Михаил Мельтюхов - Мифы Великой Отечественной — 1-2 (военно-исторический сборник)
Итого, общие потери трех дивизий только за одну неделю боев с 14 по 21 июля составили 1839 человек, из них безвозвратные — 448 человек (23 офицера). Потери корпусных частей (в том числе 48-го отдельного саперного батальона) за тот же период, по неполным данным, составили 139 человек, из них 24 убитыми.
Какой же можно сделать вывод из описанных событий? За первый месяц войны на Восточном фронте генерал-лейтенант Эрих фон Манштейн не проявил выдающихся талантов полководца; более того, он показал себя едва ли не худшим из немецких генералов. Несомненный успех — захват Двинска — был в первую очередь обеспечен многократным превосходством в живой силе и действиями 41-го моторизованного корпуса, оттянувшего на себя большую часть советской группировки, — а также операцией диверсантов из «Бранденбурга», переодетых в советскую военную форму. Однако «вскрыть» плацдарм в Двинске Манштейн так и не смог: его войска на неделю были задержаны здесь заметно уступавшей в силах группировкой 27-й советской армии и понесли значительные потери. Первым прорвал советский фронт за Двиной опять же 41-й моторизованный корпус; он же, опередив 56-й, вышел на Псковское шоссе, занял Остров и Псков, вышел к реке Луга и захватил плацдармы на ее правом берегу.
Тем временем 56-й моторизованный корпус Манштейна тащился следом, прикрывая северный фланг 41-го корпуса. Первая же попытка вырваться вперед повлекла за собой окружение 8-й танковой дивизии у Сольцев. Объяснение причин такой ситуации дает сам Манштейн: «Командование корпуса продолжало считать, что безопасность корпуса по-прежнему следует обеспечивать быстротой его маневра». Но подобная тактика действенна только против слабого и деморализованного противника, чувствительного к обходам и боящегося разорвать линию своего фронта. Наличие у противника уверенного руководства и хорошей координации между войсками делает подобный маневр крайне опасным.
Однако Сольцы не стали уроком. Как мы увидим дальше, Манштейн еще не раз пытался достигнуть эффектной победы, сосредоточив все свои силы на одном направлении и максимально оголив второстепенные. В результате у него становилось одной «утраченной победой» больше — и каждый раз он предпочитал объяснять свою неудачу многократным превосходством противника.
Манштейну так и не удалось принять участие в наступлении на Ленинград. В августе его корпус был отвлечен от главного направления и переброшен южнее озера Ильмень для отражения наступления 34-й армии все на те же Сольцы. А 12 сентября он был совершенно неожиданно назначен командующим 11-й армией группы «Юг» вместо генерал-полковника Ойгена Риттера фон Шоберта, погибшего при посадке самолета на минное поле.
Новое назначение было не просто повышением, а явным трамплином для дальнейшей карьеры. 11-я армия составляла правый фланг группы армий «Юг» и всего советско-германского фронта, ей предстояло действовать на самостоятельном театре — против полуострова Крым, для чего ей придавалась 3-я румынская армия. Таким образом, Манштейн получал под свое командование не одну армию, а две.
Справедливости ради следует добавить, что «конкурент» Манштейна по 4-й танковой группе, генерал-лейтенант Рейнгардт, добившийся при наступлении на Ленинград куда больших успехов, через три недели тоже получил повышение. Он сменил генерала Гота на посту командующего 3-й танковой группой, с 31 декабря преобразованной в 3-ю танковую армию. Однако, в отличие от Манштейна, на этом дальнейшая карьера Рейнгардта затормозилась. Танковых армий в Вермахте становилось все больше и больше, однако новое повышение Рейнгардт получил лишь в августе 1944 г., заняв пост командующего разгромленной группой армий «Центр».
Хотя в дальнейшем Э. Манштейну приходилось занимать и более высокие должности, именно командование 11-й армией в Крыму стало вершиной его военной карьеры. С одной стороны, изолированный театр военных действий на полуострове как нельзя лучше подходил для демонстрации полководческих талантов, с другой — роль командующего войсками в Крыму имела в значительной мере политический характер. Крым обеспечивал влияние Германии на Турцию, Болгарию и Румынию, а опосредованно — и на ситуацию в Восточном Средиземноморье.
С другой стороны, Крым неожиданно оказался весьма ненадежной позицией, уязвимой как с юга (от Чонгара и Перекопа), так и со стороны Керченского пролива. Более того, отсутствие здесь естественных рубежей обороны (за исключением Ак-Монайской узости) делало Крым идеальным театром для подвижных моторизованных войск, не позволяя отступающему организовать планомерный отвод своих войск в случае прорыва противника. В свою очередь, Севастополь оказывался ловушкой для блокированной в нем армии, поскольку эвакуация отсюда неизбежно вела к огромным потерям. Можно сказать, что Манштейну повезло — он был наступающей стороной и пожал лавры победителя. Однако в 1944 г. немецкой 17-й армии довелось испить в Крыму ту же чашу, что досталась на долю советских войск в 1941–1942 гг.
История действий 11-й армии в Крыму обросла множеством мифов. К созданию некоторых из них приложил руку сам Манштейн, к другим — отечественная историография, как советская, так и современная.
По иронии судьбы здесь Эриху фон Манштейну опять довелось встретиться с Ф. И. Кузнецовым — только теперь бывший командующий Северо-Западным фронтом был понижен в должности до командарма и руководил 51-й армией, управление которой было сформировано 14 августа. Основой армии стал дислоцированный в Крыму 9-й стрелковый корпус (практически не имевший корпусных частей) — 156-я, 106-я стрелковые и кавалерийская дивизии. В августе здесь же начали формироваться четыре Крымские дивизии народного ополчения, задним числом обозначенные как 321-я (Евпатория), 184-я (Ялта), 172-я (Симферополь) и 320-я (Феодосия). Кроме того, к 1 сентября в состав армии вошли 276-я и 271-я стрелковые, 40-я и 42-я кавалерийские дивизии, отведенные сюда из Северной Таврии.
Распространенная легенда, активно поддержанная советскими историками, гласит: немцы сумели ворваться в Крым из-за того, что большинство войск 51-й армии были направлены для обороны побережья от вражеских десантов. Однако на деле ситуация была иной. Все приказы, предписывающие усилить оборону побережья, относятся к августу — тогда как немцы вышли к Перекопскому перешейку и озеру Сиваш только 15 сентября. На этот момент здесь находились три наиболее боеспособные дивизии 9-го стрелкового корпуса генерала П. П. Батова — 156, 106 и 276-я, имевшие 24 батальона и 222 орудия. Более слабая 271-я стрелковая и все три кавдивизии составляли резерв. На обороне побережья находились только три дивизии народного ополчения, не имевшие ни артиллерии, ни автотранспорта, ни даже автоматического оружия. Кроме того, в Симферополе заканчивала формирование 172-я (3-я Крымская) дивизия. Изначально она планировалась как мотострелковая, поэтому в состав дивизии был включен 5-й танковый полк, собранный из машин, находившихся в Крыму на ремонте. Позднее полк действовал отдельно, а дивизия числилась обычной стрелковой.