Николай Штучкин - Грозное небо Москвы
Шевчук и Рубцов летят между Савеловской и Ленинградской дорогами. Им надо уточнить, не просочились ли немцы в район Крюково, Алабушево, Чашниково, Красная Поляна - в район, прилежащий к Москве. С малых высот разведчики наметанным глазом проверяют населенные пункты, лесные массивы, кустарники. Ничего подозрительного нет. Затем они проходят на север. Кружатся над пунктами Икша, Яхрома, Некрасовский, Белый Раст. Вираж, второй, третий...
Под крылом все та же картина: дороги, деревни, поляны. И везде немецкая техника. Рубцов ее видит в каждом полете, она давно примелькалась. Но что это?.. Здесь что-то изменилось, стало иным, необычным. Однако Рубцов никак не уловит суть изменений.
А время идет. Сергей глядит на бензочасы - пора возвращаться. Нервы напряжены до предела. Что же случилось? Что? И вдруг... Он не верит своим глазам. Танки как танки, но куда направлены стволы их орудий? Автомашины как автомашины, но куда они смотрят моторами? От Москвы! На север!
Рубцов давно дожидался этой минуты, а теперь не верит. И действительно, в это трудно поверить. Если бы кто сказал, что немцы начали пятиться, что немцы отходят, а ему, Сергею Рубцову, это надо проверить и подтвердить, то было бы просто. А то ведь он первым заметил отступление немцев. Об этом надо докладывать. Он доложит подполковнику Писанко, тот генералу Сбытову. Командующий доложит Сталину...
А вдруг ошибка? Облизав пересохшие губы, Сергей глянул на стрелку бензиномера. Все! Надо идти домой.
И вот они на командном пункте полка.
- Вы не ошиблись, товарищи? - спрашивает Писанко.
- Немцы отходят, - отвечает Рубцов. Шевчук подтверждает.
- Повторите еще раз, - говорит командир полка. Рубцов, склонившись над картой, докладывает:
- Небольшая колонна автомашин и танков, выйдя из Белого Раста, нацелилась на север. К ней справа и слева, из леса полем выходят отдельные танки, фургоны, мотоциклы, штабные машины. Вторая колонна комплектуется на Дмитровском шоссе, севернее населенного пункта Икша...
- Шевчук, подтверждаешь?
- Подтверждаю.
Писанко смотрит на карту. Роняет:
- Посидите пока, - и тянется к телефону: - Прошу генерала Сбытова.
Коротко, четко докладывает результаты разведки.
На той стороне телефонного провода молчание. Время будто остановилось.
И вдруг вопрос генерала:
- Они не могли ошибиться?
- Нет. Это Рубцов и Шевчук.
- Знаю. Но лучше проверить еще раз. Чтобы не сомневаться. Докладывать пока подожду.
Писанко - летчикам:
- Поняли? Надо проверить. Вылет немедленный. Чтобы не тратить время, берите мой самолет и глебовский. Впрочем... - глянул на мощную фигуру Рубцова, с сомнением покачал головой, - ты не влезешь в мой парашют.
Сергей расплылся в улыбке, расправил плечи - любит, когда говорят о его атлетичности...
- Машины уже готовы, - успокоил командира Шевчук. - Мы были уверены, что получим такую команду, техников предупредили.
- Ну и отлично. Хвалю за догадливость, - басит подполковник. И сразу гасит улыбку. - В добрый час, товарищи.
Глядит, как быстро уходят Шевчук и Рубцов. В глазах тревожная возбужденность. Нелегко провожать людей на такие задания. А что, если в первом полете - ошибка? Крутит телефонную ручку.
- Томилин? Матвеич, эскадрилья знает результаты разведки?
- Только я и комиссар.
- Хорошо.
- Сомневаетесь?
- Нет. Верю твоим орлам. Иначе на доразведку послал бы тебя.
- Спасибо за доверие.
- Как они там? Вылетают? Выпускай и приходи ко мне. Потолкуем.
И вот они вместе.
