Роберт Джобсон - Уильям и Кейт. Love story
Газеты запестрели заголовками вроде «Поцелуй меня, Кейт», и в некоторых статьях авторы позволяли себе рассуждения в духе «а что, если…». Идея о том, что Уильям и Кейт могут оформить свои отношения, стала достоянием не только досужих сплетен или желтых таблоидов. Об этом задумывались и родственники Уильяма. Одна из бывших фрейлин королевы дала понять, что молодая пара пользуется поддержкой самых верхов королевского семейства. Будучи доверенным лицом королевы, она поведала, что теперь, когда Чарльз и Камилла стали счастливыми супругами, а тень прошлого неудачного брака Чарльза уходит в прошлое, королева намерена проследить за тем, чтобы и жизни ее внука все сложилось удачно. Для нее относительная молодость принца является преимуществом, а не недостатком.
«Королева считает, что брак Чарльза с Дианой не удался еще и потому, что ко времени женитьбы ему было тридцать два года и у него были вполне сформировавшиеся предпочтения», — сказала мне эта женщина. Не следует забывать и о том, что еще в возрасте девятнадцати лет Чарльз появился в университете в безукоризненной парадной одежде и походил скорее на брокера средних лет, нежели на юного студента. Для большинства тридцать два года — это не такой уж и большой возраст, но Чарльз тогда уже имел свои представления о мире, которые не желал менять. К тому же в его жизни была миссис Паркер-Боулз. Впрочем, то время давно прошло. В январе 2006 года, когда Уильям готовился к военной подготовке, у него был любящий и счастливый в браке отец, который во многом симпатизировал выбору сына и которому искренне нравилась Кейт.
8 января 2006 года, за день до двадцать четвертого дня рождения Кейт, Уильям прибыл в Военную академию Сэндхерста, чтобы приступить к сорокачетырехнедельному курсу подготовки офицеров. Ему предстояло стать самым старшим представителем королевского семейства в этой академии, которая подготовит его к неизбежной роли главнокомандующего военными силами страны. Но для начала двадцатитрехлетний принц, как и другие 269 будущих офицеров, должен был пройти менее суровое испытание стрижкой; в процессе обнаружилось, что помимо виндзорской короны ему по наследству передается и небольшая лысина.
После этого Уильяма зачислили в определенный взвод и запретили покидать лагерь в предстоящие пять недель. Распорядок дня был весьма напряженным: физическая подготовка, полевые занятия, чистка обуви до блеска. К концу первого семестра второй по старшинству наследник трона должен был научиться кидать ручную гранату, стрелять из 5,56-мм винтовки SA80 и из девятимиллиметрового браунинга. Лучшие офицеры и преподаватели страны читали ему лекции по оказанию первой медицинской помощи, по тактике и по военной истории. Подполковник Рой Паркинсон ничего не скрывал от собравшихся журналистов. Он прямо заявил, что в первые несколько недель принц будет «очень мало спать» и усердно заниматься. Кадет-офицер Уэльский, как его будут называть, не получит никаких преимуществ, и сержанты-преподаватели будут обращаться с ним как со всеми другими кадетами. «К нам поступают люди из разных слоев общества, но, как только начинаются занятия, их происхождение не играет никакой роли, — пояснил Паркинсон. — Если кто-то выходит за линию, его ставят на место, будь то принц или не принц». Судя по всему, принцу предстояло одно из труднейших физических испытаний в жизни.
Через шесть недель кадеты должны выполнить одно из самых тяжких заданий — так называемый долгий бросок, суточный марш-бросок по слякоти и снегу среди холмов Уэльса. С огромным мешком на спине, весом приблизительно с него самого, невыспавшийся и полуголодный Уильям проверял пределы своей физической и психологической выносливости. В прессе появились фотографии, на которых он, в окружении таких же уставших товарищей, полусклонившись, идет навстречу ледяному ветру. О том, чтобы последовать по стопам своего дяди Эдварда, которому так и не удалось осилить курс подготовки королевских моряков, не могло идти и речи. Девиз армии — «Будь лучшим!», и Уильям должен был доказать, что достоин этого. Однажды он уже подумывал о том, чтобы бросить задуманное, когда собирался отчисляться из университета, и с тех пор знал, что бросать — это не выбор. Пока принц бежал и шел по заснеженным валлийским холмам, питаясь только небольшими кусочками армейского шоколада, он все более и более приходил к мысли, что должен всегда добиваться своего. В нем есть внутренняя сила, и он докажет это себе и своим товарищам по взводу, чего бы это ему ни стоило. Однажды, взбираясь по особенно крутому склону, он запыхался и сел на корточки, чтобы отдышаться. Передышку устроили и все остальные кадеты, но он первым предложил прервать отдых и двигаться дальше — и это весьма показательно. Им во что бы то ни стало нужно было пройти 65 километров между девятью контрольными пунктами, ночуя под открытым небом. Таковы были требования самого сложного задания для 269 кадетов, треть из которых провалили испытание. Имени Уильяма среди неудачников не было.
Пока Уильям занимался военной подготовкой, Кейт вела свою битву. В каком-то смысле ее война была даже более опасной. Жизнь Уильяма была расписана по минутам, и ему не приходилось задумываться о перспективах — по крайней мере, на ближайшее будущее. Что касается Кейт, то ее положение по-прежнему оставалось неопределенным. Один из близких знакомых пары в то время сказал мне: «Она не такой человек, чтобы почивать на лаврах, и она никогда не остановится на достигнутом. Но если честно признать, то для них обоих это трудный период. Для Уильяма-то, по крайней мере, все расписано наперед». У Кейт была иная ситуация. Конечно, она любила принца, в этом она могла быть уверена. Но она не могла просто так сидеть сложа руки и ждать, пока он вернется. Она уже задумывалась над тем, чтобы работать в художественной галерее, но отказалась от этой задумки; в конце концов, она была выпускницей с дипломом одного из самых престижных университетов страны. Она была девушкой неглупой, и поэтому одних мечтаний о принце ей было недостаточно. Ей нужно было проявить себя, заняться своим собственным делом, пусть поначалу и с участием родителей. Вместе с тем она понимала, что за каждым ее шагом пристально следят.
Любая самая незначительная подробность отныне могла стать темой газетной статьи. Названия салонов, где она делала маникюр и стриглась, становились сенсациями. А в лондонском салоне «Слоэйн-Сквер», который Кейт посетила вместе с матерью, ее ожидало даже нечто большее. В этом заведении, любимом салоне жены принца Эдварда Софии, графини Уэссекской, и греческой принцессы Мари Шанталь, имеется импровизированный трон, на который нужно садиться во время проведения одной из процедур. Журналисты жадно ухватились за эту деталь, всячески обыгрывая ее в своих статьях, посвященных молодой женщине, которая однажды вполне могла бы стать королевой. Казалось, даже сама Кейт с юмором отнеслась к этому случаю. Как мне поведал один источник из салона: «Кейт заходит сюда со своей матерью Кэрол. Она не слишком требовательна и не любит постоянно прихорашиваться, но выглядит она потрясающе». И это правда. Внешний вид Кейт всегда был достоин похвал. Конечно, ее связь с представителем королевского семейства придает ей дополнительное очарование, но она сама по себе отличается неплохим вкусом, и ей даже присущ некоторый лоск, превращающий девушку в сексуальную молодую женщину. По ней никогда не скажешь, что она прикладывает отчаянные усилия, чтобы выглядеть хорошо, но на фотографиях она всегда выходит безупречно.
