Райнхард Гелен - Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии. 1942-1971
ПРОФЕССОР КАСТНЕР
К числу ценных информаторов нашей службы в эти годы принадлежало и такое высокопоставленное лицо, как бывший заместитель премьер-министра ГДР профессор Герман Кастнер. Он был выдвинут на высокий государственный пост как один из основателей и председатель Либерально-демократической партии Германии.
Кастнер предоставил себя сначала в распоряжение американцев, а потом стал сотрудничать с нашей организацией. Это случилось, когда после неоднократных личных стычек с Ульбрихтом и другими высшими функционерами правящей Социалистической единой партии Германии он понял несбыточность своих политических амбиций. Его не смогли удержать в высших эшелонах власти даже прочные связи с руководителями советской военной администрации. Короче говоря, все это побудило профессора стать на сторону Запада.
Дело Кастнера я доложил федеральному канцлеру доктору Аденауэру. Он заинтересовался моими предложениями и согласился рассматривать вице-премьера ГДР как видного политического деятеля, а не рядового беженца из советской зоны. После этого супружескую чету Кастнер мы благополучно перебросили в Западный Берлин, хотя подготовка и проведение такой операции доставили нам немало хлопот.
Появление Германа Кастнера в ФРГ стало сенсацией номер один. Средства массовой информации буквально набросились на него. Однако вскоре отношение печати к нему приняло двойственный характер. Часть печатных органов рассматривала переход Кастнера на Запад как тяжелый удар по Панкову. Другая же считала, что человек, долго занимавший высокий пост в советской зоне и пользовавшийся благами режима Ульбрихта, является одиозной фигурой и появление его в Федеративной Республике с политическими претензиями просто недопустимо. Последние нападки шли главным образом из стана свободных демократов, которые не забыли, что в свое время Кастнер отрицательно отнесся к их попыткам установить контакт с Либерально-демократической партией советской зоны. Критические голоса в ФРГ в отношении знатного зонального беглеца стали усиливаться. Тогда федеральное правительство решило отказаться от публичных выступлений Кастнера против Ульбрихта. Его знания и опыт были использованы в другой области.
АРЕСТЫ В ВАРНЕМЮНДЕ[47]
Вольвебер крупно ошибся в середине ноября 1953 года. Он решил поддержать клеветническую кампанию против нашей организации любыми средствами, чтобы еще больше осложнить обстановку перед Берлинской конференцией министров иностранных дел четырех держав. Шеф зональной безопасности инспирировал появление в печати серии публикаций, в которых на основе будто бы новых данных делались попытки приписать нашей службе то, к чему она не имела никакого отношения.
К тому же на деле ничего нового и не было. В ход были пущены материалы, полученные еще полтора года назад в результате арестов, произведенных в Варнемюнде. Из опубликованных в сенсационном духе статей следовало, что трое «геленовских агентов» были схвачены с поличным, когда они устанавливали подрывные устройства. Так якобы была раскрыта преступная диверсионная сеть. Нам было совсем нетрудно доказать, что выдаваемые за «новые» аресты, разрекламированные Вольвебером в печати и по радио, на самом деле проведены в мае 1952 года. Тогда их отнесли на счет «боевой группы против бесчеловечности»[48]. Наша служба к таким методам никогда не прибегала.
ЭМИЛЬ БАР
Еще более скомпрометировал Вольвебера прокол с неким Эмилем Баром. Вначале пропагандистская структура ГДР рассматривала этот случай как своего рода дар, который получила служба госбезопасности перед Берлинской конференцией. «Разоблачения» Бара 24 января 1954 года, то есть буквально за день до встречи министров иностранных дел четырех держав, были переданы по зональному радио и опубликованы во всех газетах советской зоны. Так сказать, в качестве приветствия западным делегатам. То, что в «признаниях» перебежчика содержались данные о «широкомасштабной подготовке службы Гелена к срыву конференции», не оставляло никакого сомнения в намерениях сделать дело Бара, «одного из важных сотрудников геленовской службы», прологом к истории с «Белой книгой». «Свидетель», да еще такой, как Бар, изображавший из себя кающегося грешника, старавшийся разоблачить своих прежних хозяев, ценится на вес золота, по крайней мере, пока находится в руках госбезопасности. Вольвебер совсем растерялся, когда Бар 1 февраля бежал из-под стражи и сумел добраться до Западного Берлина. А там он заявил, что в его показаниях, приведенных следователем в Восточном Берлине, нет ни одного слова, сказанного им самим. Все, что он там будто бы наговорил, сочинили сотрудники ведомства Вольвебера, все – от начала до конца.
Уже в 1954 году Панкову стало ясно, что Вольвебер не выполнил ни одной задачи, которые ставились перед ним. Нашу организацию не разгромили. Наоборот, я и мои сотрудники смогли извлечь много полезного из публикаций, разобраться, где у нас узкие места, устранить ошибки и усовершенствовать меры безопасности. Настроение агентуры на местах сохранилось на должном уровне: большинство доверенных лиц решительно и непоколебимо продолжало работу.
Вольвеберу не удалось и дискредитировать нашу организацию в глазах федерального правительства. Я регулярно докладывал канцлеру, что из появившихся в печати сообщений о службе Гелена соответствует действительности, а что является фальсификацией и клеветой. И хотя наш переход под юрисдикцию Федеративной Республики затягивался, мой доклад в декабре 1953 года был заслушан комиссией бундестага. А это означало, что федеральное правительство признает: служба Гелена существует и действует.
Мне удалось установить полезные контакты с издателями и главными редакторами западногерманских газет и журналов всех политических направлений. В результате первоначально враждебно настроенные к нам органы печати, поверившие было восточной пропаганде, изменили свои позиции.
Попытка Вольвебера очернить организацию в западных и нейтральных странах и особенно в глазах наших союзников оказалась безнадежной затеей. Публикация огромного числа восточногерманских материалов привела к тому, что читатели перестали доверять им. Эти «разоблачительные» опусы девальвировали сами себя. Более того, они нанесли вред службе госбезопасности ГДР, подорвали авторитет ее шефа. Восточногерманские контрразведчики вынуждены были раскрывать своих еще непровалившихся агентов, чтобы получить коронных свидетелей обвинения на судебных процессах, инсценировка которых стоила больших денег. В общем «разоблачительная» кампания, видимо, больше ударила по ее устроителям, нежели по «Организации Гелена».