- Меня беспокоит другое, - говорит командир полка, - как бы немцы не провели нас. Никак в толк не возьму, почему отходят без боя. Так лезли, и вдруг отходят. Что ты на это скажешь?
- Во-первых, они еще не отходят, а только готовятся. А во-вторых... Томилин недолго молчит. - Во-вторых, вот что скажу: Наполеон отступал из самой Москвы и тоже без боя.
- Поясни свою мысль.
- Охотно. Наступать здесь они больше не могут: выдохлись. Осталось одно: перейти к обороне. Вообще-то они уже перешли. Несколько дней сидят на старых позициях. А мы их бьем. И пехота, и танки, и артиллерия. Бьем в полную меру. В треугольнике Солнечногорск - Дмитров - Москва от нашей авиации стало тесно. Вы это видите каждый день. Надежно прикрыть войска в этом районе немцы уже не в силах.
Томилин развивает мысль. У немцев всего лишь два аэродрома - Клин и Алферьево. А у нас их, если перечислить, пальцев не хватит. И на каждом бомбардировщики, штурмовики, истребители. И все бьют фашистов: бомбят, штурмуют. От этого, как известно, у врага сил не прибавится, скорее наоборот. И чем дальше, тем хуже: в дело вступает моральный фактор. А немецкие офицеры и генералы не дураки, они понимают, чем это может кончиться. Выход один уходить. Но зимой уйти не просто - снегу навалило по пояс. Значит, путь только один - по дорогам, по открытому месту. А что это значит? Представьте, идет колонна, налетают штурмовики - и техники нет. Далеко ли уйдешь на своих двоих! А сзади наша пехота, танки. Чего же еще дожидаться? Надо бежать, оторваться от наших войск, где-то собраться с силами, организовать оборону...
- Силен, стратег, - улыбается Писанко. - У кого это ты научился? У Акимцева?
- У вас.
- Что-то не помню, когда я так говорил... - Писанко озабоченно глядит на часы: - Размечтались... А что делают наши разведчики?
А разведчики дрались с Ме-109. Двое против восьми...
Выйдя к населенному пункту Икша и сделав вираж над все еще неподвижной вражеской колонной, Шевчуку и Рубцов стали кружить над лесными массивами. В это момент и появились фашистские истребители.
Сначала Рубцов увидел пару. С востока на высоте около тысячи метров наплывала плотная, но не толстая облачность. Из нее и вынырнули Ме-109. Вынырнул явно не вовремя, и Рубцов, чертыхнувшись в сердцах подошел к Шевчуку. Не теряя времени, скрылись в облаках. Через минуту-другую оказались над ними и сразу увидели группу вражеских истребителей - шесть Ме-109, идущих в лобовую атаку.
Это была ловушка. "Очевидно, - подумал Шевчук, - те, что остались внизу, сообщили о нас вот этим". Как летчик, он по достоинству оценил мастерский замысел немцев. Пары шли одна за другой на дистанции метров шестьсот. Причем, первая уже открыла огонь, и свернуть было невозможно.
Страшна лобовая атака, этот огонь в лицо. Пули несутся навстречу, бьют по крыльям, по фюзеляжу твоей машины. Но выдержать надо. Выдержать, не свернуть. Побеждает тот, у кого крепче нервы, у кого сильнее воля Надо взять машину врага в прицел и сбить. Или заставить его свернуть и успеть ударить по нему огнем своих пулеметов, когда он покажет тебе живот своего самолета. В этом суть лобовой атаки.
На встречных курсах цель поразить нелегко; атака длится секунды. Иногда враги проносятся мимо, опалив друг друга дыханием смерти. Напряженность воздушного боя достигает предела. Летчики бросают в разворот свои самолеты, стремясь зайти в хвост машины противника. Исход боя решают несколько факторов: мастерство - кто лучше владеет машиной; физическая сила - кто энергичнее потянет ручку управления, кто больше создаст перегрузку; пилотажные качества самолета; и нервы, конечно, потому что гнуть самолет в дугу можно только тогда, когда чувствуешь свое превосходство, когда враг не страшен, а ненавистен.
