Сергей Кремлев - 7 побед Берии. Во славу СССР!
И Т. д.
В левом верхнем углу имелась резолюция: «Тт. Рябикову, Устинову, Гляну. Разобраться и доложить. Л. Берия».
Писать ответ министра вооружений СССР Дмитрия Устинова на эту «телегу» Савин предложил самому Кисунько, что тот и сделал.
Кончилось же всё ничем.
Причём Кисунько даже через много лет не понял, что Берия заслуживает его благодарности уже хотя бы за то, что адресовал донос для разбирательства исключительно техническому руководству, не подключая сюда ведомство министра ГБ Игнатьева.
А ведь отец Кисунько был расстрелян в 1938 году как раскулаченный в 1930 году.
Прошёл год, и теперь предстояло очное знакомство, но по какому точно поводу, Кисунько не знал. В Кремль его привёз на своём ЗИМе Куксенко.
В кабинете заместителя Председателя Совета Министров СССР Л.П. Берии собрались начальник ТГУ В.М. Рябиков, министр вооружений Д.Ф. Устинов, «локаторщик» профессор А.А. Расплетин, «радист» В.Д. Калмыков (будущий министр радиопромышленности СССР), заместитель Рябикова по научно-технической части академик А.Н. Щукин.
Присутствовал также помощник Берии Сергей Михайлович Владимирский (его вежливую улыбку при приглашении гостей в кабинет Берии Кисунько определил как «гримасу, входящую в трафарет любезности»).
В описании Кисунько облика Берии явно прослеживаются следы рассматривания Григорием Васильевичем фотографий Берии, опубликованных в «катастроечную» пору.
Но вот в то, что не лишённый щегольства (а уж позы — тем более, стихи писал, да ещё и с «чуйствами») Кисунько точно запомнил одежду Берии, я верю.
Вот как это описано Кисунько: «великолепный, с иголочки костюм из мягкой тёмной ткани, белоснежная рубашка с изысканно повязанным галстуком в вырезе однобортного пиджака».
Кисунько словно упрекает Берию за его стиль одежды, как будто было бы лучше, если бы заместитель Председателя Совета Министров великой державы явился на люди в заношенном пиджачишке с кургузыми брюками, рубашке с грязным воротником и сбившимся на бок «вечным» галстуком на резинке.
Несомненно, точно описание Григорием Васильевичем и огромного письменного стола Берии, «уставленного телефонными аппаратами».
Что ж, огромный рабочий стол — необходимое, хотя и недостаточное условие эффективной работы очень загруженного человека. За такими столами не руководят, а действительно работают, удобно раскладывая множество бумаг, чтобы все их держать в поле зрения и т. д.
Когда все устроились в креслах, Берия.
Впрочем, вначале признаюсь, что далее цитирую Кисунько с одним коррективом: те слова из уст Берии, которые Кисунько даёт с «кавказским» акцентом (думая, очевидно, что тем вызовет у читателя дополнительные негативные чувства), я привожу в обычной нормативной транскрипции — для удобства читателя.
Итак:
«.Сначала познакомимся с одним документом, — начал Берия, поднявшись с кресла (я крайне благодарен Кисунько за эту ценную деталь, ибо она доказывает, что Лаврентий Павлович был воспитанным человеком, а не начальственным хамом, который, развалившись в кресле, изрекает «глубокие» указания подчинённой «шушере». — С.К.) и взяв со стола папку. — Я его вам сейчас прочитаю:
«Дорогой Лаврентий Павлович! Докладываем Вам, что пуски зенитных ракет системы «Беркут» по реальным целям не могут быть начаты из-за того, что поставленные на полигон заводом № 92 антенны оказались некачественными. Завод отнесся к своей работе безответственно. а представитель КБ-1 Заксон самовольно разрешил отгрузку антенн с этими отступлениями. Просим Ваших указаний. Калмыков, Расплетин»
— Кто писал эту шифровку? — спросил Берия.
— Мы, Лаврентий Павлович, — поднявшись по-военному, ответили Калмыков и Расплетин. — Мы вдвоём.
— Как это вдвоём? Кто держал ручку?..»
Тут я цитирование временно прерву, чтобы заметить, что лично меня восхитили точность и «сочность» последнего вопроса Лаврентия Павловича! Он сразу, «на корню» отсекал возможность напускать туман, разводить турусы на колёсах и т. д., зато устанавливал атмосферу конкретности.
Засим продолжаю цитирование воспоминаний Кисунько:
«.Текст обсуждали вдвоём, а в блокнот вписывал я своей авторучкой, — пояснил Калмыков.
Я (Кисунько. — С.К.) понял, что зачитанная шифровка была неожиданностью не только для меня, но и для всех присутствующих.
Вот чем, оказывается, занимались авторы шифровки втайне от меня и Заксона на полигоне. Страшно работать с такими людьми.»
Здесь я опять вынужден прервать цитату. Кисунько выше выразился неточно! Для Расплетина и Калмыкова неожиданностью было лишь то, что Берия так вот прямо и сразу их пасквильную шифровку прочтёт при всём честном народе! Тоже, между прочим, не такой чтобы тривиальный приём — публично вскрывать организационные «гнойники» без уклончивой «терапии», а «хирургическим» методом.
Далее же события развивались так:
«.А теперь прочитаем ещё один документ, — продолжал Берия. — «Дорогой Лаврентий Павлович! Докладываем Вам, что антенны А-11 и А-12, изготовленные серийными заводами с отступлениями от ТУ (технических условий. — С.К.), зафиксированными военной приёмкой, согласно принятому нами решению отгружаются для монтажа на боевые объекты системы «Беркут». Рябиков, Устинов, Калмыков, Щукин, Куксенко, Расплетин, Кисунько».
— Какому документу прикажете верить? — спросил Берия. — На полигоне антенны негодные, а для боевых объектов такие же антенны оказываются годными? Объясните мне этот парадокс, товарищ Рябиков.
— Лаврентий Павлович, по-видимому, товарищи Калмыков и Расплетин погорячились, и, ни с кем не советуясь, поторопились с шифровкой. Мы посоветовались с главными конструкторами и
считаем, что антенны годные, — ответил Рябиков.
— А может быть, они не погорячились, а на них в Москве надавили и заставили подписать этот другой документ об отгрузке антенн на объекты? А оттуда куда будем отгружать? На свалку?..»
Любой человек, когда-либо занимавшийся делом, а не болтовнёй, и принимавший участие в совещаниях, уже по тому, как Берия начал это совещание, поймёт, во-первых, насколько сильным управленцем тот был, а, во-вторых, и как к человеку отнесётся к нему с уважением.
Так разговаривать и «заворачивать» дело будет лишь человечески яркая и доброкачественная личность!
Берия ещё задал ряд конкретных уточняющих вопросов, выслушал ответы
Кисунько, Куксенко, а затем:
«… После паузы Берия подытожил:
— Я убедился, что дело здесь не простое. Надо разобраться специальной комиссии. Рябиков, Устинов, Глян, Куксенко.
