет», изготовленный для Елизаветы Петровны в 1757–1760 гг. Букет был составлен из бриллиантов и изумрудов. Подложенная под бриллианты разноцветная фольга (распространенный в прошлые времена прием ювелиров) создавала эффект многокрасочного «живого» букета. Только сиренево-розовый 15-каратный алмаз имеет природную окраску. Он служил украшением корсажа парадного коронационного платья Екатерины II.
Несколько позже для Екатерины II изготовили новый Императорский скипетр, украшенный алмазом «Орлов» весом в 189,62 карата. Этот алмаз императрице поднес Г.Г. Орлов 24 ноября 1773 г. Через некоторое время алмаз вставили в уже подготовленный под него скипетр. Изготовил скипетр известный ювелир времен Екатерины II Л. Пфистерер. На работу пошло 395,56 г золота и 60 г серебра. Обрамлением знаменитого «Орлова» стали 196 бриллиантов весом в 53,20 ка рат. Длина скипетра с навершием в виде двуглавого орла составляет 59,5 см. С этого времени (1773 г.) три основные коронационные регалии (корона, скипетр и держава) более уже не менялись[277]. При Павле I новый скипетр впервые использовали во время коронации и тем самым он официально вошел в число императорских регалий.
Скипетр и его фрагменты. 1773 г.
Последней коронацией XVIII в. стала коронация Павла I и императрицы Марии Федоровны 5 апреля 1797 г. Именно эта коронация окончательно закрепила порядок коронационных торжеств, которые воспроизводились на протяжении всего XIX в. Во-первых, это была первая совместная коронация императора и императрицы. Во-вторых, Павел I положил начало традиции: до торжественного въезда в Москву останавливаться в Петровском дворце, построенном Екатериной II. В-третьих, во время коронации, 5 апреля 1797 г. (в первый день Пасхи), император Павел I возложил на себя далматик[278], а уже потом порфиру. В-четвертых, во время самой процедуры коронации Павел I сначала сел на трон и, положив регалии на подушки, подозвал к себе императрицу Марию Федоровну, которая стала перед ним на колени. Сняв с себя корону, Павел Петрович прикоснулся ею к голове императрицы и затем опять возложил корону на себя. Потом была подана маленькая бриллиантовая корона, которую император и возложил на голову императрицы. Именно эта процедура повторялась во время коронаций Александра I, Николая I, Александра II, Александра III и Николая II. После завершения церемонии миропомазания прямо в Успенском соборе Павел I публично прочел Акт о престолонаследии[279].
Коронация Павла I и Марии Федоровны. 1797 г.
При коронации Павла I использовали Большую императорскую корону, изготовленную для коронации Екатерины II в 1762 г. Накануне коронации ее подогнали по голове Павла I, сделав несколько шире. Кроме этого, 75 жемчужин заменили 54 более крупными жемчужинами[280].
Что касается Малой бриллиантовой короны, возложенной Павлом I на голову императрицы Марии Федоровны, то ее заказала ювелиру Жану Франсуа Лубье еще Екатерина II в конце 1895 г. Ювелир закончил работу над короной после смерти императрицы, как раз к началу подготовки новой коронации. Затем эта Малая коронационная корона вплоть до 1828 г. хранилась в комнатах вдовствующей императрицы Марии Федоровны.
После смерти Марии Федоровны в ноябре 1828 г. ее корона поступила в Бриллиантовую комнату Зимнего дворца, где ее оценили в 48 750 руб. Корона хранилась вплоть до начала 1840-х гг., пока из нее по указанию Николая I не сделали бриллиантовый убор для великой княжны Ольги Николаевны (дочери Николая I).
В.Л. Боровиковский. Портрет Павла I. 1800 г. ГРМ
Следует отметить, что, став императором, Павел I изменил юридический статус коронных императорских регалий. Именно при Павле I они перестали быть расходным инвентарем и приобрели статус наследственных. С этого времени комплекс императорских регалий перестал кардинально обновляться от коронации к коронации, а стал передаваться по наследству, наращиваясь количественно. Этому способствовал и фактор династической устойчивости, обеспеченный как указом о престолонаследии 1797 г., так и достаточным количеством легитимных наследников мужского пола.
Поэтому накануне каждой последующей коронации придворные ювелиры не только перебирали и чистили камни короны, но и подгоняли нижний ободок Большой и Малой императорских корон по голове венчающихся на царство монархов. За подгонку Большой императорской короны Павла I его придворный ювелир Яков Дюваль 19 февраля 1797 г. получил 10 000 руб.[281]
Тем не менее, для субтильного Павла I Большая императорская корона была даже внешне великовата. Это особенно хорошо заметно по парадному портрету кисти В.Л. Боровиковского, хранящемуся в экспозиции Русского музея. Современники, внимательно следившие за императором, отмечали, что он тяжело дышал после долгой церемонии и изнурительной тяжести своего коронационного убора. После парадного обеда в Грановитой палате император пожаловался старшему сыну Александру: «Что бы ни говорил Дюваль, эта корона очень тяжела»[282].
Примечательно, что даже во время коронации монархи были едины в стремлении дисциплинировать не только придворных, но и самых близких им людей, не допуская малейшего отступления от установленных правил. Графиня В.Н. Головина вспоминала: «Все были при полном параде: в первый раз появились придворные платья, заменившие национальный костюм, принятый при Екатерине II. Великая княгиня Елисавета рядом с бриллиантовой брошью, бывшей у нее на груди, приколола несколько чудесных свежих роз. Когда перед началом церемонии она вошла к императрице, та смерила ее взглядом с головы до ног и, не сказав ни слова, грубо сорвала букет с ее платья и швырнула его на землю. – Это не годится при парадных туалетах, – сказала она». В этом эпизоде ярко проявились как особенности характера Марии Федоровны, так и особенности ее взаимоотношений с невесткой. Когда, в 1817 г. венчалась будущая императрица Александра Федоровна, история с цветком повторилась, но в этой ситуации Мария Федоровна промолчала.
Л.К. Пфанцельт. Портрет императора Петра III Федоровича. 1761 г.
Говоря о коротком царствовании Павла I, можно упомянуть и о весьма колоритном эпизоде, в котором задействовали императорские регалии. Дело в том, что Петр III, убитый вскоре после восшествия Екатерины II на престол, не был коронован. После его гибели «нежная» супруга похоронила Петра III не в Петропавловском соборе, где ему было положено лежать «по статусу», а на отшибе – в Благовещенском соборе Александро-Невской лавры.
