Иван Колос - За час до рассвета
- В случае если на нас обратят внимание проезжающие по дороге гитлеровцы и захотят проверить документы, предъявлять их буду я сам, сказал Азончик. - Вот они - старшего полицейского. Вы внимательно следите за мной. Если крикну "Хайль Гитлер!", открывайте по фрицам огонь. У нас четыре автомата, две винтовки и три гранаты. Сила!
- А если их много будет, - вставил Федор Волгин, - что тогда делать?
- Тогда не будем трогать, пропустим.
Было уже около девяти часов утра, когда "полицейские" выехали на широкую грунтовую дорогу, ведущую в Долгиново. Из-за верхушек сосен выглянуло бледное октябрьское солнце. Азончик то и дело приподнимался и пристально всматривался в дорогу. "Главное, - думал он, - чтобы встреча произошла в лесу".
Неожиданно откуда-то донесся гул машины.
- Кажись, со стороны Долгинова едут, - неуверенно заметил Сидоренко.
- Да, из Долгинова, - уточнил Александр. - Давай подгони лошадь, надо встретиться с ними у поворота! Там кустарник густой.
Сидоренко лихо стеганул хлыстом лошадь, она, лягнув задними ногами постромок, пробежала метров десять и снова перешла на шаг.
- А шоб ты зубы повыбивала Гитлеру! - крикнул Михась.
Партизаны рассмеялись, а Азончик добавил:
- Гитлеру не Гитлеру, а вот этим, что едут, повыбивать надо.
Из-за поворота показалась большая грузовая автомашина.
- Приготовиться! - спокойно, шепотом приказал Азончик.
Машина быстро приближалась. Было уже видно, что в кузове сидело около двадцати вооруженных эсэсовцев. На ходу из кабины вылез и встал на подножку тучный офицер. Он поднял руку и крикнул:
- Хальт!
- Придержи лошадь, Михась! - приказал Азончик.
Он соскочил с повозки, неторопливо повесил на шею автомат: мол, свои, куда спешить.
Поравнявшись с повозкой, машина остановилась. Гитлеровцы настороженно поглядывали на "полицейских", а офицер и вылезший следом за ним из кабины тип в гражданской одежде подошли к Азончику.
"Наверное, переводчик долгиновской полиции, - подумал Александр. Может узнать мундиры знакомых полицейских".
Офицер что-то сказал по-немецки. Гражданский перевел.
- Откуда полицейские? - спрашивает офицер.
- Из Глубокого, - ответил Азончик.
Гражданский тип перевел.
- А как вы сюда попали? - продолжает офицер.
- Вчера тут уничтожили пятерых партизан и сейчас возвращаемся.
Сидевшие в кузове гитлеровцы вначале встали и взяли наизготовку автоматы и винтовки, но, когда услыхали, что это полицейские, снова расселись в прежнем порядке.
- Документы! - грозно потребовал офицер.
- Есть документ, есть, - ответил Азончик и медленно перевел взгляд на своих товарищей. - Хайль Гитлер! - вдруг громко крикнул он и тут же наповал сразил офицера и переводчика.
В этот миг в кузов полетели две гранаты.
- Бей гадов! - крикнул Азончик.
Он дал очередь по кабине и увидел, как уже в развороченном кузове орудовали автоматами Николай, Григорий Мельников и Михаил Сидоренко.
...Семнадцать эсэсовцев и предатель-переводчик были уничтожены за какие-то считанные минуты. Захватили партизаны и большие трофеи.
На свою базу партизаны вернулись через три дня.
Облава на Лялина
Успешно проведенные Азончиком-Лялиным только за одну неделю две дерзкие операции довели до истерики шефа долгиновского гестапо фон Шмайзеля. Вернувшийся из городка связной сообщил Александру, что шеф гестапо направил в разные стороны усиленные карательные группы и отдельных агентов, чтобы установить место нахождения Лялина и взять его живьем. Кроме того, в Куренецком, Долгиновском и других районах были распространены листовки, в которых оккупационные власти призывали местное население за солидное вознаграждение выдать гестапо партизана Лялина.
Выслушав связного, Азончик сказал:
- Не первый раз они это делают.
Но как было выяснено позднее, гестапо сумело в немногочисленный отряд Азончика заслать предателя Вольдемара Юнцевича.
Как-то октябрьским вечером Александр, возвращаясь с боевого задания с Федором Волгиным и Андреем Мулатовым, решил зайти к себе на хутор и взять хранившееся там оружие. Он считал, что гестаповцы о его доме ничего не знают. Партизанам удалось незаметно проникнуть в дом. В подвале Александр нашел две скибки черного черствого хлеба, кувшин кислого молока и принес все это в хату.
- Давай, хлопцы, быстро поедим и в лес, - сказал он.
Но не успели партизаны взять хлеб в руки, как раздался сильный стук в дверь.
- Засада, ребята. Главное - без паники, - спокойно проговорил Александр.
Он осторожно подошел к окну и увидел четырех эсэсовцев.
- Убегать нельзя, поздно. Мы окружены. Сделаем так: пистолеты спрячьте в печку и садитесь за стол. Отвлекать их будете. А я с автоматом - в тайник.
Стук в дверь не прекращался. Азончик быстро отодвинул доски и шмыгнул в тайник под полом. Через щели хорошо было видно, что происходит в доме. Волгин остался сидеть за столом, а Мулатов прошел в сени.
- Кто здесь? - спросил он.
- Отворяй! - грозно прорычал кто-то.
Как только Андрей открыл дверь, в сени ввалились трое эсэсовцев.
- Партизан! Ложись! - крикнул один из них.
Мулатов лег на пол. Эсэсовец поднял автомат и дал короткую очередь в потолок. Второй, увидев Волгина, заорал: "Рьюки верх!" - и тотчас же первый эсэсовец начал ощупывать одежду и карманы Мулатова. Третий стоял у двери.
Убедившись, что у Мулатова и Волгина нет оружия, эсэсовец принялся их допрашивать.
- Партизаны?
- Нет, - спокойно отвечал Волгин.
- А бандыт Азёнчук ви знайт гдэ?
- Ничего мы не знаем, - ответил Мулатов.
- Ви нэ знайт. Это плёхо... Стантэ к стэнка...
Пока Мулатов и Волгин становились к стенке, Александр по тайнику прошел в сарай, а оттуда через лаз на улицу. Ударом финки свалил стоявшего на улице часового и подбежал к окну. Две автоматные очереди - и все три гитлеровца, находившиеся в избе, рухнули наземь.
- Бежим, ребята! - услышали партизаны голос командира.
* * *
Неудавшаяся операция эсэсовцев по поимке Азончика еще больше озлобила фон Шмайзеля. Он настойчиво требовал от агента Юнцевича все новых данных о том, где находится Азончик-Лялин. Партизаны чувствовали, что обстановка усложняется. Боевые действия отряда Азончик на некоторое время перенес в соседний Свирьский район.
Прошло около месяца. Александр почти ежедневно получал сведения от приходивших из хутора Ковенево связных, что в доме все спокойно. Но было известно, что гестаповцы устраивали облавы в соседних деревнях, захватили и расстреляли тринадцать жителей, до войны избиравшихся депутатами сельских Советов.
Все это очень взволновало Александра. Поэтому он через связных передал жителям деревень и своим родным приказ, чтобы они уходили в леса.
