Марк Рейтман - Знаменитые эмигранты из России
Дальше идут чередой много лет сладкой и отчаянной работы с крупнейшим балетмейстером мира Георгием Баланчиным (его Макарова считала вторым гением балета после Мариуса Петипа, создателем новой эстетики балета, в которой эмоциональный порыв диктуется танцем как таковым и не несет никакого смыслового посыла), будут Джехом Робинс, Серж Лифарь, Игорь Чернышев. Ее партнерами выступали такие мужчины-танцовщики, как Рудольф Нуреев, Антони Доуэлл, Иван Надь, Михаил Барышников, Эрик Брун, Джон Принс, Дерек Дин. 1 февраля 1978 г. она родила сына, но уже вскоре снова была на сцене.
«Автомат Барышникова»
Барышников Михаил — в БСЭ отсутствует.
Родился 28 января 1948 г. в Риге в русской семье.
В 12 лет Барышников поступил в Рижскую балетную школу. Учился успешно, что и побудило его посвятить себя танцу.
В 1963 году его приняли в Вагановскую балетную школу при Театре им. Кирова в Ленинграде. Затем он становится солистом в этом самом театре и танцует сольные партии в двух балетах, поставленных специально для него.
Барышников быстро становится популярным, но некоторые обстоятельства его не устраивают, относится это, в частности, к запрету на выступления в современных зарубежных балетах.
В 1974 году во время гастролей в Торонто Барышников обратился к Канадскому правительству с просьбой предоставить ему убежище.
В 1974 году вступил в Американский театр балета, танцевал там четыре года, поставил «Щелкунчика» и «Дон-Кихота».
В 1978–1979 гг. выступал в составе труппы Нью-Йоркского театра балета, затем вернулся в Американский театр балета в качестве художественного руководителя.
Первый раз Барышников мне, честно говоря, «не показался». Это был обычный рядовой ленинградский спектакль «Сотворение мира», где он изображал Адама. Нет, конечно, я оценил его взрывчатую прыгучесть, его чувство партнерши (ею была И. Колпакова), тот убийственный юмор, с которым он отряхивал руки после схватки с самим дьяволом — его превосходно танцевал Ковмир, причем в этой роли я впервые увидел в балете элементы каратэ. Собственно, это каратэ мне больше всего и запомнилось из всего спектакля. А Барышников? Ну, он и есть Барышников!
Ну, было такое — поразил на московском международном балетном конкурсе в 1968 г. Но ведь в каждом конкурсе есть нечто ученическое. Разве он идет в сравнение с ослепительным Рудольфом Нуреевым, которого я лет десять до того видел в «Дон-Кихоте» в Кировском театре, или с трагически-ироничным Валерием Пановым в «Петрушке» в Ленинградском малом оперном театре, когда он гастролировал при открытии Московского Дворца съездов — эти двое долгое время были для меня образцом мужского танца в ленинградском балете.
К тому же мне показалось, что он очень мал ростом (всезнающий «Интернет» недавно привел 5 футов и 7 дюймов, но это не так уж мало). Правда, и Колпакова — почти лилипутка. А как он будет смотреться с более рослой партнершей? Короче говоря, я был почти предубежден. И когда Барышникова не стало в СССР, я думал, что на Западе он затеряется.
Чтобы разрушить это предубеждение, понадобился фильм «Белые ночи». Здесь Барышников блеснул столь разнообразным мастерством, что это начисто развеяло всякое трезвое сомнение. Фильм автобиографичен, в центре его «русский» балетный танцовщик Родченко, невозвращенец (сейчас уже скорее подошла бы более «русская» фамилия, но десять лет назад Родченко как русский сомнений не вызывал). Так вот, самолет, на котором летит артист, совершает вынужденную посадку на советской территории. Танцовщик после жалкой попытки запирательства (подумаешь, порвал паспорт и выбросил в туалет — нашли, сложили, склеили!) попадает в лапы ГБ. Дальше на фоне балетно-эстрадного антуража разворачивается поединок двух артистов (второй — актер-негр Хайнс) с аппаратом ГБ. Все завершается, разумеется, окейно, ГБ, по голливудским меркам, сработан из картона. Так что подлинное искусство представлено Барышниковым и Хайнсом, но представлено достойно. Барышников, заодно с балетным, демонстрирует в этом фильме незаурядный драматический талант и акробатическую технику; при этом легко переносит приближение камеры, что не удавалось многим мастерам балета, включая Уланову и Чабукиани.
В интервью после выхода фильма Барышникова спросили, выдержал ли бы он сам те испытания, которые выпали на долю его героя. Конечно, по законам жанра на столь почетный вопрос можно было ответить только отрицательно. И еще он сказал, что этим фильмом лишил себя права увидеть могилу отца. Это было сказано за три года до падения режима, но никто не рискнет обвинить артиста в близорукости: даже Гарвардский центр советских исследований проявил тогда не больше проницательности.
Если говорить о биографии артиста, то фигура отца явно доминировала в его домашнем окружении, хотя и в основном со знаком минус. Отец, профессиональный военный, хотя и привил сыну определенную жизненную закалку, но выступал в основном как его антипод. Отец служил в Риге, презирал латышей, ненавидел евреев, мечтал увидеть сына военным. Главное событие детства артиста — таинственное самоубийство матери. Роль в нем отца осталась невыясненной, но он был в отлучке. В таких условиях избрать балетную стезю, противостоять грозному отцу, причем ребенком, мог только человек незаурядный. Отсюда берут начало яркая артистическая индивидуальность Барышникова, его близость к трагическому, романтическому и комическому компонентам искусства.
Главная работа Барышникова не протекала, а скорее кипела, в Американском театре балета, которым он руководил много лет. Но и здесь, в административной сфере, он не. терпел никаких очевидных решений. Чего стоит хотя бы его уход на полтора года к Баланчину, в Нью-Йоркский театр балета, — заведомо на вторую роль. Сработался ли Барышников с Баланчиным — это предмет отдельного разговора. Но отношение Барышникова к старому мастеру лишено чрезмерного пиетета. Он часто подчеркивает, что Баланчин не был танцовщиком-премьером и поэтому ему и как балетмейстеру чужда стихия подлинной виртуозности. Таким образом, оценка Баланчина Барышниковым ближе к нашей, чем к макаровской. Барышников снялся затем еще во многих кинофильмах («Поворотный пункт», «Это танец», «Кабинет доктора Рамиреса», «Барышников в Белом доме»). Не все эти фильмы равновесны, например, фильм на чисто балетную тему с прямолинейным названием «Танцовщики» просто несколько скучноват.
В 1979 г. Барышников окончил довольно странный эксперимент с Нью-Йоркским театром балета и вернулся в Американский балетный театр, теперь уже в роли его артистического директора, где он продержался рекордный для себя срок — 10 лет, до 1990 г. Но в 1990 г. Американский балетный театр перестал казаться Барышникову идеальным местом приложения усилий, и он основал собственную танцевальную труппу «Белый дуб».
