Владислав Кардашов - Ворошилов
Все это не имело ничего общего с чаяниями народа, настоящего хозяина «Неньки Украины». Теперь, когда солдаты оккупационных войск с красными флагами в дверях теплушек покидали Украину, украинский народ не мыслил себе иной власти, как власть Советов. Искусственное размежевание украинского и русского народов было глубоко чуждо рабочим и крестьянам: на протяжении многих столетий понимание общности судеб укоренилось в народном сознании. Не для того украинские рабочие и крестьяне совместно с русским народом сражались с врагами, чтобы теперь, в преддверии новой эры, открытой миру Октябрьской революцией, отделиться, обособиться в узконационалистической «щирой» замкнутости.
Восстания против националистической Директории одно за другим вспыхивали на Украине. А с востока, от границ РСФСР, двигались полки 1-й и 2-й украинских советских дивизий, и петлюровские «сичевые стрельцы» не могли им противостоять: 3 января 1919 года был освобожден Харьков, 12 января Чернигов, 19 января Полтава, 27 января Екатеринослав. Затем настал черед и Правобережной Украины: 5 февраля петлюровцы в панике оставили Киев. Директория бежала в Винницу…
Местом своего пребывания Временное рабоче-крестьянсков правительство Украины избрало первоначально Харьков. По приезде сюда Ворошилов был назначен народным комиссаром внутренних дел. Пост этот для тогдашнего положения на Украине был первостепенным. Органы Советской власти во многих местах еще не были восстановлены, а там, где они уже существовали, требовалось немало усилий, чтобы наладить их работу, и это было одной из главных задач наркома внутренних дел. Следовало обеспечить спокойствие и порядок, обезопасить граждан от нападений банд, и это также было прямой обязанностью Ворошилова. Он погружается в водоворот событий и не дает себе ни покоя, ни отдыха.
Ворошилов непременно участвует в совещаниях и съездах, проходивших на Украине. На Харьковском губернском съезде Советов в феврале 1919 года он говорил о государственном строительстве на Украине, призывал делегатов отдать все силы созданию советского государственного аппарата и в то же время отмечал, что на Украине этот процесс облегчается, так как «мы уже теперь имеем образец, опыт нашего старшего брата — российского советского строительства».
Особенно богатым на съезды был для Ворошилова март 1919 года. 1–6 марта он присутствует на заседаниях III съезда КП(б)У, где его избирают в состав украинского ЦК. 6 марта открылся III Всеукраинский съезд Советов. Ворошилов входил в состав Центральной избирательной комиссии. Он же оглашал регламент съезда и его порядок дня. 7 марта Ворошилов выступил с речью, в которой дал отповедь украинским левым эсерам, нападавшим на политику Временного правительства Украины.
— Господа так называемые левые эсеры, — говорил Ворошилов, — стали за последнее время обвинять нас в семи смертных грехах, и здесь представитель этой вымирающей партии не удержался от того, чтобы не указать на один из этих самых тяжких грехов. А именно: что мы, коммунисты, создали здесь правительство без желания, без ведома левых эсеров. Да, это правительство было создано исключительно партией коммунистов, ибо эта партия коммунистов здесь, на Украине, как в свое время в России, вынесла всю тяжесть организованного восстания…
Вопреки злобным нападкам левых эсеров съезд одобрил линию, проводимую коммунистами на Украине, избрал Центральный Исполнительный Комитет, в подавляющем большинстве — из коммунистов. Ворошилов был избран членом ВУЦИКа, за ним остался пост наркома внутренних дел в правительстве УССР.
Через несколько дней делегация украинских коммунистов выехала в Москву: 18 марта там предстояло открытие очередного, VIII съезда РКП (б). Предполагалось, что одним из важнейших вопросов повесткп дня высшего органа партии будут военные проблемы: гражданская война в России находилась в самом разгаре.
Еще до съезда, на предшествовавших ему партийных конференциях, в особенности армейских, обнаружились различные точки зрения по некоторым вопросам военной политики, раздавались возражения против линии, проводимой в военном строительстве, а также острая критика в адрес руководителей военного ведомства, в особенности Троцкого. На съезде дискуссия по этим вопросам приняла чрезвычайно острый характер. Более того, сложилась даже особая платформа, с которой выступила так называемая «военная оппозиция». В нее входило около 40 делегатов съезда. Был среди них и Ворошилов.
Состав «военной оппозиции» был очень неоднородным. Наряду с «левыми коммунистами», расходившимися с партией по коренным вопросам марксистской теории и практики, в нее входили коммунисты, ошибочно представлявшие пути организации армии. Оказались среди оппозиционеров и такие военные работники, которые резкое недовольство Троцким переносили на общие методы руководства армией. Вот что говорится на этот счет в «Истории Коммунистической партии Советского Союза»: «Многие делегаты, как участвовавшие в «военной оппозиции», так и стоявшие на позиции ЦК, резко и в значительной мере справедливо критиковали деятельность военных учреждений. Глава военного ведомства Троцкий не считался с мнением армейских партийных организаций, нередко игнорировал права комиссаров, проявлял к ним пренебрежительное отношение, допускал администрирование в отношениях с коммунистами-военнослужащими. Своим барским поведением и диктаторскими замашками Троцкий восстановил против себя лично многих коммунистов — военных работников, вызвал в их среде недоверие к себе»[22].
Не приходится сомневаться, что Ворошилова нужно отнести именно к этой последней категории военных работников. Сам он и до этого, и после потратил немало энергии и сил, чтобы способствовать созданию регулярной Советской Армии, внести порядок и дисциплину в ряды революционных войск. Однако горячность, запальчивость подвели его. В особенности резко проявилось в трех выступлениях Ворошилова на заседаниях военной секции его неправильное отношение к военным специалистам. За это Ворошилова резко и справедливо критиковал Ленин.
На закрытом заседании съезда 21 марта Ленин сказал: «Когда Ворошилов говорил о громадных заслугах царицынской армии при обороне Царицына, конечно, тов. Ворошилов абсолютно прав, такой героизм трудно найти в истории. Это была действительно громаднейшая выдающаяся работа. Но сам же сейчас, рассказывая, Ворошилов приводил такие факты, которые указывают, что были страшные следы партизанщины.
…Теперь на первом плане должна быть регулярпая армия, надо перейти к регулярной армии с военными специалистами»[23].
