Лев Андреев - Янгель: Уроки и наследие
Вначале и в ОКБ начали создавать свое опытное производство. Конечно, задачи у него были не такие масштабные и начинать пришлось с нуля. Дело это при наличии огромного гиганта, на территории которого необходимо развертывать собственное производство, было не простое. Развивалась тенденция неопределенной ситуации — параллельно должны были функционировать два производства. В одном, опытном — разрабатывали новые технологии, имея для этого ограниченные возможности, а затем в цехах промышленного гиганта начиналось их переосмысливание с учетом более широких возможностей и перехода к серийному производству. Естественно такое положение очень сильно усложняло взаимоотношения между ОКБ и заводом и порой тормозило апробирование закладываемых в конструкцию новых идей.
Решение укоротить сложившуюся и проверенную практикой проектирования цепочку: конструкторское бюро — опытное производство — серийный завод, превратив ее в жесткую связку: конструкторское бюро — крупнейший серийный гигант, было очень и очень не простым. У этой идеи нашлось достаточно много противников, в том числе и среди ближайших соратников Главного конструктора — его заместителей. Вот одно из этих мнений:
"…В то время любое ОКБ считало обязательным иметь в своем составе экспериментальное производство. Так развиваться намечали и мы. Стремительные темпы становления нашей техники подсказали лучшее решение: передать экспериментальное производство заводу. Кое в чем потом, да иногда и сейчас, мы терпим ущерб, но в общем-то, с государственных позиций, безусловно выиграли".
О том, что это решение пришло не просто, свидетельствует тот факт, что обсуждение вопроса о передаче функций опытного производства заводу было вынесено в самые высокие инстанции.
"Мы решили, — пишет А.М. Макаров, — экспериментальное производство оставить за заводом. Янгель пошел на такой риск, хотя его ближайшие соратники Будник, Ковтуненко, Герасюта и другие были категорически против этого. Мы со Смирновым и Янгелем вышли к Устинову. Дмитрий Федорович мгновенно отреагировал:
— Что это даст?
Были представлены техническое и экономическое обоснования: сроки выпуска изделий значительно сокращаются, уменьшается их стоимость. Нас поддержали. Жизнь подтвердила мудрость этого решения: каждые два-три года мы выпускали новые ракеты, которые по многим параметрам не имели аналогов в мировой практике".
Однако будем откровенны и через десятки лет не все участники тех событий оценивают этот акт однозначно. Конечно в нем несомненно были и свои отрицательные моменты. Одно дело приказывать, другое — просить, даже если обращение встречает большое понимание.
Министерский план и после этого решения оставался основой деятельности завода, определялся и спускался свыше и сердцевиной его являлся серийный выпуск ракет. Но образец, принятый на вооружение для ее разработчиков — уже пройденный этап. Они осуществляют только авторский надзор за соблюдением технологии изготовления ракет в цехах завода и шефский контроль в воинских частях за процессом их эксплуатации.
У создателей очередной новой ракеты заботы другого плана. Им необходимо прежде всего в лабораториях и на стендах проверить правильность заложенных решений и функционирование предлагаемых узлов. Экспериментальная проверка и отработка их проводилась на опытных конструкциях по начальным буквам, получившим индекс "ОК", которые имитировали отдельные узлы и изготавливались на заводе. А это уже для цехового руководства план второго сорта, за который "шкуру снимать" не будут. В крайнем случае сделают замечание. Поэтому изготовление трудоемких единичных конструкций, требовавших создания новых технологий в цехах серийного производства, иногда затягивалось настолько, что в них практически отпадала необходимость, так как на испытательные стенды поступали уже натурные узлы. Причина, приводившая к подобным ситуациям, довольно проста: в опытном производстве экспериментальные узлы изготавливаются обычно по упрощенным технологиям и многое в этом случае зависит от искусства мастеров своего дела, а не стандартных технологий. И, как результат, известны, например, случаи, когда на статические испытания для выдачи заключения о прочности создаваемых конструкций поступали узлы, первоначально задуманные в качестве опытных образцов для проведения предварительных испытаний. В итоге такой важный этап как процесс экспериментальной отработки сам себя изживал. Известны и случаи отказа руководством завода внедрять новые технологии, отработанные в смежных, например авиационной, отраслях. Именно такая судьба постигла историю создания наконечника для самой тяжелой головной части (о чем упоминается в соответствующем месте), когда не только технологическими службами, но и на уровне директора завода конструкторам было отказано в решении проблемы качественного склеивания между несущей металлической арматурой и теплозащитным покрытием.
Тут, как говорится, что было — то было. Из песни слов не выкинешь. И это вполне, даже чисто на человеческом уровне, объяснимо. Трудности не возникают только там, где ничего не делают, только тогда не бывает проблем. Но одним из важнейших достижений тандема ОКБ — завод явилось то, что союз конкретизировал и общность целей, и отстаивание общих интересов. А это проявлялось прежде всего на макроуровне — в вышестоящих инстанциях.
Во внешних сферах, и в первую очередь в министерстве Главный конструктор и директор завода выступали единым фронтом, отстаивали единые позиции. И если возникали какие-то предложения заводу, не касавшиеся тематики конструкторского бюро, то А.М. Макаров всегда предварительно, прежде чем принять решение, обсуждал вопрос с М.К. Янгелем. На микроуровне, конечно, было намного сложнее, и могло проявиться на всех этапах контактов — от рядовых исполнителей до руководителей любого уровня.
В составлении планов по новым работам, как уже было сказано, важную роль играли директивы по выпуску серийно изготавливаемых ракет. Поэтому при обсуждении объемов производственных заданий Главный конструктор всегда настаивал, чтобы опытным работам на заводе уделялось первостепенное значение. Директор завода, естественно, соглашался с этим, но категорическим тоном предупреждал, что срывать план изготовления ракет, поступающих на вооружение, ему никто не позволит. В такие моменты Михаил Кузьмич неизменно заявлял:
— Вот этого я и не требую, но жить надо перспективой.
И затем начинался убедительный рассказ о новой перспективной ракете, какие идеи в нее вложены и как она нужна стране. Александр Максимович заинтересованно слушал и из уважения, которое он неизменно питал к Главному конструктору, слушал, не перебивая, хотя о новой машине уже знал многое. Однако не сдавался:
